От одних воспоминаний меня в дрожь бросает и мысли путаются. С другой стороны, все уже позади, а я вышла из этого кошмара без потерь. По справедливости отмечу, что ОНА меня очень хвалила, даже спасибо сказала. Хорошо, что понимает, чья тут заслуга. И конечно, ОНА смыла с меня этих противных червей. Очень они липкие!
А что касается того мужика, то землю с хатой он давно уже продал, так что девушки наши напрасно туда ездили. Марта, однако, постаралась передо мной выслужиться: всю обратную дорогу осыпала меня комплиментами и даже купила немножко бензина. И все-таки... ты сам знаешь, что я люблю ездить, но не до такой степени!
Мне очень хотелось поплакаться тебе в жилетку и пожаловаться на НЕЕ. Ты только представь себе, ненаглядный, эти мои муки в песчаном плену! Машина в прекрасной рабочей форме, полон бак бензина – и не могу двинуться с места!
Все ближе минута твоего возвращения, и я все сильнее по тебе скучаю. Ах, когда же я наконец окажусь с тобой рядом, увижу тебя!.. Особенно после всех моих переживаний. Ты меня утешишь, пожалеешь, похвалишь, займешься мной!
Целую тебя, мой обожаемый, жду всем своим корпусом!
Твоя любящая и расстроенная
«Шкода».
Ах ты злой, подлый, обожаемый властелин души моей!!!
То, что ты сделал... Нет, не могу писать...
Я-то думала, что немного пришла в себя. Стою тихонько, в полной неподвижности, в Сопоте, на стоянке с видом на море. Оно шумит ритмично, ласково, успокаивая и залечивая израненную душу, унимая бурю в сердце. Я полагала, что все у меня прошло, что я смогу все тебе высказать... Оказывается, нет...
При одной мысли о той кошмарной минуте, при одном воспоминании чувства во мне просыпаются с новой силой. То, что я пережила...
Нет, не могу. Я должна успокоиться.
Это было потрясение, открывшее мне глаза. ОНА была права – ты меня разлюбил. Нет, неправда, не разлюбил, – ты никогда не любил меня. Я тебе нравилась, ты использовал меня, я была тебе нужна, может быть, нужна и сейчас. Но ты никогда меня не любил. Это не было ВЕЛИКОЙ СТРАСТЬЮ. Как ты мог?! Как ты мог такое сотворить? Никогда тебя не прощу! Я чувствую себя униженной, опозоренной, чувствую себя... вещью, да, именно вещью! Ты отнесся ко мне как к бездушной вещи.
ОНА говорит, что я должна тебе все объяснить, как сержант новобранцу, иначе ты вообще не поймешь, о чем идет речь. Может быть, ОНА права. Оказалось, ОНА гораздо умнее, чем я сперва полагала.
Неужели я действительно должна тебе все объяснять? Даже камень бы все понял сам.
Неужели ты не видишь вселенской мерзости своего поступка? Ведь это была я, я, твоя любовь, величайшее счастье твоей жизни, я, собственной персоной! Я своими глазами все видела и все слышала собственными ушами. Это ведь в моем салоне...
Нет, не могу. Это ужасно!
Кого ты повез в лес? Это... это барахло, скелетину, старую бульонку, наглую потаскушку, Кикимору! Я везла тебя, такая счастливая, упиваясь твоим возвращением, твоим присутствием... Я так радовалась тебе, что сперва даже не заметила эту дрянь. Но ты очень даже недвусмысленно обратил на нее мое внимание!
Ты вогнал меня в какое-то болото, между кочками и узловатыми корнями, даже не посмотрел, поцарапало меня или нет! Нет, я ненормальная: какое значение имеют царапины на днище но сравнению с кровавыми ранами в душе?! Если бы в тот момент ты стал обо мне беспокоиться, это уж было бы чистой воды издевательством. Спасибо, что хоть от этого ты меня избавил. Надо же, а я-то, глупая, только удивилась и слегка обиделась на такое обращение. Когда ты раскладывал сиденья, я-то решила, что ты собираешься смазать их, заботясь обо мне! Господи, какая безграничная наивность!..
Я не понимала, что ты делаешь, не понимала, что творится. Твое дыхание, твой шепот, интонация твоего голоса... Я не понимала, к кому все это относится, я ведь почти забыла, что с нами приехала эта дистрофичная ведьма... Как я была потрясена, когда поняла, в чем дело!
Ты отдаешь себе отчет в том, что ты сделал? Чему я была свидетельницей? Что я слышала, видела, могла сравнить...
Ты никогда не относился ко мне с такой страстностью, никогда не целовал меня, не прижимал к сердцу, не дарил мне таких объятий!!! А ей, этой Кикиморе... Это с ней... Ей ты отдал то, что должно было предназначаться мне, и только мне, ей ты подарил украденное у меня счастье! В ту минуту она была для тебя важнее меня, важнее всего на свете!
А я? А я в счет не шла...
Что из того, что она – обычная женщина, а я – нечто большее? Ты меня не переубедишь, поступки красноречивее слов, ты делом доказал мне, как выглядит твоя истинная страсть! Меня ты любил иначе...
Теперь я понимаю, зачем я привозила в лес все эти создания низшей расы, зачем ты уходил с ними в лес. Тогда ты хотя бы уходил, имея ко мне немного уважения...
Не знаю, удастся ли мне оправиться от такого удара судьбы. Морской климат идет мне на пользу. ОНА меня особенно не эксплуатирует, я стою себе на стоянке и пытаюсь вернуть душевное равновесие. Если бы я могла перестать тебя любить...
Нет, я тебя не целую – не могу. Ведь тебя целует противная Кикимора...
Твоя несчастная
«Шкода».
О мой властелин, пока, увы, любимый!!!
Я постепенно прихожу в себя после шока ОНА честно повторяет мне все, что ты говоришь ЕЙ по телефону. Не знаю, можно ли тебе верить...
Если бы ты не использовал меня для своих целей так беспардонно и варварски!
Подумав, я пришла к выводу, что твои чувства ко мне настолько исключительны, что женщины, возможно, мне завидуют, а тебя ревнуют. Ведь меня ты, кажется, любишь постоянно. Никогда ни одна женщина не имела для тебя такого значения, как я. Ни о ком ты так не заботился, никем не интересовался столь живо. ОНА говорит, что это нормальные симптомы, что после первых всплесков энтузиазма у мужчин всегда происходит как бы падение температуры и великая страсть превращается в спокойное счастье. Естественно, в тех случаях, когда великая страсть не исчезает бесследно. Я знаю, что ко мне ты по-прежнему питаешь большие чувства, я сама заметила, как ты смотрел на меня, когда я уезжала в Сопот. ОНА рассказывает, как ты расспрашиваешь про меня. Я верю, что ты предпочел бы потерять всех женщин мира, чем меня. Может быть, я должна удовольствоваться этим?
Не могу перестать тебя любить! И это самое ужасное из всего. Я не могу смириться с тем, что ко мне ты относишься с легкой прохладцей, а к Кикиморе – пылко и страстно... Хотя вспышка твоей страсти не так уж долго длится, надо признать. Может, эта твоя страсть к ней пройдет? И эта скелетообразная выдра окажется одним из многочисленных кратковременных увлечений? Вдруг это я – верная и спокойная любовь твоей жизни, а Кикимора... и Кристина, и все остальные – просто несерьезные увлечения? А твое пренебрежительное ко мне отношение было всего лишь следствием обычного мужского легкомыслия?
