Он уже забыл, когда отдыхал. Работа
была всей его жизнью. С раннего детства он был чрезвычайно
амбициозным и целеустремленным. Стать лучшим никогда не было его
целью. Его целью было стать лучшим из лучших. И должность Верховного
Хранителя далеко не конечная цель. Чем выше он поднимался, тем выше
ему хотелось забраться. Казалось, ничто не могло утолить этот голод,
словно в нем была пустота, попытки заполнить которую заставляли его
непрерывно стремиться вперед и вверх. Но слава и власть соседствовали
в его жизни с одиночеством и усталостью. А необходимость принимать
решения и руководить людьми сделали его жестким, почти черствым. Он
забыл, что такое тепло человеческого общения, искренней заботы и
домашнего уюта. А сейчас, в этой пещере, перебинтованный и
беспомощный, он вдруг неожиданно вспомнил, что есть другая жизнь,
наполненная заботой и любовью. Словно всю жизнь он шел в обратном
направлении.
Не желая впадать в уныние, мужчина
задумался о Мие. Он не уставал поражаться странному и
непредсказуемому течению жизни. Казалось, что в этом мире мало что
может его удивить. Но Мие это удалось. Робкая и тихая, она умудрилась
разрушить почти идеально спланированную военную операцию, на
подготовку которой ушел не один год. И она даже не осознает, какую
роль играет во всем этом и в какой опасности находится. Внезапно
Вилар разозлился на себя. Ведь это он втянул ее. Теперь было уже
поздно, события развивались быстро и стихийно, слишком многое пошло
не по плану. Но одно Вилар решил твердо, он вытащит ее из этой
истории живой, чего бы ему это ни стоило.
Никогда в жизни он не встречал женщины,
похожей на Мию: искренней, хрупкой, заботливой, способной изменить
его закостеневшее мировосприятие. Вилар помнил до мельчайших
подробностей их первую встречу. Мия даже не подозревала, насколько
загадочной была для Вилара и для других Хранителей. Многие впервые
увидели коренную жительницу хищных земель. Дикая, напуганная и такая
необычная, она привела в замешательство всех. Поначалу Вилар
приписывал свой интерес к девушке собственной подозрительности и
желанию все контролировать. Но потребовалось совсем немного времени,
чтобы понять, что это не так. Чувство разгоралось в нем быстро.
Вскоре он начал испытывать непреодолимую потребность быть с ней
рядом, видеть и слышать ее каждую минуту. Однако, пытаясь общаться с
Мией, Вилар каждый раз чувствовал, что смущает ее, замечал, что
девушка избегает его общества. Это уязвляло. Не привыкший отступать,
он не смирился, но и не торопил события. Ведь одно из главных средств
достижения цели - умение ждать подходящего случая. И вот теперь, лежа
в этой пещере, он почувствовал, что время пришло. Что-то оттаяло в
робкой Мие. Что-то изменилось. Ему представилась возможность стать к
ней ближе. Очень осторожно он начал расспрашивать ее о семье.
- Вы говорили, что ваша мать погибла от
тотальной дегидратации? — неожиданно спросил он.
- Да, - грустно подтвердила девушка.
- Рид вырастил вас в одиночку? -
продолжал расспрашивать Вилар.
- Нет, ему помогала его мама, моя
названная бабушка Ума, — ответила Мия.
- Что значит — названная?
- Не родная, — не отрываясь от
стряпни, отвечала девушка.
- Не понимаю, объясните, пожалуйста, —
настаивал Хранитель.
Только сейчас Мия отвлеклась и
внимательно посмотрела на мужчину. Она, наконец, обратила внимание на
его неожиданный интерес к ней.
- Рид - мой названный отец, Ким - мой
названный брат, Ума - моя названная бабушка. Все они мне не родные.
Меня усыновили после смерти отца и матери, - объяснила девушка.
- Вы так общаетесь с Ридом и Кимом...
Трудно поверить, что вы неродные, — задумчиво проговорил Вилар.
- Я люблю их больше всех на свете, -
коротко пояснила Мия, снова принявшись за свои дела.
Она сказала это так просто, так
естественно, будто это было что-то само собой разумеющееся. Для
Вилара, выросшего в обществе птиц, где любовь давно отнесена к
разряду легких психических расстройств, это было шоком. Конечно,
каждый, кто когда-либо видел ее отношение к Риду и Киму, не удивился
бы такому ответу. Но Хранителю этот ответ чем-то не понравился.
Понадобилось немного времени, чтобы понять, чем именно. И когда он
понял в чем дело, то был поражен. Впервые в жизни он испытал
ревность, едкое, неприятное чувство, которое бесконтрольно охватило
его и обожгло. Ее привязанность к Риду была совершенно естественной,
но сестринская любовь к Киму, мужчине, который вырос в одном доме с
ней, любил и знал лучше всех, разозлила Вилара. Чтобы остыть и
разобраться в себе, Хранитель прекратил расспросы и отвернулся к
стене. Ничего не подозревая, Мия простодушно спросила:
- А у вас есть семья?
- Нет, - не поворачиваясь, ответил
Хранитель.
Девушка оторвалась от своих дел и
удивленно посмотрела на мужчину.
- Как нет? Кто-то же вас вырастил?
- Меня вырастило общество, —
коротко объяснил Вилар.
Мия объяснила себе его нежелание
рассказать подробнее усталостью или нежеланием вспоминать о детских
переживаниях и перестала расспрашивать. Через полчаса, после того,
как девушка накормила Вилара вкусной жареной рыбой, к нему снова
вернулось хорошее настроение. Он деликатно продолжил задавать
вопросы. Мия закончила все свои дела и прилегла. В такой обстановке
девушка рассказывала о себе охотнее. Он был удивлен, узнав, какую
уединенную и самобытную жизнь вела Мия до встречи с ним, не
переставал поражаться устройству хищного общества и отношению в нем к
женщинам и семье. Вилар не показал вида, но был рад, что за всю
недолгую жизнь девушка ни разу не встретила мужчину, который
заинтересовал бы ее. И совершенно опешил, когда услышал, что в хищном
обществе незамужняя девушка двадцати лет считается старой девой.
В свою очередь Вилар рассказывал Мие об
Ормане, интересных наблюдениях за животными и тонкостях слияния. Мия
с огромным интересом слушала каждое его слово, не перебивая и не
задавая вопросов.
Вилар полюбил беседовать с Мией. Она
смотрела на мир такими чистыми глазами, что ему нравилось погружаться
в ее мироощущение. Девушка бесконечно умиляла его своей простотой и
скромностью. Дни проходили незаметно, похожие один на другой, но для
Мии и Вилара каждый день был особенным. Девушка смастерила
приспособления, которые в значительной степени облегчали
гигиенический уход за больным. Со временем эти процедуры перестали
быть для нее такими мучительными. Чего нельзя было сказать о Виларе,
с каждым разом ему все труднее было скрывать свою реакцию на
прикосновения девушки и ее близость.
Каждый день в любую погоду Мия выходила
на поиски пропитания. В поисках растительной пищи ей теперь
приходилось уходить все дальше и дальше. Манул стал ее неизменным
спутником. Кроме того, наглый кот оккупировал угол возле печки и
остался жить в уютной пещере третьим жильцом.
Оставаясь один, Вилар сходил с ума от
волнения. Мужчина боялся, что с Мией случиться несчастье, а он не
сможет помочь. И каждый раз облегченно вздыхал, когда в двери
появлялась надменная морда манула, входившего всегда первым. Покой и
надлежащий медицинский уход делали свое дело - Хранитель быстро шел
на поправку. Спустя неделю после пробуждения, он начал делать легкую
гимнастику для раненой ноги, а Мия делала укрепляющий массаж. Это
сильно ускорило восстановление, и через две недели он вышел из
пещеры, а еще через несколько дней смог самостоятельно пройти
небольшое расстояние по тропинке, протоптанной Мией и манулом. Ребра
окончательно зажили, ссадины затянулись. Не зажившим осталось только
крыло, оно все также было примотано к телу, и Мия не решалась его
тревожить.
