- Травоядные - это ошибка природы!
Хищники рождены господствовать над ними. Ты только вдумайся, ведь он
теперь еда для любого Тотема нашей хищной расы. Ни воин, ни
гражданин, а кусок мяса! Он подножный корм. Гун теперь не часть
нашего общества, и нечего его жалеть! - Кая почти кричала на подругу.
- Ты шутишь?! Я понимаю, остальные злые
и ограниченные, но только не ты. Скажи, что так не думаешь. Ты не
можешь быть такой жестокой! - взмолилась Мия.
- А ты не думала, что проблема не во
всех нас, а в тебе? Думаешь, умнее всех? - Кая посмотрела на подругу
с вызовом.
По щекам Мии покатились слезы, она
резко развернулась и пошла в сторону дома. Вот так, в одно мгновенье,
близкая подруга стала не просто чужим, а враждебным человеком. Кая
была единственной подругой Мии, и эта утрата была для нее страшным, а
главное - неожиданным ударом.
Кая не подозревала, насколько сильно
ранила Мию, которая и так всегда чувствовала себя чужой в школе.
После смерти любимой бабушки Умы девушка стала очень одинокой, как
будто в ее жизни появились пустоты, которые не смогли заполнить ни
Ким, ни Рид. Со смертью бабушки у нее пропал источник ласки, женского
тепла и чуткого отношения. Ее детство закончилось тогда, в девять
лет.
Мия пришла из школы и никак не могла
успокоиться. Она легла на свою кровать, уткнулась носом в подушку и
тихо заплакала.
- Мия, спустись, пожалуйста, мне нужно
с тобой поговорить, — позвал снизу Рид.
Девушка вытерла слезы и неохотно
поплелась в гостиную. Когда она вошла, отец стоял спиной к ней и
что-то разбирал на столе. Ким в глубокой задумчивости сидел в кресле
у камина.
- Да, папа, — бесцветным голосом
сказала Мия.
- Я хочу поговорить о твоем поведении
на уроке истории держав, Мия, — не поворачиваясь, сказал Рид.
Ким оторвал взгляд от камина, посмотрел
на сестру и замер. Мия стояла заплаканная, с опухшими глазами и
лицом, покрытым красными пятнами. Сердце брата сжалось, Ким не
выносил, когда она плакала.
- Мия, что случилось, кто тебя обидел?!
- встревоженно спросил брат.
От этих слов Рид резко повернулся и
посмотрел на дочь. Девушка смутилась и ничего не ответила.
- Если ты так расстроилась из-за этого
случая - не переживай, мы с Кимом тебя не осуждаем. Я просто хотел
поинтересоваться, что тобой двигало в тот момент? — растерянно
проговорил отец.
- Прости папа, просто... было очень
интересно... я была так увлечена... ,что забыла, что я не человек, -
прошептала девушка, и по ее щекам снова полились слезы.
- Кто сказал тебе, что ты не человек?!
- возмутился Ким.
Отец жестом попросил его замолчать.
- Ну, конечно, ты - человек, просто
правила поведения для молодых людей и девушек разные, поскольку у них
разное предназначение, — ласково сказал Рид, обнимая дочь за
плечи.
- Все это ужасно несправедливо, —
сквозь слёзы проговорила Мия.
- Что именно? - спросил отец.
- Что женщины должны всю жизнь возиться
с грязной посудой на кухне, с грядками в огороде, и вытирать сопливые
носы детям. Не хочу быть женщиной, по мне - это хуже, чем быть
травоядным!
- Быть женщиной не значит только
убирать, стирать и готовить. Когда ты повзрослеешь, тебе захочется
иметь детей. Поверь, это огромное счастье видеть, как они растут.
Тебе захочется создавать для них чистоту и уют. У женщин тоже
по-своему интересная жизнь. В конце концов, можешь стать
врачевателем, как твоя мать. Это очень уважаемая профессия, в которую
допускают женщин. А потом, возможно, к тебе посватается тот, кого ты
полюбишь, и кто полюбит тебя, - успокаивал ее отец.
- Папа, ну посмотри на меня, кто меня
полюбит! Я же непролазная серость. Гай прав, меня только травоядное в
жены захочет, - Мия закрыла лицо руками и зарыдала в голос.
Рид прижал к груди плачущую девочку.
Ким расстроено смотрел на них. Он и
предположить не мог, что его маленькая сестра мучается такими
переживаниями. Особенно Кима задело, как сестра оценивает свою
внешность – непролазная серость.
Конечно, в общепринятом представлении,
Мию нельзя было назвать красавицей: узкое вытянутое лицо, печальные
широко расставленные глаза, темно-русые волосы. Она была далека от
кричащей красоты таких эталонов, как Уза и Лея. Но было в ней что-то
очаровательное, какая-то скрытая утонченность, даже женственность.
Ким не мог понять, в чем именно это выражалось, но невысокая
худенькая Мия была по-особенному обаятельна. Она с детства вызывала в
нем желание защитить и позаботиться. Мия не казалась жалкой, скорее
хрупкой и ранимой. Брата всегда подкупала доброта сестры и легкий
неунывающий характер.
Но кто, кроме него, мог знать про эти
качества, ведь юношам запрещалось общаться с девушками до их
замужества. Брат представил себе Мию замужем, его передернуло, и он
решил прекратить все размышления на эту тему.
- Ты так расстроилась из-за этого
происшествия на истории? - ласково спросил Рид, заглядывая девушке в
лицо.
- Не только. Я поссорилась с Каей.
- Почему?
- Знаешь, оказалось, что она жестокая,
— грустно ответила дочь, — я больше не хочу с ней
общаться.
- Расскажи, что произошло?
Мия вытерла лицо кухонным полотенцем,
шмыгнула носом и возмущенно заговорила.
- Мы поссорились из-за Гуна, вернее
из-за того, что он травоядное. Кая считает, что если человек слился
не с хищником, он не человек, а я так не считаю. Мне неприятно, что
все смеются над Гуном, он не виноват и не сделал ничего плохого. Ведь
Тотем не выбирают, как не выбирают пол, цвет волос и глаз. Мы с ним в
чем-то похожи, я ведь тоже не выбирала: родиться мне мальчиком или
девочкой, а в результате оба страдаем.
Ким удивленно смотрел на Мию. Неужели
ей жаль травоядное?! Он был в полном недоумении, брату хотелось
объяснить ей, что нет ничего унизительнее, чем слиться, например, с
лосем - животным, представляющим собой еду. Юноша был уверен, что с
травоядными сливаются не просто так. Гун явно был неполноценным
человеком, если его Тотемом оказалось травоядное.
- Ты у меня очень добрая, Мия, я тебя
люблю, - вздохнул Рид и погладил дочь по голове.
Ким не поверил своим ушам: «И это
все?! Все, что мог сказать Рид - могучий и непобедимый Зверовоин! Что
за чушь - жалеть травоядных!». Но он не посмел возразить отцу,
поэтому, насупившись, сидел в кресле и молчал.
А к Мие после разговора с отцом
вернулось привычное хорошее настроение. Она умылась холодной водой,
надела передник, принадлежавший еще Уме, и принялась за стряпню.
После ужина девушка вымыла посуду, подмела каменный пол, заштопала
брату рубашку и ни разу за все это время не задумалась о том, что
выполняет унизительную женскую работу. Закончила она поздно и,
совершенно вымотанная, быстро заснула.
