Мазь
лежала на письменном столе. Девушка взяла лекарство и направилась к
выходу, но вдруг знакомый звук привлек ее внимание. «Девять
часов вечера», - подумала девушка и извлекла из-под подушки
маленький коннектор. Почувствовав прикосновение, устройство
спроецировало изображение Вилара таким, каким помнила его Мия. И, как
всегда, у девушки сжалось сердце. Она стояла и любовалась знакомыми
чертами, не в силах отклонить вызов.
- Он
так и не перестал тебе названивать? - раздался за спиной голос брата.
От
неожиданности Мия вздрогнула.
- Прости,
что напугал тебя, - сказал Ким и подошел к сестре.
- Да,
ты был прав, он внес меня в свой график, - сказала Мия и грустно
улыбнулась.
- Звонит
тебе каждый день?
- Да,
ровно в девять часов вечера, - ответила она и потупилась.
- А
ты? - спросил Ким.
- А
я не беру и не сбрасываю, просто жду, когда коннектор затихнет, -
сказала девушка и вздохнула.
Кима
снова начала душить ревность. То, что сестра не прерывает вызов,
сильно не понравилось молодому человеку. Ему хотелось узнать,
насколько сильно Мия скучает по Вилару. Забыла ли она его? Хочет ли
вернуться? Не выдержав раздражающего писка, Ким взял из рук сестры
коннектор и прервал соединение.
- Я
должна обработать тебе синяки, - сказала с грустным вздохом Мия.
- Хорошо,
сейчас возьму карту из своей комнаты, отдам Гаю и вернусь, - ответил
брат и поспешно удалился.
Оставшись
одна, Мия присела на край кровати и тихо заплакала. Она ужасно
скучала по Вилару. Ей было невыносимо трудно видеть его проекцию
каждый вечер. Девушка чувствовала себя ужасно виноватой за то, что
давно простила Верховному Хранителю жестокое избиение Кима. Она не
хотела себе признаваться в этом, но каждый день под каким-нибудь
предлогом ровно в девять оказывалась в своей комнате. Каждый день
вызов коннектора причинял ей боль и радость одновременно, ведь этот
мелодичный звонок свидетельствовал о том, что Вилар не может забыть
Мию так же, как и она его.
Девушка
боялась, что когда-нибудь она не выдержит и ответит на его вызов. Но
что ждет ее в этом случае? Что может дать ей Вилар? Девушка ни на
секунду не давала себе забыть то, чем Верховный Хранитель оттолкнул
ее.
- Почему
ты плачешь? - спросил Мию, вернувшийся в комнату брат.
- Неважно,
- сказала девушка и тыльной стороной кисти вытерла слезы. - Девчачьи
глупости, не стоит сейчас тратить на это время.
- Ну,
у меня найдется пару минут на девчачьи глупости, пока ты натираешь
мне бока этой гадостью, - сказал Ким развязывая Вестис.
- Почему
это гадостью?! - возмутилась Мия.
- Ты
хоть раз ее нюхала? Она пахнет потным бараном! - ответил брат и
поморщился.
- Твоя
галошница пахнет потным бараном, а это лекарство замешено на жире
молодого ягненка, - оскорбилась сестра.
- Держу
пари, этот твой молодой ягненок успел поваляться в моей галошнице
прежде, чем ты его сварила, поэтому мазь так пахнет, - отшутился
брат.
Мия
засмеялась и показала брату язык.
Закончив
обработку ран, девушка спустилась вместе с братом в гостиную. Мужчины
стали собираться в дорогу.
- Я
свяжусь с тобой по коннектору, когда доберусь до Вратного. А если все
пройдет гладко, мы вернемся через четыре дня. Жди нас в доме Узы, -
сказал Ким и крепко обнял сестру.
- Удачи,
- сказала Мия и поцеловала брата в щетинистую щеку.
Рем
и Гай тоже попрощались с хозяйкой и вышли из дома. Девушка осталась
одна. Погруженная в тревожные мысли, она не заметила, сколько
простояла в прихожей. Из задумчивости Мию вывел стук в дверь. Она
открыла. На пороге стоял недовольный Рид.
- Привет,
пап, - с улыбкой поприветствовала дочь.
- Ну,
здравствуй, - ворчливо ответил отец.
Мужчина
уже остыл от недавней перепалки, но виду подавать не хотел.
- Паааапаааа,
- весело пропела дочь.
- Что?
- ответил Рид, стягивая ботинки.
- Паааапуууля,
- снова нараспев проговорила Мия.
- Отстань,
- отмахнулся Рид и пошел в гостиную.
- Я
знаю, что ты уже не злишься, притворяться бесполезно, - сказала
девушка, идя следом.
- Эти
сорвиголовы уже ускакали? - спросил отец, глядя на неубранный стол.
- Да.
Ты голоден? - заискивающе спросила дочь.
- Не
подлизывайся, - отмахнулся отец и устало поплелся к лестнице.
Девушка
поймала его за руку и сказала:
- Если
ты не поешь, я скажу Уге, что ты ругал ее стряпню.
- Валяй,
и на одного паааапуууулю у тебя станет меньше, - огрызнулся Рид.
- Ну,
хватит дуться, садись за стол, я накормлю тебя, и можешь снова
продолжать обижаться, - весело ответила Мия.
Рид
сдался и сел за стол. Девушка быстро убрала грязную посуду и принесла
отцу ужин. Мужчина принялся за еду, а дочь села рядом и начала
рассказывать все, что ей удалось подслушать о планах молодых людей.
Рид слушал внимательно и временами удовлетворенно кивал. Он смирился
с тем, что дети не послушали его предостережений. Отец искренне
переживал за Кима, поэтому с большим интересом расспрашивал дочь обо
всем, что касалось этой ситуации. После сытного ужина и
продолжительной беседы Мия и Рид отправились спать. Несмотря на
нервное напряжение, девушка уснула быстро, видно, сказалась усталость
от насыщенного дня.
Глава
третья
С
того дня, как Ким отправился к Вратам, Мия не находила себе места.
Девушка мучилась угрызениями совести и страхом за жизнь мужчин,
которые по ее вине рисковали. Чтобы хоть как-то отвлечься от гнетущих
мыслей, она решила не сидеть без дела и снова начала принимать
пациентов, а также делать обход лежачих больных. Однако большую часть
дня девушка проводила в доме Узы, ухаживая за Янгом. Ей приходилось
лишь с тревогой наблюдать, насколько быстро ухудшается состояние
больного. Он уже не водил тревожным взглядом по комнате, а просто
лежал неподвижно с открытыми глазами. Янг перестал реагировать на
внешние раздражители и смотрел перед собой отсутствующим взглядом.
Горю
матери Узы не было предела. Женщина почти не отходила от мужа. Она
сидела на стуле рядом с кроватью и тихо плакала. Было больно смотреть
на это глубокое отчаяние. Обстановка в доме стала невыносимой.
Мия
изо всех сил старалась помочь и делала все, что могла: сбивала
температуру, обрабатывала место укуса, хоть и понимала, что все это
бесполезно. Иногда после осмотра Янга, уставшая и подавленная, она
спускалась на кухню и, сидя в тишине, пила чай, предложенный Узой.
Часто и сама красавица составляла ей компанию. Они сидели, не говоря
друг другу ни слова, каждая была погружена в свои мысли. В этом
усталом молчании было все: страх за жизнь любимых людей, бесконечное
бессилие перед лицом смерти и полное тревог ожидание известий. Все
внутри Мии наполнялось такой болью, на которую способно только
по-настоящему любящее женское сердце.
