- Хочешь инициировать разбирательство -
дело твое, но представь, сколько на это уйдет времени.
Мужчины снова замолчали.
- Она сильно истощена, в таком состоянии девушку
перевозить нельзя. Ко всему прочему, она, действительно, владеет
очень важной информацией, относящейся к безопасности Гаола, а это
дает мне все основания держать ее здесь.
- А ты уверен, что способен удержать ее здесь. Мы
оба прекрасно знаем, чего она хочет. Где гарантии, что когда она
встанет на ноги, ты сможешь остановить ее? - спросил Вилар.
- Ты удивляешь меня. Мы знакомы столько лет, но я
впервые вижу такое беспокойство о судьбе преступника.
- Я тоже ее должник, и еще добрая половина
Миротворческого корпуса, - оправдался Верховный Хранитель.
Мужчины снова замолчали.
- КВК в курсе? - неожиданно спросил Крат.
- Разумеется. Насели на меня, как блохи, следят
за каждым движением. Они давно искали, как бы впить в меня зубы.
Побег Мии стал для них настоящим подарком, - с досадой в голосе
ответил Хранитель.
- Это плохо, но, думаю, у меня получится удержать
их на некоторое время. Договоримся так: Мия останется здесь, но
абсолютно открыто и легально. Я подготовлю все необходимые
обоснования и получу официальное разрешение от совета. В состав ее
охраны будут входить Хранители. Выбери проверенных людей, и пусть она
всегда будет под твоим наблюдением. Цель у нас с тобой одна, а
значит, и воевать незачем. На данный момент важно провести внутреннее
расследование, вылечить девушку и выяснить, что же с ней произошло.
Снова последовала небольшая пауза.
- C одним условием, я
должен присутствовать на всех допросах, - спустя минуту
прозвучал голос Вилара.
Теперь пришла очередь Крата задуматься. Поскольку
дело касалось Галита, военный огласки не хотел.
- Там буду обсуждаться вопросы безопасности
Гаола, необходимо все сохранить в строжайшем секрете, - ответил
Крат.
- Договорились, - отозвался Вилар.
Больше мужчины не сказали друг другу ни слова. Мия
услышала звук удаляющихся шагов по коридору. Больше ее никто не
тревожил.
Девушка погрузилась в размышления и незаметно для
себя провалилась в сон.
Последующие пять дней девушку никто не беспокоил,
только несколько раз в день один и тот же вежливый медработник
приносил Мие не слишком вкусную, но, по всей видимости, очень
полезную еду. Понимая, что ей необходимо как можно скорее
восстановить силы, Мия съедала все до крошки, хотя особого аппетита
не было. По прошествии недели девушка стала чувствовать себя гораздо
лучше. Чем лучше ей становилось, тем сильнее ее одолевало желание
пуститься на поиски брата. Девушка понимала, что самое главное
препятствие в виде Галита она каким-то непостижимым образом уже
преодолела, и ничего, кроме состояния здоровья, ей не мешает.
Дни шли, а новостей от Вилара и Крата не было. Они
словно забыли о ее существовании. Это бесконечно расстраивало
девушку, поскольку она рассчитывала на помощь начальника Гаола. Он
мог снабдить ее картой и пометить точку нападения на конвой Кима.
Ожидание сводило с ума, каждую ночь во сне она
видела неподвижную фигуру оленя в зарослях лилий. И каждый раз,
подойдя к нему, щупала пульс животного, прислушивалась к
сердцебиению. А когда понимала, что жизнь еле теплится в Тотеме
брата, просыпалась в слезах.
Ожидание превратилось в пытку, и когда она
окончательно окрепла, решила бежать. Мия запланировала побег на
вечер. Расчет был прост: медбрат принесет ужин, и до утра ее никто не
хватится. В запасе будет вся ночь, что послужит отличной форой. А для
ее Тотема ничего не стоит выбраться незамеченным из здания
лаборатории.
Мия провела в напряженном ожидании весь день
накануне побега. Девушка вспоминала все, что ей удалось выучить
наизусть относительно планировки Гаола. В голове крутились слова
Крата об отце. Она не была уверена, что поступает правильно. Даже
больше. Она понимала, что по отношению к отцу ведет себя неразумно.
Шансы выжить в Гаоле ничтожны, а Рид не переживет утрату обоих детей.
Однако цель была так близка, надежда сильна, а позади был такой
сложный, пусть и ошибочный, путь, что отступать не представлялось
возможным. В итоге, отбросив все сомнения, девушка приняла
окончательное и бесповоротное решение: идти в Гаол.
Через несколько часов после обеда произошли
события, которые нарушили все планы Мии.
В дверь медицинского бокса постучали. От
неожиданности девушка вздрогнула. Не дожидаясь ответа, в помещение
вошли двое мужчин в униформе Хранителей. Мия сразу их узнала. На
секунду девушка растерялась, она смотрела на вошедших, и к горлу
подступали слезы. После ареста Кима любое воспоминание о нем болью
отзывалось в сердце. Поэтому увидев родное лицо Лана, девушка с
трудом сдержала слезы. После того, как первое потрясение прошло, ей
нестерпимо захотелось броситься на шею другу и разрыдаться. Казалось,
Лан разделял чувства девушки, он стоял у двери, не решаясь
приблизиться к ней. Ситуацию разрядил второй Хранитель. Нот никогда
не отличался особой сентиментальностью, поэтому подошел к ошарашенной
Мии и сказал:
- Мы пришли сопроводить тебя на допрос.
Слово "допрос" привело девушку в
чувство. Она ничего не ответила и, не сводя глаз с Лана, кивнула. На
лице друга появилась виноватая улыбка.
Нот положил на край кровати какой-то сверток, и
мужчины вышли за дверь. Мия распаковала посылку и нашла там одежду.
Только сейчас девушка вспомнила, что с самого первого дня разгуливает
в белой безразмерной больничной ночнушке, похожей на мешок. На
мгновение ей стало стыдно.
Переодевшись в предложенную одежду, девушка вышла
за дверь. Хранители ждали ее в коридоре. Увидев Мию в новом
облачении, Лан вздрогнул. На ней была стандартная тюремная форма для
людей, находящихся под следствием. Реакция друга смутила девушку, и
она отвела глаза.
- Сейчас к нам присоединится человек Крата, он
проведет нас подземным маршрутом до административного корпуса.
Не успел Хранитель закончить фразу, как в конце
коридора послышались шаги, и появился силуэт человека в униформе
работника Гаола.
- Добрый вечер, меня зовут Сол, я провожу Вас на
допрос, - сказал он, подойдя к Хранителям.
Не произнеся больше ни слова, все тронулись в
путь.
Поначалу Мия шла, глядя себе под ноги, но вскоре
начала озираться. Интерьер корпуса медицинской лаборатории мало чем
отличался от видимых ею ранее интерьеров аналогичных заведений.
Светлые стены, белые двери, длинные коридоры и холодный искусственный
свет, льющийся с потолка. Окон в корпусе было крайне мало, поэтому
сложно было ощутить течение времени и понять, утро сейчас или вечер.
Сол подвел процессию к лифтам. И только тут Мия
ощутила различия. Двери лифта, впрочем, как и сам лифт, были
особенными. Вместо сплошной перегородки, отделанной матовым металлом,
здесь красовались прочные раздвижные решетки. Сол с леденящим душу
лязгом раздвинул решетку и жестом пригласил всех войти. В кабине
лифта девушка обнаружила специальные кронштейны для крепления
наручников и большую "тревожную" кнопку на стене. Все это
выглядело настолько отталкивающе, что все внутри сжалось.
