– Боже ж ты мой… – вытянулось лицо молодой женщины, как только мы показались в дверях. – Какие люди… Очень рада вас видеть, Виктор Алексеевич!
– Аналогично, Марьяна! – небрежно бросил Знаменский, проталкивая меня вперед, к стойке. – Вот. Познакомься, это Катерина. Моя студентка, будет делать у вас курсовой проект.
Марьяна окинула меня любопытным взглядом и кивнула, тут же переключившись обратно на моего препода.
– Какими путями? Возвращаетесь к нам?
Мне показалось, что она спросила это с надеждой в голосе.
– Что вы, девушка, я еще не нагулялся, – отшутился Знаменский.
Марьяна надула губки.
– Ну вооот, а я уж думала, вас молодежь замучила, и вы решили сделать нам всем новогодний подарок…
– Что мой преемник? – Виктор Алексеевич оперся на стойку, снимая на ходу шарф.
– Фу! – тут же отреагировала администраторша. – Всех замучил уже… и премии отменил.
– И в рестораны, наверное, не водит… корпоративы не заказывает… – усмехнулся Знаменский, с любопытством оглядывая вестибюль.
Марьяна отмахнулась.
– Да, какие рестораны… Бог с вами… Его за ресторан жаба насмерть задушит, этого... Ой!
Она вдруг резко замолчала и уткнулась в экран, с деловитым видом водя по столу мышкой.
– Виктор? – удивленный мужской голос донесся до нас со стороны лифтов.
Я обернулась – заранее вытягивая для рукопожатия руку, к нам приближался высокий, грузный, седеющий мужчина в костюме-тройке и с торчащим из нагрудного кармана синим платочком. Здоровенной лапищей он обнял Виктора Алексеевича и похлопал его по спине.
– Весьма рад. Что ты здесь делаешь? Решил вернуться в большой бизнес?
А вот этот, похоже, спрашивал далеко не с надеждой. Скорее с опасением.
Знаменский высвободил руку и твердо кивнул.
– Да, Сеня. Я решил вернуться. Придется тебе немного подвинуться. И офис мой бывший – освободить.
Я удивленно подняла на него глаза и увидела, как он кусает себя за щеку, чтобы не засмеяться.
– О… – только и смог выговорить мужчина. Одутловатое, до синевы выбритое лицо его перекосилось, глаза часто-часто заморгали. – И… когда… ждать тебя обратно?
Виктор Алексеевич не выдержал и рассмеялся, хлопая уже его по спине.
– Не трясись... Не собираюсь я обратно в ваш гадюшник, мне и так неплохо. Вон, подрастающее поколение тебе привел.
И он выдвинул меня вперед, но не отпустил – держал свою руку на моем плече, будто давал понять, что я его личное подрастающее поколение.
А ведь это и есть нынешний директор «Неотека», поняла я – тот самый, что зажиливает корпоративы и премиальные.
Знаменский подтвердил мою догадку.
– Не обижай его, Семёнова – Арсений Петрович у нас человек обидчивый и весьма ранимый. Даром, что директор.
– Да ну тебя Знаменский, – с облегчением в голосе, директор подал мне руку. – Приятно познакомиться, девушка. Вы надолго к нам?
– Она не интерн, не нацеливайся, – тут же прервал его Знаменский, не дав мне ответить. – Просто проект делает по предмету.
Не нацеливайся? Мое изумление, вероятно, отразилось на лице, потому что он поспешил прояснить, пока я не надумала себе бог весть чего.
– Этот гражданин имеет обыкновение загружать интернов так, что они жалеют, что на свет родились, – и уже уводя меня к лифтам, добавил, обернувшись. – Я покажу ей, где архив бухгалтерии. Допустишь ее завтра к открытым для публики счетам?
– Да без проблем… – немного растерянно отозвался Арсений Петрович.
Я поняла его растерянность спустя пару секунд – зачем показывать, где архив, если меня завтра туда «допустят»?
В лифте Знаменский снова положил руку мне на плечо, чем полностью вышиб желание что-либо спрашивать. Мной овладело блаженное «все равно». Хорошо бы лифт ехал подольше…
Остановка. Я с разочарованием шагнула в разъехавшиеся двери и остановилась, удивленно оглядываясь.
– Мне тебя по жизни придется подталкивать? – буркнул Знаменский, в очередной раз толкая меня вперед и огибая.
Продолжая оглядываться, я заспешила за ним.
Как ни странно, вышли мы не в архиве, а на одном из притихших на ночь офисных этажей – шахта лифта была в самом его центре, окруженная открытым пространством, поделенном на рабочие отсеки. По периметру шли закрытые и наглухо завешанные окна офисов.
Не останавливаясь, мой препод пошел вперед, лавируя между перегородками, и на мгновение я потеряла его за широким столбом вентиляции. А когда снова увидела, Виктор Алексеевич стоял напротив одного из офисов и… открывал его какой-то пластиковой карточкой.
«А.П. Широков, исполнительный директор» - прочитала я. «А.П»… Арсений Петрович - вдруг с легкостью расшифровалось. Это же кабинет нового босса «Неотека»! Тот, что раньше занимал Знаменский!
– Что мы здесь делаем? – громко прошептала я.
Мне вдруг представились сирены полицейских машин, наручники и решетка тюремной камеры, в которую нас обоих непременно бросят, если застукают тут.
– Ищем премиальные, – пробормотал Знаменский, бесшумно открывая дверь и толкая ее внутрь. – И корпоративы…
Подождав, пока я войду, он закрыл за мной дверь и запер ее.
В кабинете стояла приятная полутьма, разбиваемая уличным освещением и подсветкой из огромного аквариума у правой стены. Оглядевшись, Знаменский подошел к аквариуму. Постучал по стеклу.
– Как оно, Степаныч? – тихо спросил у крупной, полосатой рыбы с раздвоенным хвостом, меланхолично открывающей и закрывающей рот. – На твоем корме тоже экономят?
Ожидаемо, рыба промолчала.
Оставив ее, Виктор Алексеевич подошел к столу, уселся в кресло и вытащил из кармана мобильник. Набрал короткий номер.
– Клавочка, в Лондон хочешь поехать за счет фирмы?
На том конце радостно завизжали. Я нахмурилась. Что еще за Клавочка, и почему он ей Лондон предлагает?
– Да, – продолжал он, не обращая на меня внимания. – На консилиум по кибер-безопасности… Через две недели… Отлично, я замолвлю за тебя слово – с моим пакетом акций это не проблема... Но мне нужно от тебя одно маленькое одолжение.
В трубке неразборчиво заверещали, явно выражая согласие. Я усмехнулась – прыгает, небось, Клавочка, по потолку от радости…
– Отлично, – одобрил Виктор Алексеевич. – Дай мне, пожалуйста, пароль, который использует твой новый начальник на своем рабочем компе.
Женщина замолчала. И я тоже притихла испуганно. Зачем ему чужой пароль? И откуда его может знать какая-то «Клавочка»…
– Путевка в Лондон ускользает с каждой секундой моего ожидания… - мягко поторопил ее Знаменский.
