Но Фостер хранила эти воспоминания при себе. В конце концов, такое случилось всего раз.
Сабина фыркнула.
– Что? – Фостер напряглась, опасаясь, что может проболтаться о своем извращенном подглядывании. «Это был всего один раз!» – чуть ли не прокричала она самой себе.
– Ты сама знаешь, что парень хорош. – Фостер уже приготовилась возразить, но Сабина вскинула изящный палец с идеальным маникюром, призывая ее дослушать. – И я уверена, ты знаешь, насколько он хорош, – продолжила она, наклонив голову набок, – потому что твои щеки сейчас такие же красные, как и волосы.
Фостер хлопнула себя ладонями по предательским щекам.
– Нет! – воскликнула она, стараясь не засыпать пол шоколадной крошкой.
– Ты лжешь. – Последнее прозвучало скорее строчкой из песни, чем утверждением.
– Вовсе нет. – Фостер отправила в рот еще одну горсть шоколада. Такими темпами она оставит печенье без шоколадной крошки.
– Ты можешь лгать себе, но меня ты не обманешь.
Фостер опустилась на стул напротив Сабины. Если начистоту, Фостер довольно часто думала о Тейте, мысленно любовалась его глуповатым красивым лицом, сознавала, какой он милый, даже когда она бывает невыносима. Она даже вздыхала вслух, и не раз, когда невинно, случайно, ни в коем случае не нарочно, пристально смотрела на него, пока он разгуливал без рубашки по пастбищу. – Видимо, я и себе не умею лгать.
– Я так и знала. – Сабина хлопнула в ладоши. – Просто знала, и все!
– Постой-ка. Это ловушка? Ты ведь не могла знать, что я чувствую к Тейту. Ты блефовала.
Сабина подняла руки.
– Прежде чем ты займешь глухую оборону или закатишь истерику – «мне не нужен ничей совет, я во всем разберусь сама», – я хочу предложить тебе план.
– Я не закатываю истерик.
– Поверь, я знаю, о чем говорю. – Выгнув бровь, Сабина пристально смотрела на нее. – Саморефлексия – это ведь не твой конек?
– Заткнись! – воскликнула Фостер, фыркнув.
– Так ты хочешь узнать мой план?
Фостер вяло кивнула и покосилась на открытый пакет с шоколадом, думая о том, что век бы с ним не расставалась.
– Тут неподалеку есть местечко, ферма Белла, и там каждую пятницу вечером устраивают танцы, накрывают столы и, в общем, веселятся. – Ее заостренные ногти постукивали по столешнице, отбивая незнакомый ритм. – И сегодня как раз пятница, так что нам нужно сходить туда.
Щелк, щелк.
– Всем вместе.
Щелк, щелк. Щелк, щелк, щелк.
– Ага, двойное свидание.
Щелчок. Щелк, щелк.
– Пригласи Тейта пойти с тобой.
– Пригласить Тейта? На свидание?
– Двойное свидание. Так тебе будет легче исследовать эту неизведанную территорию.
Легче? В идее свидания не было ничего легкого. Фостер довелось побывать всего на одном. С Рональдом Уотсоном в космическом лагере, когда ей было пятнадцать, и, да, все было так же ужасно, как и звучит. В том самом лагере, с тем самым мальчишкой, она потеряла девственность. И да, это было так же ужасно, как и звучит.
Фостер поежилась.
– Свидание? – Она чувствовала, что содержимое желудка просится наружу. – Мы… мы не можем сегодня вечером.
– О, потому что завтра рано вставать, чтобы приступить к занятиям. Или, может, к работе? Вы оба так увлечены своими внеклассными занятиями, что у вас нет ни одной свободной минутки.
Сдавшись, Фостер откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.
– Знаешь, именно поэтому я обычно не завожу друзей.
Сабина снова принялась теребить свои косы.
– И на том спасибо.
* * *
Фостер навела марафет. Даже сделала прическу. Ладно, это, конечно, преувеличение. Она просто распылила на волосы немного (полбутылки) сухого шампуня и расчесала их. Но все-таки переоделась в чистое, обнюхала подмышки фланелевой рубашки – годится, – накинув ее на желтое, цвета подсолнуха, хлопчатобумажное платье, которое отыскала в глубине шкафа.
– Надень что-нибудь, что откроет твои ноги, и не потрепанное, не рваное и не мятое. – Сабина задержалась на крыльце, напутствуя Фостер, прежде чем уйти к себе, чтобы собрать Финна и заставить его принять душ перед их импровизированным двойным свиданием.
Фостер мысленно оглядела свой шкаф.
– Короче, за час мне нужно успеть снять шторы и скроить совершенно новый наряд.
Сабина просунула голову в прихожую и, вытянув шею, заглянула на кухню, оценивая клетчатые занавески. Глубокая ямочка появилась на правой щеке, когда она улыбнулась.
– Тебе лучше заняться шитьем.
Фостер уже была готова и к этому, когда ей на глаза случайно попалось платье, которое, очевидно, Кора купила для нее, поскольку оно было девчачье, милое и не фланелевое.
Может, ей все-таки стоит рискнуть, кардинально поменять стиль, выйти из-под защиты рубашек с длинным рукавом. Она скинула рубашку, и та упала к ее ногам.
– Вообще-то у меня есть руки. – Она нервно хихикнула, пробежавшись ладонями по гладкому, без единой морщинки, шелковистому хлопку. – И это намного лучше, чем занавески. – Она встала на цыпочки и повернулась спиной к зеркалу. Обернувшись через плечо, она оглядела свою попку, проверяя, не просвечивают ли сквозь струящуюся ткань высокие и очень удобные леопардовые пятнистые трусики.
Она удовлетворенно кивнула самой себе. Трусы-гиганты полностью скрыты.
Хотя это было их первое свидание – о боже! – Фостер побрила ноги впервые за… ее прищуренный взгляд скользнул к потолку, как будто воспоминания хранились на чердаке. Она пожала плечами. Ладно, скажем так, она слишком давно не брила ноги, но это вовсе не означало, что ей хотелось показывать Тейту просвечивающие из-под платья трусики. Это выглядело бы так, будто она выманивает его из зоны дружбы своей хищной леопардовой задницей.
Мурашки пробежали по ее рукам, и сердце забилось чуть сильнее. А что, если Тейт хотел быть только другом? Он отлично умел дружить, но что, если их отношения никогда не продвинутся дальше? А вдруг у него есть девушка в Миссури? Она ведь даже не додумалась спросить об этом. Фостер вообще почти не расспрашивала Тейта о том, как он жил, прежде чем она ворвалась в его жизнь, перевернула все в ней вверх дном и утащила его в Орегон. Конечно, они общались, но разве она сама рассказывала что-нибудь существенное? Не она ли болтала о всякой ерунде, уводя разговор в сторону от того, что действительно имело значение? А что, если она пригласит его на свидание, он согласится, а потом они ужасно проведут время, и это навсегда разрушит их дружбу?
О боже. Боже. Это ошибка. Гигантская ошибка.
