Башкир вытащил нож, аккуратно расковырял пробку и вытряхнул себе на ладонь небольшую бумажку, оказавшуюся кусочком тысячерублевой купюры. Развернул.
«Антон Соколов, июнь 2013, II «+»,
Мензелинский острог».
Мензелинск. Второй раз за сегодняшний день он видел это название. В первый речь шла о радиопередачах, которые транслировали оттуда сразу после Войны. Городок этот, очевидно, никто не бомбил, не было там приоритетных целей. Но все равно случилось в нем что-то нехорошее.
Острог? Острог ведь это и есть крепость?
– Командир, – позвал он лейтенанта. Тот недовольно поморщился, мол, не видишь разве, разговариваю, но обратив внимание, что именно держит в руках боец, заинтересовался.
– Передай Полковнику, что «Крепость» находится где-то под Мензелинском, – сказал он. – Срочно. Мы берем рацию с собой и движемся по следам тварей. Если что, контрольный сеанс связи через час. На этой же частоте. Как меня понял, прием? – дождался ответа и сказал: – Вот и славно. Отбой.
Глава 5
Двуречье
Азату не нравилась идея идти за монстрами. Он вообще считал, что не стоит преследовать того, кто может одним взмахом перерубить человеку шею так, что голова от удара перелетит через двухметровый забор. Особенно если они покрошили отряд из пяти вооруженных автоматическим оружием бойцов. И тем более, если цепочек треугольных следов было целых пять.
Еще один ствол «булатовцы» нашли в полусотне метров дальше по улице. Похоже, что он попросту свалился с трупа и твари не обратили на него внимания. Гораздо интереснее им было свежее мясо, а оружия, видно, и своего, природного, хватало.
«Калаш» подобрал Ершов. Деловито отсоединил магазин, дернул затвор и нажал на спуск. Автомат сухо щелкнул, а удовлетворенный этим боец забросил его за спину.
Короче, не только Азату удалось прибарахлиться. Еще и Баранов, как самый здоровый, теперь тащил на спине тяжелую армейскую рацию, которую переложил в свой рюкзак. Впрочем, сам башкир был уверен, что даже так Леха сможет идти всего лишь в два раза быстрее него.
А еще он был возмущен, что приходилось подниматься в гору. Хуже, чем это, для него испытания не было, разве что лестницы. Хоть он и был сильным и достаточно выносливым, что признавали все, включая товарищей по разведгруппе, подъемы ненавидел всей душой.
Скоро бойцы забрались на вершину холма, второй склон которого должен был заканчиваться у берега Ика, только вот реки видно не было: внизу все оказалось покрыто густым зеленоватым туманом.
Лейтенант жестом приказал отряду остановиться, стащил со спины рюкзак и вынув предмет своей гордости – двенадцатикратный полевой бинокль, принялся осматриваться.
– Что там, командир? – спросил Баранов, который никогда не славился особым терпением.
– Да не видно ни хрена, – ответил тот, не отрываясь от своего занятия.
Азат вспомнил про найденный у мертвого парня прицел, стащил со спины рюкзак, достал футляр, который до этого сунул в боковой карман, раскрыл и приложился к окуляру.
Четырехкратное увеличение было не самым сильным, но позволяло рассмотреть гораздо больше, чем невооруженным взглядом.
Только вот видно оказалось действительно мало. Зеленый туман оказался слишком плотным, а ориентиров не имелось – ни торчащих из пелены верхушек деревьев, ни линий электропередач.
Решив бросить бесполезное занятие, Азат оторвался от прицела и передал его Баранову, который чуть ли не подпрыгивал на месте от нетерпения. Правда, тот вернул прибор башкиру, как только удостоверился, что и через него ничего не понятно.
А вот четкие цепочки следов уходили вниз, где терялись из виду. Твари отправились в туман, они его помехой не сочли. Может, это был их дом?
– Заблудимся, – неуверенно проговорил Ершов.
– По азимуту пройдем, если что, как под землей, – возразил Шмель. – Только смысл соваться, там ведь берег дальше?
– Может быть, подождем? – предложил башкир. – Туман над рекой по утрам долго не держится обычно. Через полчаса развеяться все должно.
– Слишком уж он плотный, – пробормотал Лейтенант, продолжая вглядываться вдаль. – Что-то с ним не так.
Налетевший ветер на секунду разметал клочья плотной завесы в стороны. Азат вскинул к глазам прицел в надежде увидеть хотя бы противоположный берег нижнекамского водохранилища, и обомлел.
Огромного водного массива, который он помнил, больше не было. За неширокой полосой реки был виден противоположный берег – серо-зеленый, покрытый невысокими уродливо искореженными деревцами. В представлении Азата так выглядели болота, настоящих-то он никогда не видел.
И это болото было явно из тех, на которые не стоило «выходить в ночное время, когда силы зла властвуют безраздельно». Сейчас, под утро, лезть туда ему тоже совсем не хотелось.
Видение длилось всего с полминуты, потом непроглядная пелена тумана вновь затянула горизонт. Башкир упаковал прицел обратно в футляр, закинул рюкзак за спину.
Лейтенант наконец оторвался от бинокля и принялся упаковывать его.
– Короче, нет больше водохранилища, вытекло все. Успел увидеть вдалеке реку. Должно быть, Ик и Кама новые русла себе пробили, а между ними – болото. Видел заливы со стоячей водой, старицы. Деревья растут, косые и кривые. Вот тебе и Двуречье, – сказал он. – Дальше не пойдем, все равно через реку перебраться не получится, да и смысла нет. Будем возвращаться.
– Рыбы там полно, наверное, – мечтательно проговорил Баранов.
– Судя по всему, такая рыба сама тебя на закуску схарчит. К пиву, – ответил ему Шмель. – Представляешь, что в этой воде может быть, если облако с Челнов в ту сторону ушло? Да и сверху, с Урала могло натечь. И так тут долго торчим, давайте назад, пока твари не вернулись. Те у забора отбиться не смогли с прикрытыми спинами, а мы тут вообще в чистом поле, считай.
– Хрень какая-то, – пробормотал Ершов, сосредоточенно рассматривая экран радиометра. – Фон почему-то вверх попер.
– Приготовиться, – приказал лейтенант. – Похоже, твари идут.
Азат перехватил автомат на изготовку и принялся сосредоточенно оглядываться. В словах командира была логика, некоторые твари действительно жутко фонили. Из речных вспомнить он мог, правда, только «шарков» – безобидных мутировавших рачков, которых в переходах употребляли в пищу.
Панцири «шарков» не миновали излучения, тем более что на них какое только дерьмо не налипало, но мясо, особенно если хорошенько отмочить, было очень вкусным и практически безвредным. Настолько, насколько могло быть безвредным что-то порожденное свихнувшейся природой. Хрен знает, какие там содержались яды и токсины, но их ели и никто не умер.
Но уже через секунду башкир понял истинную причину повышения фона. Затянувшаяся пелена поползла вверх, и если пару минут назад она скрывала только подножие холма, на котором находилась группа, то сейчас под ней оказалась и большая часть склона.
