Звук напоминал дятла за работой, только вот не видели они в местных лесах ни одной птицы. А еще он навевал смутные ассоциации с тем стуком, с которым гвозди из пневматического молотка входят в массив сосны.
– Пулемет! – возбужденно проговорил Баранов. – В Калмии пулемет работает. Это что такое случилось?
– Напали на наших, что еще случилось, – проворчал Ершов. – Черт, знать бы только, люди или вот эти вот, «речные».
– На месте узнаем, – неожиданно резко ответил лейтенант. – Бегом марш.
И они рванули со всех ног. Азат не служил в армии, и в молодости ему не пришлось узнать, что такое бег в общевойсковом защитном комплекте в «резиновые» дни. Но, похоже, сейчас судьба-злодейка решила над ним жестоко поглумиться.
Уже через минуту башкир почувствовал, что задыхается. Еще после четырех десятков шагов Азату показалось, что легкие вот-вот разорвутся от недостатка кислорода. В глазах потемнело, поле зрения перекрыли пульсирующие черные пятна. Видимость и так была ниже средней из-за чертового тумана, а сейчас все только усугубилось. Окончательно добивали запотевшие стекла противогаза, хотя перед выходом из перехода он наклеил на них специальные пленки.
Стук сердца в ушах заглушал не только звуки стрельбы, но и топот товарищей по отряду. В глотке пересохло, жутко захотелось воды, но даже если конструкция ГП-5 и предполагала бы возможность подсоединения питьевой трубки, напиться на бегу все равно не получилось бы. Азат поклялся себе, что теперь, когда они покинули переход, он снова займется своей физической формой и начнет работать над выносливостью. Если, конечно, прямо сейчас не свалится на землю и не умрет от острого инфаркта миокарда.
Хотя, может, остальные члены группы и не заметят потери бойца? А его в бессознательном состоянии утащит какая-нибудь тварь вроде того же «речного»?
Почувствовав приступ паники, башкир заставил себя успокоиться, собраться и попытался дышать как можно глубже, насколько позволяли фильтр и клапаны противогаза. Но еще минуты через полторы пришло неожиданное облегчение.
Он не сразу понял, что произошло, когда воздух вокруг вдруг резко обрел прозрачность. Еще оказалось, что утренние сумерки отступили, а в свои права вошел относительно светлый день. Солнца, конечно, на небе не было видно из-за густых облаков, но это и к лучшему: не доверял башкир светилу, маленькие двойники которого превратили мир в радиоактивный пепел.
Когда до него дошло, что тумана вокруг больше нет, рука сама собой рванулась к лицу и стащила с него опостылевшую резиновую маску. Только сняв противогаз, Азат понял, что не стоило делать этого без приказа, но все остальные, включая и командира, последовали примеру башкира.
Ветер на бегу приятно холодил лицо, которое наверняка было таким же раскрасневшимся и потным, как и у остальных членов группы. Хотелось, конечно, вытереть стекающие со лба и заливающие глаза соленые капли, но было нечем. А прикасаться к лицу перчаткой, на которой вполне могли осесть частицы того тумана, башкир не хотел.
– Фон падает, – прохрипел Ершов. – Этот гребаный туман чертовски радиоактивен. Надо с костюмов частицы смыть. Хоть вениками смести.
– Потом, – ответил лейтенант. – Сначала добраться.
Азат внезапно почувствовал, что у него открывается второе дыхание. Он не знал, в чем дело – то ли сил ему придало то, что он избавился от опостылевшего противогаза, то ли появившаяся в поле зрения окраина Калмии. Может быть, вообще канонада, которую больше не заглушало расстояние.
Башкир не умел определять на слух оружие, из которого ведется огонь, но теперь отчетливо слышал и пулемет, и как минимум семь или восемь автоматов.
Похоже, прилив сил почувствовал не только он, потому что группа побежала быстрее прежнего. Азат вырвался вперед, спустился в овражек, высоко поднимая ноги, перебрался через ручей побежал дальше. Противогаз он надевать не стал, не решился сбивать темп. Ну что там пара сотых лишних бэр, когда речь идет о жизни жены и сыновей?
Перебравшись через невысокую оградку, он двинулся к уже видневшемуся зданию школы. Добежал до конца улицы, повернул и резко сбавил ход, вскидывая автомат.
Зрение выхватило уже знакомый треугольный след на обочине. А потом он увидел и мутантов, которые разделались с группой «крепостных» в Биюргане и решили полакомиться так неосторожно остановившимися на дневку беженцами с «Домостроителей».
Азат поднял голову и встретился взглядом с мутными рыбьими глазами твари. Она была огромной, метра три ростом и примерно два в ширину, во все стороны топорщились уродливые бугры и наросты на заросшем какой-то дрянью панцире. От груди отходило одиннадцать пар конечностей, самые верхние из которых заканчивались огромными клешнями. При желании ими вполне можно было откусить взрослому человеку голову.
Только вот обезглавил того беднягу мутант не клешнями. Тварь мотала во все стороны отходившими от морды, словно плетьми, усами. Один из них оказался покрыт бурой коркой запекшейся крови, практически не видимой на черном хитине.
Ладони, сжимавшие рукоять и цевье, мгновенно вспотели. Дыхание перехватило, прицел ходил ходуном. Казалось, что знакомые по Челнам «гопники» и «маугли» в подметки не годятся этому порождению радиоактивных болот. Азат заставил себя утопить спусковой крючок и высадил очередь гораздо более длинную, чем нужно, патронов на десять.
Пунктирная линия пулевых попаданий перечеркнула массивную грудь «речного», но, казалось, не причинила ему никакого вреда. Кусочки свинца бессильно застревали в толстом панцире.
Тварь удивительно быстро для такой громадины сорвалась с места, преодолела расстояние до башкира, который успел только еще пару раз утопить спуск, и ударила одним из усов.
Азат, к своему удивлению, успел отреагировать и с размаху плюхнулся на задницу, услышав над головой тонкий свист рассекаемого воздуха. Инстинктивно попытался отползти назад, представив, что будет, если монстр решит упасть на него сверху и раздавить, но рюкзак и трофейный автомат не давали ему этого сделать, стесняя движения.
Оставалось только стрелять. Он попытался прицелиться в морду мутанта. В этот раз очередь получилась короткой, но пользы принесла гораздо больше, чем предыдущая.
Одна из пуль угодила в мутный глаз монстра и с сочным шлепком расплескала его содержимое. Тварь забесновалась, забила конечностями во все стороны, размахнулась и обрушила один из усов на Азата, сверху вниз, будто саблей ударила.
Башкиру, которому вовсе не улыбалось оказаться разрезанным пополам, удалось перекатиться в сторону. При этом в локте, которым он приложился о гальку, что-то звонко щелкнуло, а в глазах на секунду потемнело.
Одновременно он рванул назад, но не успел – тварь схватилась одной из клешней за автоматный ствол, пытаясь то ли выдернуть стреляющую железяку из рук, то ли сломать ее к чертям собачьим.
От неожиданности Азат утопил спусковой крючок, выпустив все оставшиеся в магазине патроны. Клешня разжалась, пули размолотили место, где сходились ее членики.
