Стреляли из-за ворот. Азат перекатился, кое-как поднялся и побежал вперед. Забор под укрытие не подходил никак, он из фигурной плитки, а вот столбы были капитальные, толщиной в три кирпича. К одному из них башкир и прижался, глубоко вдохнул и высунулся наружу.
– Ну где этот кутакбаш? – прошептал он.
Выстрелил по высунувшейся из-за угла жилого дома тени и тут же спрятался обратно. Сквозь собственное тяжелое дыхание он услышал короткий вскрик и следом за ним топот шагов. Борн решил бежать, а отпускать его Азат не собирался.
Выскочил из-за укрытия, добрался до угла дома, прижался к кирпичной стене. Высунулся, разглядел следы крови на разбитом асфальте и тут же спрятался обратно. Грохотнула очередь, но пули, предназначенные ему, просвистели мимо и улетели в сторону забора.
Крови было немного – если он и зацепил «крепостного», то слегка, иначе тот не мог бы так резво двигаться.
– Борн, мир! – проорал башкир, меняя магазин в автомате на полный. – Брат, не позволяй этим тварям думать за тебя!
– Какой я тебе брат?! – послышалось в ответ, и снова громыхнула очередь. Одна из пуль с визгом отрикошетила от кирпичной стены, заставив башкира нервно дернуться.
– Выходи, я не буду стрелять! – Азат прекрасно понимал, что станет, но ситуация была патовой. – Борись, это не твои мысли, это «менталы» все.
– Это ты так думаешь, – ответил Борн и нервно расхохотался. – Вы пацанов положили, вы и меня убьете.
– Савва в машине у нас, живой, все с ним в порядке! Вы первыми стрелять стали. – Он сглотнул, чтобы голос звучал увереннее. – Ты думаешь, я не знаю, как ты сейчас себя чувствуешь? Цветов не различаешь, вкусы и запахи исчезли. У меня та же фигня. Это тебя твари плющат, это они нас схлестнуться заставили. Вылезай, вернемся к остальным, спокойно поговорим. Дело закончить надо. Нас в «Крепости» ждут, вас тоже.
– Хрень все это, – каркнул «крепостной» и замолчал на секунду, видимо, собирался с мыслями. – Слышишь, татарин. Дай мне уйти. Не вернусь, обещаю.
– Да куда ты пойдешь, идиот? – Башкир сплюнул бы от досады, но был в противогазе. – Тут на много километров людей нет, кроме нас, твари только. Одному – верная смерть.
Снова выстрелы, и опять пули летят мимо. И тяжелый топот ног в армейских ботинках, слегка приглушенный резиной бахил ОЗК.
Азат выглянул из-за укрытия и увидел, как «крепостной», продравшись через выросшие заросли, съезжает по склону в небольшой овражек. Побежал следом, но остановился. Загонная охота на то и загонная, что охотников там должно быть больше, чем дичи. А шанс поймать пулю, преследуя Борна в одиночку, стремился к ста процентам.
Пусть уходит. Если вернется, то башкир уже не один будет.
Азат развернулся и двинулся назад к своим. Вышел из-за ворот, вскинул автомат на фигуру, копошившуюся у открытого багажника машины «крепостных», но тут же опустил оружие. Это был лейтенант.
Шмель сидел, прислонившись спиной к колесу машины, разгрузочного жилета и броника на нем не было, а ОЗК был разрезан. Противогазная маска валялась на земле. Глаза бойца закатились, но на лице застыла блаженная улыбка, никак не подходившая человеку, который только что словил очередь из «Калашникова».
Лейтенант наклонился над валявшимся над асфальтом бензобаком от «Жигулей» и колдовал над ним. Азата насторожил лежащий рядом открытый саперский кофр. Еще сильнее его удивило отсутствие противогаза и то, что военный спокойно смолил сигарету.
Выглядело это так, будто командир собирается подорвать себя вместе с машиной. Башкир медленно подкрался к нему и увидел, что он уже успел вставить красный огнепроводный шнур в капсюль-детонатор и обжать его. Теперь оставалось только запихать эту конструкцию в аммонал, и можно было поджигать.
На башкира, подошедшего со спины, лейтенант даже не среагировал, полностью погруженный в свое занятие, будто ничего другого в мире и не существовало.
Азат отпустил затыльник приклада на голову военного. Замахнулся во второй раз, чувствуя поднимающуюся в душе ярость и желание размолотить его башку, размазать тонким слоем по асфальту, и замер в верхней точке, борясь с собой.
Сколько раз у него возникало желание ударить жену, когда она начинала скандал из-за ерунды? И каждый раз он сдерживался, понимая, что ничего хорошего из этого не выйдет. Ссору и все сказанные ему слова Ландыш забудет, а вот удар – никогда. И даже если они помирились бы после такого, она каждый раз припоминала бы ему это.
– Нет, суки, – сквозь зубы процедил башкир, опуская оружие. – Сегодня никто, кроме вас, больше не умрет.
Он быстро избавил командира от оружия и ножа, связал, использовав медицинские жгуты из его и своей разгрузки, вернул на место валяющийся на земле ПМК. Потом подошел к Шмелю, который не подавал признаков жизни. Наклонился, осмотрел и увидел три пулевых отверстия в области живота.
Без хирурга и госпиталя такое – верная смерть за несколько минут от болевого шока и кровопотери. Да и найдись человек, который сумел бы остановить кровь и сшить разорванные кишки, жизнь бойцу это продлило бы на день-два, пока перитонит не перейдет в сепсис.
Этого времени ему и не понадобилось. Причина смерти выяснилась очень быстро: на земле лежали четыре использованных шприц-тюбика. Похоже, Шмель предпочел легкую кончину в забытьи, и судить его башкир не мог.
Снова поднявшись на ноги, Азат осмотрелся и зашагал к машине. Тут все было по-прежнему, даже Савва не очнулся, хоть и был жив. Башкир уселся на водительское сиденье «УАЗа», который провез их через половину республики, ласково погладил руль и завел машину.
Подогнал ко второй, которая, похоже, приехала к месту вечной стоянки, выбрался из салона, не став глушить мотор. Кое-как отволок тяжеленного лейтенанта к машине, загрузил его в тачку, уложив между передними и задними сиденьями. Закидал на пассажирское место все оружие, которое сумел найти, подобрал разгрузочные жилеты Шмеля, военного и Ивана. С Бельского взял только автомат, не хотелось копошиться в кровавом месиве, которое получилось после попадания из «Утеса» почти в упор.
Открыл багажник и увидел там два точно таких же жигулевских бака. Похоже, «крепостные» делали взрывчатку сами, а оболочку придумать не смогли, вот и напихали аммонал в первую попавшуюся подходящую по объему емкость.
Перегрузил в багажник «УАЗа» бак из машины «крепостных», потом второй, валяющийся на земле. Туда же кинул саперский кофр, захлопнул дверцы и вернулся на водительское сиденье.
Ну вот он и остался один. Впереди неизвестный и страшный враг, логово которого надо было еще найти. Смешно: букашка против огромной силы, хворостинка против урагана. Что он вообще сможет?
Внезапно Азата затопило отчаяние и ощущение того, что он один во всем мире. Лейтенант и Савва точно не в счет, они спеклись, и даже если придут в себя, развязывать их нет смысла – если однажды поддались «менталам», то и во второй раз могут. По-хорошему, их надо было оставить позади, но башкир не мог так поступить.
