Она так мило кривила рот, когда бывала раздосадована.
– Что ж, ладно. Покажи, на что ты способен.
Это был вызов. И Гэвин никогда бы не отступил и не уклонился от него.
– С удовольствием, – ответил он.
Они прошли по узкому переулку к телу, лежащему на тротуаре.
Глава 5
Дженис Вакомб лежала на спине: серый свитшот запачкан кровью, глаза безучастно смотрят в небо.
Грейс почувствовала, как что-то сжалось в груди, будто крепкая рука сдавила ее сердце. Она не могла сосчитать, сколько трупов ей довелось повидать, но каждое место преступления поражало, словно впервые.
– Увидели что-нибудь новое? – Пол обратился к миниатюрной женщине в белом комбинезоне, сидевшей на корточках рядом с телом. Ее неоново-голубые волосы казались почти что радиоактивными в ярком свете огней. Они были собраны в ряд остроконечных пучков, увенчанных винтажной вязаной сеточкой.
Зоуи выпрямилась и расправила плечи.
– Вот, беру образцы волосков. Хотя уверена, что это собачья шерсть. – Она улыбнулась Гэвину и Грейс. – Классная помада, Грейс. Агент Уолкер, рада видеть вас снова.
– Прошу, зови меня Гэвин, – сказал он. – И мне приятно тебя видеть. Как поживают личинки?
Лицо Зоуи засияло.
– Великолепно! Я подселила новую партию к тому телу, что…
– Зоуи, – сказал Пол строгим отеческим тоном.
Зоуи вздохнула.
– Ладно. Ситуация такова: по мне, так это не похоже на работу профессионала. Слишком неаккуратно. Снайперы – по крайней мере, обученные – аккуратны. По крайней мере, если судить по моему опыту.
– Место неподходящее, – согласился Гэвин. – Здесь невозможно занять хорошую позицию для стрельбы.
– И мускулы, и мозги, тише, мое сердце, – сказала Зоуи, обмахиваясь рукой. Грейс позабавила ее выходка, но она сдержала улыбку, впрочем, Зоуи не за что было винить: если говорить о Гэвине, все действительно было при нем.
– Гэвин попал в точку, – продолжала Зоуи. – Это отвратительное место для снайперской атаки. Вот почему наш киллер промахнулся. Смотрите, – она указала на мусорный контейнер в трех метрах от тела. – Одна из пуль попала туда и отрикошетила в стену. И еще вот. – Она показала на стену позади себя: в кирпичной кладке были две большие выбоины. – Он промахнулся трижды и только дважды попал в цель.
– Зачем выбирать оружие для дальнего боя, если толком не знаешь, как им пользоваться, – задумчиво пробормотала Грейс, подходя ближе к телу женщины.
Гэвин сделал то же, и их плечи соприкоснулись, когда они присели рядом с Дженис.
Ее свитшот – серое худи на молнии – был сильно поношенным, с обтрепавшимися по краям рукавами. Беговые кроссовки – не броские, но от хорошего бренда. Вероятно, она бегала каждый день и была из тех, кто занимается спортом ради спорта, а не для того, чтобы показаться на людях. Может быть, именно поэтому она бегала так поздно? Может, она решила пробежать пару миль перед тем, как купить жирной китайской еды, и просто-напросто оказалась не в том месте не в то время, случайно попала под прицел? Или бег в позднее время был ее ежедневной привычкой и именно она была мишенью?
Что-то не давало Грейс покоя, когда она смотрела на тело. У нее было то чувство, будто ты не видишь что-то прямо перед тобой. В чем же дело?
– Что скажешь? – тихо спросил Гэвин.
Грейс внимательно изучала взглядом тело Дженис, подмечая едва уловимые несоответствия и детали.
– Она опытный бегун, – сказала Грейс. – Вероятно, принимала участие в нескольких марафонах. Возможно, по одному за год. Посмотри, как стоптаны ее кроссовки. Она припадала на левую ногу. Вероятно, она правша, а может, дело в спортивной травме. Она аккуратна, организованна. Посмотри на ногти. – Грейс указала на практично коротко остриженные ногти, выкрашенные бледным нежно-розовым лаком. – Бег был для нее способом снять напряжение. Своеобразной медитацией. Она, должно быть, потеряла бдительность. Все произошло неожиданно.
– А стрелок? – спросил Гэвин.
Стрелок? Грейс отошла от тела, осматриваясь. Куда он мог укрыться? Где бы чувствовал себя в наибольшей безопасности?
– Зоуи, можешь сказать, где было укрытие снайпера? – спросила она.
– Исходя из траектории неудачных выстрелов и положения тела, я бы сказала, что где-то на крыше прачечной. – Зоуи показала на здание справа от них. – Криминалисты, которых я отправила туда, уже должны собирать улики.
Грейс посмотрела наверх, на плоскую крышу, затем снова на тело Дженис, она пыталась сложить факты в единую картину.
– Ты сказал, при ней был телефон, – обратилась она к Полу.
– Он у Зоуи.
Зоуи протянула ей телефон рукой в перчатке. На заблокированном экране все еще высвечивалось напоминание: «Пробежка – 20.30».
Так. Значит, поздним вечером она бегала регулярно. Будучи секретарем, Дженис должна была любить четкий распорядок и расписание. Вероятно, ее день был размечен поминутно.
Это означает, что стрелок должен был тщательно все спланировать, чтобы точно попасть в нужный временной промежуток. Ему пришлось следить за ней несколько дней, возможно, даже недель или месяцев, чтобы изучить ее распорядок до последней запятой.
Она знала его? Зачем еще ему было выбирать оружие, с которым он, очевидно, не умел обращаться? Потому что она бы узнала его, если бы он приблизился к ней? Потому что убежала, если бы увидела его?
– Она когда-нибудь заявляла в полицию? – спросила Пола Грейс. – Домогательство? Преследование? Изнасилование?
– Ничего, – замотал головой Пол.
– Возможно, он не хотел быть замеченным, потому что они были знакомы, – предположил Гэвин. – Или, может, он и вправду неопытен.
– Или застенчив, – ответила Грейс.
Гэвин насупил брови.
– В тихом омуте… – сказал он.
– Это… – начала было Грейс, заранее готовая спорить, но тут же остановилась и глубоко вздохнула. Полу и так хватало забот, ему было совсем ни к чему, чтобы она цапалась с Уолкером только потому, что тот раздражал ее. – Судишь по своему опыту? – в итоге спросила она.
В его глазах блеснул задорный огонек.
– О да, – сказал он. – Слушай, а может, у нас тройное попадание? Он может быть застенчивым убийцей без опыта, знавшим жертву.
– Но почему? – спросила Грейс, обращаясь скорее к самой себе, чем к Гэвину. Именно этот вопрос был главным в каждом деле. «Почему» неизбежно вело к «кто»: поняв, по какой причине жертва была убита, они бы нашли ключ к разгадке личности убийцы. – Почему он желал ее смерти?
Она снова посмотрела на крышу, где искали улики криминалисты. Может быть, дело в чувстве вины, в этом случае предположение об отсутствии опыта имеет больше смысла. Особенно если это убийство было для него первым. Тогда бы он стремился держаться на расстоянии, чтобы абстрагироваться от происходящего.
