Глава 11
К счастью, институт экономики и бизнеса, в котором учился Дима, не самый большой по количеству факультетов и, соответственно, кафедр. Два учебных корпуса стоят рядышком и не так далеко от того места, где в данный момент находилась я.
Найти Димкиного друга особого труда не составило.
– Ребята, где у вас тут кафедра экономики? – спросила я, вклиниваясь в группу студентов, стоящих перед входом.
– Какой именно? У нас тут она не одна. Экономики и права. Международной экономики.
– А той, на которой мой приятель работает, – кокетливо улыбнулась я парням, которые были ненамного младше меня. – Его Никитой зовут. Молодой… – я хотела добавить «красивый», но воздержалась, заметив, как кисло скривились лица ребят. Определенно, они знали того, о ком я спрашивала.
– Никита Ильич Ильин, что ли? – спросил один из парней.
Лицо другого неожиданно озарилось:
– Девушка, а вы кем ему приходитесь? Жена, невеста или просто знакомая?
– Подруга, – представилась я.
– Близкая? – уточнил студент.
– Может быть… – загадочно протянула я, предоставив парню возможность домыслить самому.
– Ты ведь не преподаватель, – догадался он и сразу перешел на «ты». – Нет?
– Нет.
– Слушай, по глазам вижу, ты нормальная. У нас к тебе дело. Маленькое, – уточнил он. – Замолви словечко, а? Мы отблагодарим. Шампанское любишь? Конфеты? Билеты на концерт можем достать.
– Проблемы? К сессии не допускает?
– Ага, – хором ответили парни, увидев во мне союзника. – Мало того, он и экзамен у нас будет принимать.
– Ладно, ведите, а я замолвлю за вас словечко, – пообещала я.
Меня не только довели до кафедры, но и по ходу рассказали о своем экзаменаторе. Я узнала, что Никита Ильин один из самых жестоких преподавателей. Собственно, ничего особенного от студентов он не требовал – только знаний, а вот со знаниями у моих новых приятелей, похоже, была проблема.
– Пришли. Вот, – один из них протянул мне список, состоящий из пяти фамилий. – Это мы. – Он украдкой заглянул в помещение, в котором сидели преподаватели кафедры. – Здесь он. Не забудь о нас.
– Постараюсь, – я положила бумажку в карман брюк и шагнула в комнату.
Перепутать Ильина с кем-то другим я не могла. Из пяти присутствующих здесь мужчин только один был моложе тридцати лет. Остальным было далеко за пятьдесят.
Со слов ребят я представляла Никиту этаким «ботаником» в немодных очках и мятом пиджаке, жутко вредным и далеко несимпатичным. Ничего подобного! Ильин выглядел так, как будто над его внешностью поработали стилисты передачи «Модный приговор». Все в нем было на пять с плюсом: и одежда, и прическа. Аккуратная бородка не старила его, а придавала солидности. Синий свитер, облегающий натренированное тело, оттенял цвет серых глаз. Я мельком взглянула под стол – стрелочки на брюках, до блеска начищенные туфли.
«Не блондин, что уже хорошо, – отметила я. – Интересно, он сам за собой ухаживает? Мама, жена? Думаю, не одна студенткам тайно влюблена в этого молодого доцента».
– Никита Ильич? – спросила я, подойдя к его столу.
– Разве вы у нас учитесь? – спросил он, глядя на меня поверх элегантных очков.
Вынуждена была его разочаровать:
– Нет. Я не ваша студентка. Я работаю бухгалтером в ресторане «Кабуки». Меня зовут Виктория.
– Вы работаете с Димой? – на его лице заиграла доброжелательная улыбка. – Странно, что я вас раньше не видел.
– Я недавно работаю в «Кабуки». Кстати, вас я тоже у нас не видела.
– Все не соберусь зайти к Диме. Месяц до сессии – горячая пора. У половины потока хвосты длиннее, чем у удава. Вот и приходится оставаться допоздна и принимать зачеты, курсовые, лабораторные. Спрашивается, почему не учиться в течение семестра?
Он шутил. Я бы и рада была ответить шуткой на шутку, но не при нынешних обстоятельствах. Я принесла ему печальное известие, следовательно, должна была соответствовать отведенной мне роли.
– Вы у меня спрашиваете?
– Понимаю, вопрос риторический. А вы пришли… Вас Дима ко мне прислал?
– Никита Ильич, Дима погиб, – сообщила я.
В первую минуту на его лице царило полное недоумение. В какой-то момент он подумал, что ослышался и потому переспросил:
– Не понял, что с Димой?
– Он умер. Вчера вечером.
– Глупость! Бред! Что вы говорите?! Это шутка?
– К сожалению, но это правда. Я пришла к вам, чтобы взять номера телефонов Диминых знакомых. Вы ведь знаете, с кем он общался? Надо обзвонить всех. Это просьба Петра Максимовича, Диминого отца.
– О, господи! Дайте прийти в себя, – попросил он, зажав голову в ладонях. – Нет, это непостижимо. Неужели он взялся за старое?
– За что взялся? – переспросила я.
– А разве он умер не от передозировки? – вырвалось у него. Спохватившись, что сболтнул лишнее, Никита опасливо оглянулся.
– Может, поговорим не здесь? – предложила я, заметив, что преподаватели кафедры с интересом прислушиваются к нашему разговору.
– Да, идемте. У меня консультация только через час. Здесь недалеко есть тихое кафе. Выпьем кофе, хотя я бы сейчас пропустил что-нибудь покрепче. – Никита передернул плечами и резко поднялся.
Толкнув вперед дверь, Никита едва не задел ею моих новых знакомых. Хорошо, что они вовремя отскочили от двери и стали по стойке «смирно» под стенкой.
– Ко мне? – смерил их взглядом Никита. – Я буду через час.
Парни, подумав, что я за них уже замолвила словечко, благодарно мне улыбнулись.
Напротив институтского корпуса, в тенистом сквере виднелись зонтики летнего кафе. Туда и повел меня Никита.
– Нет, я все-таки закажу коньяк, – сказал он, усаживаясь за столик и подзывая жестом официантку. – Вы будете?
– Нет, я на работе.
– Пятьдесят грамм коньяку и два кофе. Я, кстати, тоже на работе, – напомнил мне Ильин, когда официантка отошла от нашего стола. – Ничего не подумайте такого – я не любитель выпить вообще, – но у меня до сих пор в висках стучит. Дима умер! Что случилось, вы можете сказать?
Никита внушал доверие, и я рассказала ему все: о банкете в японском стиле, о рыбе фугу, о саке, заправленном легкой дурью, и голосе гипнотизера, который сопровождал шоу. В конце своего рассказа я спросила:
– Никита, а что вы имели в виду, когда обмолвились о передозировке?
– Дело давнее. Мы дружили с Димой, мне не хотелось, чтобы вы о нем думали плохо.
– Я не буду о нем думать плохо уже потому, что знала его как хорошего человека. В конечном счете каждый имеет право на ошибку. Насколько я поняла, Дима в студенческие годы употреблял наркотики?
