– Клавдия Петровна, я за ними не подглядывала. У меня рабочий день начинается в девять и заканчивается в шесть. Это вы тут днюете и ночуете. Если кому-то знать, так только вам.
– А что я такого сказала? – обиделась на мой резкий тон Клавдия. – Дело молодое! Тем более что Димка – жених завидный. А чтоб не сглазили, можно какое-то время и пошифроваться. Ты лучше скажи, к Василию Ивановичу ходила?
– Вы и это знаете?
– Так ведь тебя при мне посылали, – выкрутилась она.
– Ходила, – вздохнула я, не собираясь делиться с ней информацией.
– Бедная женщина, – посочувствовала Марии Павловне Клавдия. – Не знаешь, наши ей деньгами помогут? С меня спрос какой? Я меньше всех получаю, но Андрей Михайлович мог бы что-то подбросить бедной вдове.
– Продуктами для поминок поможет.
– И все? Хотя ей сейчас и продукты пригодятся.
– Клавдия Петровна, я хотела спросить… – . Клавдия застыла в стойке. Я оказала ей внимание, и ей это льстило. – Вы были ближе других к Василию Ивановичу…
– Ага, любимица! Скажешь тоже! – фыркнула она. – Он меня так за чистую посуду гонял, что я, прежде чем сложить тарелки в посудомоечную машину, мочалкой их драила! Где ж такое видано?!
– Василий Иванович порядок любил и чистоту. А он вам о себе что-нибудь рассказывал?
– Кое-что рассказывал, – кивнула Клавдия. – Любил детство вспоминать, юношеские годы, как с Марусей своей познакомился. Любил он ее очень.
– А про сына своего вспоминал? – Мне не давал покоя тот факт, что отец погиб при тех же обстоятельствах, что и сын. Совпадение?
– Один раз обмолвился, что был у него сын, – с напускной грустью ответила Клавдия. – Погиб парень трагически. Как и почему, не знаю: не все слышала.
– ??? Василий Иванович не с вами разговаривал?
– Нет-нет, я не подслушивала, – спохватилась Клавдия. – Просто они громко разговаривали… Достаточно громко. А дело было так. До тебя у нас бухгалтером работала женщина, сорокалетняя, незамужняя. Валентиной Григорьевной звали. Клинья под Ивановича подбивала. Прохода ему не давала. Ей как-то все равно было: женат он или неженат. Он покурить – она за ним. Он продукты принять – и ей надо. Как-то она задержалась после работы. Было уже достаточно поздно. Практически все клиенты разошлись. Василий Иванович хлебнул рюмочку, чтобы после рабочего дня расслабиться, и вышел на крыльцо покурить. Валентина тут же вышла за ним. Ну и мне приспичило затянуться. Они стояли в метрах трех от входа, меня не замечали. Валентина спросила Василия Ивановича: «Вася, а ты жене изменял?» – «А тебе зачем это знать?» – «Ну как же, беспокоюсь. Поди, уже внуки есть, а любовницы нет. Или не мужик ты? Или считаешь, что кроме твоей Маруси и баб других нет?» – «Почему? Есть другие женщины, только мне они по барабану. Один раз я преступил черту, теперь до конца жизни буду каяться. Наказал меня бог, да так, что врагу не пожелаешь». «Что так?» – «Прервался мой род. Нет у меня сына, не будет и внуков». Валентина стала его расспрашивать. Василий Иванович не хотел рассказывать, да она не отпускала его. «Да черт меня попутал. Согрешил я по молодости. Славке моему года еще не было. Маруся вся в заботах о ребенке, а я вроде не у дел. Вот меня и потянуло налево». «И что? Всех тянет, – засмеяла Василия Валентина. – Каяться зачем? Долго встречались? Жил двойной жизнью? Вторая семья? А по тебе не скажешь, Василий. Ух, ты какой! Ну прямо Казанова!» – «Скажешь тоже! Встречались мы с этой девахой всего ничего. Так, мимолетное увлечение. Я уже забыл о ней, да жизнь напомнила. Сына моего убили». «Любовница убила?» – «Да нет, что ты! Убийц не нашли. Но то, что это отголоски прошлого, я уверен». «Божья кара и все такое?» – хмыкнула Валентина. «Нет, я провел свое расследование и кое-что выяснил», – Клавдия замолчала, прервав свой рассказ на полуслове.
– И что он выяснил? – спросила я, чувствуя, что сейчас лопну от любопытства.
– Не знаю. На крыльцо вышел Андрей Михайлович и потребовал, чтобы я вернулась на свое рабочее место.
– Только вы?
– Он не заметил Василия Ивановича и Валентину. А если бы и заметил, ничего бы им не сказал. Валентине он побаивался делать замечания. Она и ответить могла. Василия он тоже трогать не стал бы. Время позднее – клиенты уже только чай и кофе заказывают. Короче, к мойке я пошла одна – Василий Иванович с Валентиной остались. О чем они говорили, ни он, ни она мне не докладывали. Конечно, интересно было знать, но мы с Валентиной подругами не были, а Василий больше никогда не заговаривал о сыне. Он и тогда сболтнул лишь потому, что был под хмельком.
– А почему из ресторана ушла Валентина Григорьевна?
– По глупости поцапалась с Андреем Михайловичем – хлопнула дверью и ушла. Но никто за нее не переживал. Такие без работы не остаются – умная баба. Она сейчас работает в ресторане «Золотой якорь».
Глава 13
«Если эта Валентина – единственный человек, которому Василий Иванович раскрыл свою душу, то с ней обязательно надо встретиться, – решила я. – Тем более что «Золотой якорь» находится в двух кварталах от «Кабуки». Что мне мешает зайти к коллеге и сообщить о смерти ее знакомого, к которому она очень хорошо когда-то относилась? Если разобраться, то это мой долг».
Правда, уйти прямо сейчас я не могла. Мне еще надо было обзвонить Димкиных друзей и выдать деньги новому повару на закупку продуктов.
– Олег, вы уже можете сказать, что нужно докупить? – спросила я новенького.
– Да, через пять минут я положу вам список на стол. – Деловые качества Олега вызывали восхищение. – Кстати, кто у нас занимается закупками?
– Олег, закупками займетесь вы. Машина и водитель в вашем распоряжении. Я подпишу смету и выдам вам деньги. Дальше вы садитесь в фургон и едете на рынок или в супермаркет для оптовых покупателей. Водителя зовут Николай Марченко. Вопросы есть?
– Вопросов больше нет, – кивнул Олег и вместе с Иваном перешел к стеллажу, на котором была выставлена батарея кастрюль и сотейников всех размеров, от мала до велика.
Список Димкиных друзей был невелик. Полчаса мне понадобилось, чтобы поговорить с Артемом, Антоном и Кириллом. Все три разговора разыгрывались по одному сценарию. Наверное, Дима был большой любитель розыгрышей. Сначала парни думали, что я с ними шучу по Димкиной же просьбе. Даже когда я клялась, что в моих словах нет и доли шутки, они отказывались верить в то, что Димы больше нет.
– Не верите мне, позвоните Никите, – в сердцах советовала я.
Я поняла: Никита был для всех непререкаемым авторитетом. Лишь после упоминания его имени ребята начинали серьезно спрашивать: что все-таки случилось.
Один Сергей не усомнился в том, что Димкина смерть не шутка. Он жил в одном доме с родителями Дмитрия и был уже в курсе произошедшего.
– Сергей? С вашим другом, Дмитрием Полянским, случилось несчастие.
– Я знаю. Утром встретил Елену Николаевну, Димкину маму, от нее все узнал. Мы с Димой с самого детства знакомы, – вздохнул он. – В один детский сад ходили, в один класс. В институты разные, правда, поступили, но это не помешало нашей дружбе. Нет, я до сих пор не могу поверить в то, что его больше нет. Дима, он был таким жизнерадостным, активным. Еще позавчера мы болтали, стоя перед его подъездом. Он строил планы, хвастался, что наконец-то встретил ту единственную девушку, которую так долго искал. Собирался на ней жениться. И вот такое случилось. Кому нужна была его смерть? Кому он мешал?
