Она вышла из квартиры. Я взглядом обвела маленькую прихожую. Наткнувшись глазами на Катину сумку, я схватила ее и заглянула внутрь. На дне сумки лежал мобильный телефон. Там же я нашла ключи. Переложив телефон в свою сумку, я положила ключи на тумбочку.
Держа в руках связку ключей, вернулась Раиса Антоновна.
– А я тоже какие-то ключи нашла, – доложила я. – Посмотрите, эти?
В принципе, я не сомневалась в том, что ключи из Катиной сумки были ключами от этой квартиры.
– Вроде бы. Давай сюда. Я их Свете отдам.
Выйдя из подъезда, я тут же достала Катин телефон, чтобы позвонить ее родителям. Увы, телефон был выключен. Попробовала подобрать PIN-код – с двух попыток не получилось. Набрать новую комбинацию цифр я не решилась. Четыре неправильные цифры – и Катин телефон заблокируется. Вряд ли Катя обрадуется моей инициативе.
Глава 17
День сложился тяжелым, но, не смотря на физическую усталость, сон не приходил. Я и прошлую ночь плохо спала, но вчера мне снились кошмары – сегодня я вообще не могла сомкнуть глаз. Голова пухла от избытка информации. Пытаясь выстроить логическую цепочку, я окончательно запуталась.
Дима, Василий Иванович, Катя… Три человека… Не разорваться же мне!
Я пожалела, что не являюсь хозяйкой детективного агентства. Мне бы пару человек в помощь. Вместе мы собрали бы полную информацию о каждом. Потом ее сопоставили и нашли бы точки соприкосновения. В том, что они должны быть, я не сомневалась.
Можно было допустить, что Димкина смерть как-то связана со смертью Василия Ивановича. Не выходил из головы Ярослав Сидоренко, подсадивший Диму на наркотики и погибший неизвестно от чьей руки. А тут еще информация о сыновьях Василия Ивановича: один из них был убит, а другой ступил на скользкую дорожку. Была еще девушка Лиза, с которой Дима встречался до Кати. Избалованная девица могла в запале бросить: «Так не доставайся же ты никому!» Сделав такое заявление, она вышла на кого-то из нашего персонала, кто случайно знал о Димкиной затее разыграть Катю. Возможно, этот кто-то и подсыпал яд в бутылку с саке.
«Кто эта сволочь? – заскрипела я извилинами. – Завтра же найду Лизу».
Едва дождавшись утра, я позвонила в больницу. Состояние Кати было стабильно тяжелым. На мой вопрос, что можно ей принести, медсестра ответила, что не стоит даже приезжать: пациентка под капельницей и к ней пока никого не пускают.
– Но она ведь не умрет? – взволновано спросила я. – Ей не хуже?
– Не хуже, – заверили меня. – Если к нам успели довезти, все будет хорошо.
Немного успокоившись, я позвонила Никите. Мой звонок слегка его удивил и определенно обрадовал.
– Вика? А я хотел днем тебя набрать.
– А я тебя опередила. Никита, помнишь, мы вчера говорили о Лизе, бывшей девушке Димы? – сразу перешла я к делу. – Племяннице Емельянова.
– Да, – вздохнул в трубку Никита, осознав, что я больше интересуюсь Лизой, чем его персоной.
– Ее фамилия тоже Емельянова?
– Не знаю. Наверное. Она же племянница, – напомнил Никита.
– Не факт. Она может быть дочкой родственника Емельянова, который носит другую фамилию. Допустим, она дочь сестры Егора Кондратьевича или его двоюродного брата по линии матери.
– Я об этом не думал.
«Это хорошо, что он не думал о Лизе», – отметила я про себя и задала очередной вопрос:
– Не знаешь, случайно, где она живет?
– Случайно? Знаю, – хмыкнул Никита.
Ответ меня порадовал и одновременно огорчил. Если он знает, где живет эта Барби, значит, он у нее был. А если был, то Дима все-таки ему ее «сбросил». Все мужчины такие! Если мы, девушки, меняемся с подружками кофточками, то они, мужчины, меняются девушками. И Никита не исключение!
По моему сопению в трубке Никита сообразил, что ляпнул что-то не то.
– Ты не подумай ничего такого. Мы с Димой просто заезжали за ней. Я ждал в машине.
– Да? И где же она живет?
– Новый высотный дом на Набережной.
– Их там много.
– Вокруг этого дома еще скандал был. Когда его заселяли, выяснилось, что некоторые квартиры были два раза проданы. Все местные газеты об этом писали. Обманутые покупатели штурмовали мэрию. Правда, не помнишь?
– Кажется, знаю, о каком доме идет речь. Но там же полторы сотни квартир!
– Лиза живет на шестом. Когда мы подъехали, Дима посигналил, и она вышла на лоджию. Я еще подумал: «Такая молодая девчонка, а уже своя квартира в центре города, да еще в престижном доме».
– Ну ладно, пока, – бросила я в трубку.
– Я еще позвоню? Может, вечером встретимся? – поторопился спросить Никита.
– Звони, но я не знаю, как сложится день. Все, пока, мне некогда, – я положила трубку и побежала одеваться.
На часах – четверть восьмого. В «Кабуки» я должна быть в девять. Значит, как минимум полтора часа у меня в запасе. Я выскочила из квартиры и прямиком побежала к остановке маршрутки. От моего дома до Набережной пять минут езды, маршрутки в это время хотят через каждые три-четыре минуты, значит, у Лизы я буду максимум через десять минут.
Меня совершенно не смущал тот факт, что я могу поднять девицу с постели.
– Ничего, разочек проснется пораньше, как и все нормальные люди, – бормотала я себе под нос, входя в роскошную парадную.
– Девушка, вы к кому? – остановил меня визгливый голос, доносящийся из маленькой будки, стоящей у входа.
Не сбавляя темпа, я повернула голову. Меня пыталась остановить сухонькая дамочка небольшого росточка и неопределенного возраста.
– Сейчас вызову охрану, – пригрозила она.
В страх она меня не вогнала, напротив вызвала сочувствие:
– Да вы не волнуйтесь. Я на шестой этаж. К подруге, к Лизе. Знаете такую?
– К Кузнецовой, что ли, из двадцать первой квартиры?
– Да, к Лизе Кузнецовой, – подтвердила я, обрадовавшись, что теперь мне не надо трезвонить во все квартиры шестого этажа.
– Подождите, я сейчас к ней позвоню.
– Не надо, я и так обещала ее разбудить.
Под моим напором консьержка сдалась и больше вопросов не задавала. Я спокойно дошла до лифта и нажала кнопку вызова.
Под дверью двадцать первой квартиры мне пришлось немного постоять, прежде чем изнутри послышался хриплый со сна голос:
– Кто?
– Лиза, откройте. Я из ресторана «Кабуки». Мне надо с вами поговорить.
Дверь распахнулась и перед моими глазами предстала худенькая блондинка с заспанным лицом. Без макияжа она совсем не походила на куклу Барби, какой мне описал ее Никита. Скорее она была похожа на серую мышку: бледное личико, белесые ресницы и невыразительный рот.
