– Ничего особенного. Просто я знаю такой тип мальчиков. Им всегда хочется новых ощущений. Многие из них потом или спиваются, или становятся наркоманами.
Я вздохнула: Лиза была права, но только отчасти. Дима начал с наркотиков, но сумел бросить пагубную привычку.
– Дима вам говорил, что употреблял наркотики?
– Нет, – качнула головой Лиза и с удивлением посмотрела на меня. – Оказывается, мои опасения не были безосновательными?
– Это был короткий период, – потрудилась я объяснить. Не хотелось, чтобы о Диме кто-то плохо думал. – Его спасли родители, друзья и… он сам. Согласитесь, бросить наркотики – это своего рода подвиг.
– Теперь уже все равно, – пожала плечами моя собеседница. – Наверное, у него так на роду было написано.
– На роду? А кто знает, кому и что на роду написано?
– Мне, правда, искренне жаль Диму. Я бы рада вам помочь, но мы слишком мало встречались, чтобы я могла вам рассказать что-то существенное.
Ее лицо стало грустным. Мне показалось, она понимала, что, если бы не отвергла Димкиных ухаживаний, возможно, он остался бы жив. На день рождения дяди она бы пришла с ним. Он сидел бы в зале, а не искал бы повод, чтобы произвести впечатление на другую девушку.
Снизу просигналили. Лиза бросилась к окну. Повернув ко мне счастливое лицо, она радостно сообщила:
– Это Рома. Простите, мне надо собираться на работу.
– Мне тоже, – буркнула я, взглянув на часы. – Я с вами еще свяжусь.
Глава 18
На разговор с Лизой ушло полчаса. Я не стала ни ловить такси, ни лезть в переполненную маршрутку, а пошла пешком и без пяти девять была под дверью в «Кабуки».
– Девушка, вы здесь работаете? – окликнули меня сзади.
Голос показался мне знакомым. Я обернулась. За моей спиной стояла Мария Павловна, жена Василия Ивановича.
– Это вы? Здравствуйте, – узнала она меня.
– Здравствуйте, Мария Павловна. Хотела к вам вчера зайти, да не успела, – повинилась я.
– Ничего. Я все понимаю. Вот пришла за Васиными вещами. К директору хочу зайти. Как вы думаете, помогут с похоронами? – с надеждой спросила она.
– Помогут, – утвердительно кивнула я головой. – Я вчера разговаривала с Андреем Михайловичем. Он пообещал помочь… продуктами.
– Ой, спасибо вам, – растрогалась вдова.
– Не стоит благодарности. А знаете, вы ведь можете оформить пенсию по потере кормильца? Вам только надо справки с последних мест работы собрать. Сказать, где Василий Иванович до «Кабуки» работал, можете?
– Озадачили, – растерянно произнесла Мария Павловна. – Так сразу и не соображу.
– Надо взять у Андрея Михайловича трудовую книжку и посмотреть.
– Может, вы возьмете? – попросила она. – Не умею я с начальниками разговаривать, боюсь их.
– Идемте, – я распахнула перед ней дверь. – Вы тут посидите, а я посмотрю на месте ли Андрей Михайлович.
Я слукавила. То, что директор был на месте, не было секретом. Машина Андрея Михайловича стояла на своем обычном месте, как раз перед входом в «Кабуки».
– Андрей Михайлович, к вам можно? – просунула я голову в кабинет шефа.
– Заходи, – разрешил он.
– Андрей Михайлович, я вчера еще раз заходила к жене Василия Ивановича, – соврала я. – Передала ваши соболезнование, еще сказала, что мы ей поможем. – Шеф поднял на меня удивленные глаза. – Ну вы же говорили, что мы поможем ей продуктами для поминок, – напомнила я.
– Ах, ты об этом.
– Да. Она просит, чтобы ей вернули вещи мужа – какая-то у него здесь сменная одежда осталась – и трудовую книжку. Она хочет оформить пенсию по потере кормильца
– Книжку я сейчас дам, – он открыл ключом сейф и взял с полки серую книжицу. – Вот она.
Я тут же схватила трудовую книжку в руки, опасаясь, как бы шеф не передумал передавать документ через посредника. Теперь, прежде чем вручить книжку Марии Антоновне, я обязательно в нее загляну.
– Что касается одежды, – продолжил Андрей Михайлович, – надо спросить у Ивана, где вещи Василия Ивановича. Пусть все соберет и отдаст вдове.
– По поводу продуктов, – напомнила я.
– Вика, ну это уже после поминок Дмитрия. Кстати, хоронить его будут завтра. Завтра вечером пусть и приходит.
– Андрей Михайлович, – разочарованно протянула я.
«Вот жлоб! Ну как мне такое передать женщине, муж которой верой и правдой служил «Кабуки»? Надо хотя бы между собой какие-то деньги собрать. Родителям Дмитрия они ни к чему – своих полно, а для Марии Павловны и малая сумма – существенное подспорье».
– Ладно, скажи ей, что завтра вечером мы продукты сами на дом принесем.
О деньгах он даже не заикнулся.
– Андрей Михайлович, – я тяжело вздохнула.
– Что еще не так?
– Катя… Ее сегодня не будет, – пришло время сообщить и об этом.
– Но это уже никуда не годится! И так работать некому! Что с ней? Глубокая депрессия? Дурь это, а не депрессия! Тоже мне – Джульетта! Откуда такие кисейные барышни берутся? Я думал, что они еще в прошлом веке вымерли.
Мне не понравилось, как Андрей Михайлович говорит о Кате. Никакая она не кисейная барышня, и надо еще разобраться, сама она наглоталась таблеток или ее хитростью заставили их выпить.
– Ее забрали в больницу – в тяжелом состоянии, – сердито пробурчала я.
Андрей Михайлович побледнел, он явно пожалел, что в пренебрежительном тоне отозвался о своей подчиненной.
– Что с ней?
– Ее пытались отравить, – взяла я на себя смелость так сказать.
– Пытались? Кто? Зачем?
– Андрей Михайлович, а зачем убили Василия Ивановича? Диму? – с вызовом спросила я, да так громко, что можно было подумать, будто во всех преступлениях я обвиняю его, Андрея Михайловича.
– Откуда мне знать? – оправдываясь, отпрянул от меня шеф. – Василия Ивановича хулиганы зарезали, Дима сам отравился. Что с Катей, я вообще не в курсе!
– А надо бы уважительнее относиться к своим сотрудникам.
Я чуть было не ляпнула о том, что Дима не мог сам отравиться, так как был в курсе того, что в саке нет яда рыбы фугу. И Василия Ивановича местные хулиганы обидеть не могли, поскольку знали, какой он хороший человек. Слава богу, у меня хватило ума опомниться и прикусить язык, иначе как бы я объяснила, откуда мне все известно. Скажи я правду – шефу не понравилось бы, что я часто стою под чужими дверьми. Излишнее любопытство нигде не приветствуется.
– И вообще, Зайцева, иди работай, – пресек мою дерзость Андрей Михайлович. – Проверь новенького. Узнай, справляется ли.
