– Люба, а Василию вы говорили, что у него и дочь есть?
– Ему и сын не нужен был! И вообще, что ты ко мне привязалась с Катькой, Васькой. Надоели все! Ребята, давайте еще по одной, чтоб забыть их всех!
Один из мужиков плеснул в ее стакан водки. Любка залпом выпила. Речь ее стала еще более неразборчивой и вялой. Я так и не поняла, знал Василий о дочери или нет. Однако переспрашивать уже не имело смысла – Люба подалась вперед и упала на стол. Не прощаясь, я развернулась и пошла к выходу.
– Ну что? – встретил меня вопросом Никита. – Нашла мать Романовой?
Я кивнула:
– Да. Катя Романова – дочь Василия Ивановича.
– И что теперь?
– Пока не знаю. Слишком много вопросов. Знала ли Катя, кто ее отец? Хоть убей меня, но я не заметила, чтобы они общались между собой. Скрывали? Не похоже. И это странно. Хотя… Василий был в курсе того, что Валерий его сын. Когда он его поймал на воровстве, с ним была девушка. Этой девушкой могла быть Катя. Допустим, Валерий не сказал, что она его сестра. Но не это странно. Странно, почему Катя и Василий Иванович не узнали друг друга, когда встретились в «Кабуки»?
– Во-первых, первая встреча их состоялась давно. Это значит, что и Катя, и Василий Иванович изменились. Во-вторых, они могли узнать друг друга, но при этом сделать вид, будто их пути никогда не пересекались.
– Могли, конечно, – вздохнула я, – но это при условии, что тогда с Валерием в ресторане была Катя. Никита, а ты не мог бы завтра меня свозить в третью психиатрическую больницу? Хочу поговорить с Катиным лечащим врачом.
– Отвезти я тебя, конечно, отвезу, но подождать не смогу: завтра в половине девятого я принимаю у студентов зачет. Мне надо успеть всех принять до Димкиных похорон. Так что, извини.
– Да, день завтра будет насыщенным. Мне тоже, надо быть в «Кабуки» не позже девяти, но, думаю, я успею. Обратно возьму такси или на маршрутке доеду.
– Во сколько мне быть у тебя?
– В семь сможешь?
– Я жаворонок – встаю в шесть.
Никита подвез меня к дому. На кофе напрашиваться не стал: завтра действительно предстоял тяжелый день.
– Пока?
– Спокойной ночи, – сказала я, потянулась к нему и чмокнула в щеку. – Спасибо тебе.
– Да ладно, – улыбнулся в ответ Никита.
Добравшись до постели, я тут же уснула, словно провалилась в темноту. Сказалась усталость, накопленная за два дня. Мне не снились ни живые, ни мертвые. Слава богу!
Глава 26
Впервые за прошедшие дни я имела полноценный отдых. Даже в голове просветлело. На ум пришла одна мысль, но, чтобы ее подтвердить, необходимо было поговорить с некоторыми людьми.
Полчаса мне хватило, чтобы принять душ, одеться и выпить чашечку кофе. Ровно в семь к дому подъехал Никита.
– Ты пунктуален, как член королевской семьи, – отметила я.
– Приходится. Опоздаешь на пять минут – половина студентов разбежится.
Никита довез меня до больницы. По пути мы почти не разговаривали.
– Удачи, – пожелал мне он.
На этот раз я вошла в здание не через санпропускник – зачем мне встречаться с Варварой? – а через главный вход и сразу поднялась на второй этаж. Я предусмотрительно захватила с собой пакет с Катиными вещами, надеясь, что мне разрешат с ней поговорить. Но первым делом я хотела встретиться с Комовым, тем самым доктором, который когда-то лечил Катю и который знал истинную причину ее первой попытки суицида.
Было время завтрака – в коридоре царило оживление. Наконец-то я увидела больных, которые довольно дружно передвигались в сторону столовой. Тем, кто не мог выйти к кормушке, еду разносили медсестры.
Вламываться в ординаторскую я не стала – лишь на пару сантиметров приоткрыла дверь.
За столом тесным кругом сидели две женщины среднего возраста и молодой мужчина. Крепкий аромат только что сваренного кофе ударил в нос – коллеги пили кофе и, судя по всему, обсуждали какую-то новость. В моей голове мелькнула мысль, что они озабоченны ночным приходом «проверяющих» из облздравотдела.
Интуиция меня не подвела – именно это они и обсуждали.
– Работнички! Охранник спал, а эта дуреха даже фамилии не спросила, – сетовала одна из женщин на нерадивость Варвары.
– Между прочим, Юра, они твоей интересовались, – заметила вторая дама.
«Юра! Значит, это и есть Комов», – отметила я, разглядывая в щелочку мужчину.
Невысокого роста, коренастый, рыжий, конопатый и с носом картошкой – он не выглядел героем любовного романа. Возможно, как человек он был хороший, но девушки в таких с первого взгляда не влюбляются, со второго, пожалуй, тоже.
– И что? – недовольно ответил Юрий. – Она одна у нас лежит в отдельной палате. Может, кто-то хочет к нам своего родственника положить, вот и интересуется условиями проживания.
– Ночью?
– Ночью. Не все хотят светиться в психушке.
– Возможно.
Я приоткрыла дверь шире и тут же услышала:
– Девушка, что вам нужно?
– Мне? Поговорить с Юрием Александровичем.
Комов повернул ко мне свое лицо. В первую минуту я удивилась: разве такое возможно? Пустые глазницы? Радужная оболочка была такой светло-серой, что практически не выделялась на фоне белков. Присмотревшись, я увидела на белом фоне две черные точки – зрачки. Комов производил жуткое впечатление – было в нем нечто потустороннее. От его взгляда у меня по коже пробежал мороз.
– По какому вопросу вы хотели со мной поговорить?
– Я бы хотела поговорить с вами наедине, – предупредила я. Разговаривать с Юрием в присутствии коллег не входило в мои планы.
Женщины пили кофе, а потому освобождать кабинет не собирались. Комов отставил свою чашку, поднялся и вышел ко мне за дверь.
– Я вас слушаю.
– Погода хорошая, может, выйдем на свежий воздух? – предложила я, отводя глаза в сторону.
Мое предложение Комов принял в штыки.
– Девушка, вы меня на свидание приглашаете? Я на работе! У меня без вас…
Мне показалось, что он хотел закончить фразу словами «сумасшедших полно».
– Вы, пожалуйста, не нервничайте, – в моем голосе зазвучали решительные нотки, – и от разговора со мной не отказывайтесь. Я тоже выполняю свою работу. Кстати, приехав сюда, сделала вам одолжение. Речь пойдет о Екатерине Романовой. Девушка якобы отравилась, однако у следствия имеются некоторые сомнения.
– Вы из полиции?
Я кивнула, продолжая смотреть в сторону. Мне казалось, стоит мне взглянуть в его глаза, он сразу меня раскусит.
– Что ж, давайте подышим, – не дождавшись ответа, согласился Комов.
