– Дети? Вроде бы, нет. Не слышала, не видела. Когда они у нас в доме поселились, им тогда уже за сорок было. В принципе, дети могли жить отдельно, но врать не стану: ничего о них не знаю. А вообще, необщительные эти Крыжовы были. Дружбы ни с кем не водили. Сами о себе не распространялись, а спрашивать мы боялись. Вера Федоровна – дамочка гордая – нос задерет, мимо пройдет, даже не поздоровается. Да и он такой же, муж ее, Павел Иванович Крыжов. Может, слышали?
– Нет, не слышала. А кто на втором этаже живет? Кто-то же стучит!
– Не знаю, кто у тебя стучит, а на втором этаже я живу, – призналась Елена Тихоновна. – Напротив меня квартира Галкиных. Приличная семья. Леля в театре поет, а ее муж автосалон держит, но работу на дом не берет. Ни разу не видела, чтобы он в дом что-то громоздкое тащил. Во втором подъезде живут Кузьмины. У тех вообще дом в Крыму. Они его купили, чтобы комнаты курортникам сдавать, и сами там же с мая по октябрь приезжих обслуживают. Еще на втором этаже снимает квартиру парень. Он на радио работает, дома редко появляется. Бывает, часов в десять утра вернется, а в семь вечера опять на работу. Когда ему стучать?
– В ушах у твоей Клавдии Петровны стучало, – фыркнула Марфа Егоровна. Похоже, ей надоела моя настырность. – Сама же говорила, что Клавдия в последнее время не в себе была.
«А я тоже не в себе была?» – мысленно парировала я пенсионерке.
– Знаешь, Вика, ты на наших жильцов не наговаривай. Дом у нас спокойный. Это в вашем ресторане что-то постоянно случается, – намекнула Елена Тихоновна на череду смертей. – У себя поищите.
– Поищем.
– Может, то холодильник у вас тарахтит? – предположила Марфа Егоровна. – А что? Ночью можно и писка мыши испугаться.
Я не стала спорить, вежливо попрощалась и поплелась на остановку троллейбуса. Со слов Марфы Егоровны и Елены Тихоновны, никому из жильцов дома не могло прийти в голову стучать по ночам. Но я ведь слышала стук!
Глава 9
На следующий день на работу я не торопилась (опоздать мне разрешил Андрей Михайлович, причем сам, я его об этом не просила), хорошо выспалась, неспешно оделась, позавтракала, сделала макияж. Я даже отказалась воспользоваться городским транспортом – пошла пешком. К сожалению, на свежем воздухе я бываю редко. Свидания с Никитой проходят или в кафе, или в кино. Бывает, что в воскресение мы выезжаем на природу, но это происходит редко – чаще я провожу время в четырех стенах: то ли на работе, то ли дома.
Я шла по улице и наслаждалась последними теплыми деньками. Скоро ноябрь, а с ним придут дожди и слякоть. В такую погоду не до прогулок. Сегодня же выдался чудо какой денек – зачем же торопиться, если тебе разрешили опоздать?
В «Кабуки» я пришла только в двенадцать. Зашла как гость с парадного входа – и сразу с порога меня огорошили.
– Вика, ищи уборщицу! – Андрей Михайлович одной-единственной фразой испортил мне настроение. – Где ее черти носят?
– Уборщицу? Риту? – Я не поняла, что такого могла сделать Рита и почему кричат на меня? – Вы меня спрашиваете? – в моем вопросе прозвучал вызов.
– Да-да, я спрашиваю, куда делась эта девчонка?!!
В зале находился только один посетитель, он сидел в дальнем углу и сосредоточенно поедал суши, вероятно, поэтому Андрей Михайлович не постеснялся повысить на меня голос.
– Откуда мне знать, – фыркнула я, пожимая плечами. – Я уборщицами не командую!
Меня крайне разозлило поведение шефа. У всех нервы, но зачем срываться на подчиненных?
– Она пошла к соседям Клавдии Петровны, и больше мы ее не видели, – шепотом внесла ясность Лариса.
Она стояла за спиной Андрея Михайловича и подавала мне знаки, как будто хотела сказать: шеф злой дальше некуда – не груби.
– Мы же ее еще позавчера отправили, – вспомнила я. – А вы ей звонили?
– Звонили. Эта маленькая дрянь дала неправильный номер. И адрес, похоже, тоже липовый. Вот так доверься человеку, а он тебя под монастырь подведет, – продолжал кричать шеф.
– А разве вы в ее паспорт не смотрели? – удивилась я.
Известно, что Андрей Михайлович людей с улицы не берет. Без паспорта и трудовой книжки путь в наш ресторан заказан. Рита – особый случай. В то время, когда наша уборщица в очередной раз заболела, Рита зашла в «Кабуки», чтобы спросить: есть ли у нас какие-нибудь вакансии. Она хотела работать официанткой, но официантов у нас и так достаточно, а убирать некому. Андрей Михайлович уговорил ее остаться уборщицей. Девушка согласилась, вот только паспорта у нее с собой не оказалось, трудовой книжки, кстати, тоже, поскольку до нас она нигде не работала. С ее слов записали анкетные данные, а трудовую книжку выписали уже здесь.
– Не до того было, – пробурчал шеф. – Нет, это какой надо быть безалаберной, чтобы уйти и с концами. Ни вчера не убирала, ни сегодня. Это еще хорошо, что погода сухая. А если бы дождь шел? Вот что, Зайцева, звони в агентство. Пусть срочно пришлют нам уборщицу. Срочно! – истерично завизжал он.
Видимо, в этот момент у него защемило сердце. Он достал из кармана облатку с валидолом, дрожащими пальцами выковырял одну таблетку и положил под язык.
– Меня не беспокоить! В гроб вы меня вгоните! – бросил он, прежде чем отправиться в свой кабинет.
Я посмотрела на Ларису:
– Давно он рвет и мечет?
– Нет, полчаса назад пришел. Вот тогда все и началось.
– Лариса, я ничего не поняла. Что с Ритой случилось?
– А этого никто не знает. Позавчера мы послали Риту отнести соседям Клавдии Петровны деньги, помните? В ресторан она так и не вернулась. Ну ладно. Все подумали, что она позже придет, вечером или рано утром. На следующий день нагрянула комиссия. Все боялись к Андрею Михайловичу подойти. Впрочем, ему все равно было не до Риты. Комиссия ушла – ушел и он. О Рите ему так и не успели сказать. Сегодня утром прихожу, а тут словно пчелиный рой гудит. Вместо того чтобы взять в руки тряпки и хотя бы столы протереть, все возмущаются, что в зале и в холле никто не убирал. Везде пыль и грязь! Так и открылись. Пришел Андрей Михайлович. Олег Николаевич из лучших убеждений возьми и скажи, что Рита свои служебные обязанности не выполняет. Что тут началось! Всем досталось! – с явным наслаждением поведала Лариса. – А мне Рита сразу не понравилась! Вся такая из себя. Она и полы мыть не умеет! Где вы видели уборщицу, которая бы мыла полы шваброй с автоматическим отжимом? Воды после ее мытья по щиколотку. Ручками надо тряпку отжимать, ручками! А у нее маникюр!
«А как должна выглядеть молодая девушка? Как пенсионерка в сером линялом халате? И это хорошо, что у нее маникюр. И хорошо, что она в меру своих возможностей следит за собой», – подумала я и встала на защиту Риты:
– Вот вы, Лариса, не разобрались и сразу обвинили человека, а вдруг с девушкой несчастье случилось? А если она до квартиры Клавдии Петровны не дошла?
