– Вот! Деньги украла и сбежала! – не дала мне закончить мысль Лариса.
– Ее могла сбить машина. Кто-нибудь интересовался, что с ней?
– Андрей Михайлович звонил! Телефон не отвечает! И адрес липовый.
– Может, он сам неправильно номер телефона записал и с номером дома напутал.
– Может, и записал, только она все равно мутная девка! Ни с кем здесь не общалась, Тряпочку возьмет в руки, пыль вытрет – и была такова!
– А если работы стесняется?
– А чего ее стесняться? Работу надо делать, а не стесняться! В нашей стране любая работа почетна, – словно читая с коммунистического плаката, выдала Лариса.
Я не удивилась ее словам: Лариса родилась в СССР, кодекс строителя коммунизма ей вдалбливали все десять лет учебы в школе. Высшего образования она не получила, карьерного роста не сделала, и потому ей приятнее считать, что все у нас до сих пор равны.
– Мутная! Что бы вы не говорили! Ни с кем не общалась, про себя не рассказывала! – повторила Лариса.
– Ну почему? Рита со мной общалась, рассказывала, что в институте учится, – возразила я…
– А кто проверял?
– Людям верить надо.
– Вот ей и доверили деньги. И что?! Теперь мне за нее полы драить? – со злостью спросила она.
«Понятно, Андрей Михайлович, пока уборщица не найдется, велел ей уборкой заниматься», – сообразила я, откуда у Ларисы такая безудержная злость к Рите.
– Ладно, Лариса, мне надо работать, – отмахнулась я от нее.
Лариса, по всей видимости, на меня обиделась. Да и ладно! Поскольку мне у нее прощения просить было не за что, я молча отправилась в свой кабинет.
Рабочий день я решила начать с поручения шефа: взяла в руки телефон и набрала номер кадрового агентства. Однако после двух гудков я сбросила вызов.
«Может, и впрямь с девчонкой что-то случилось? – от этой мысли защемило сердце. – Надо бы узнать, дошла она до соседей Клавдии Петровны или нет».
Услышав доносящееся из коридора громкое бурчание: «Где она тряпку спрятала, эта лентяйка?», я выглянула из кабинета:
– Лариса, ты номер телефона соседей Клавдии Петровны взяла?
– Зачем он мне?! – огрызнулась она. – Делать мне больше нечего, как звонить им! Всё на мне! Всё! Третий день в ресторане безвылазно сижу, от посудомоечной машины не отхожу! Так еще и полы мой?! Я крайняя?!
Ларису понять можно. Замену ей пока не нашли. Три дня подряд по восемнадцать часов у посудомоечной машины, никто не спорит, мало кто выдержит. Но все свои претензии Лариса должна была высказать Андрею Петровичу. Я здесь при чем? А вот что случилось с Ритой, надо бы разобраться.
Я опять взяла телефонную трубку и опять отложила ее в сторону.
«Какой смысл звонить в агентство? Уборщицу надо найти срочно, значит надо туда идти самой. В очереди безработных наверняка найдутся женщины, претендующие на такую работу».
Разумеется, я лукавила: мне нужно было выйти из ресторана, чтобы по пути в агентство заскочить к соседям Клавдии Петровны и выяснить, заносила им Рита деньги или нет. Наверное, не одна Лариса подозревала девушку в присвоении той суммы, которую мы собрали на похороны Клавдии Петровны. Нехорошо, если окажется, что девушка попала в беду, а все ее считают воровкой.
– Андрей Михайлович, можно? – заглянула я в кабинет шефа.
Он сидел, подперев ладонью голову, и мечтательно рассматривал картину, висящую на противоположной стене. Эту картину с морской тематикой ему подарили сотрудники. Море было спокойное, тихое и, по всей видимости, теплое. Легкие розоватые облака, парусники вдали и блики лучей восходящего солнца на воде хорошо успокаивали нервную систему Андрея Михайловича. Он уже не выглядел таким взвинченным, как это было двадцать минут назад: краснота с лица спала, взгляд потеплел.
Вообще-то, наш шеф – человек не злобный. Кто виноват, что все пошло комом? Тут любой бы сорвался.
– Заходи, Вика, – откликнулся он. – Нашла уборщицу?
– Как раз по этому вопросу. Я звонила в агентство, – соврала я. – Обещали подыскать. Когда подыщут неизвестно. Надо самой туда ехать, копаться в базе данных, искать достойную кандидатуру. Так быстрее будет.
– Что же ты стоишь? – удивленно уставился на меня шеф. – Чтоб к вечеру уборщица у нас была. Если нужно, возьми служебную машину.
– Не надо. Две остановки на троллейбусе, – отказалась я от сопровождения и поторопилась выскользнуть из кабинета, опасаясь, как бы шеф о чем-нибудь не вспомнил и не дал мне еще пару поручений вдогонку.
Не откладывая дело на потом, я тут же поехала в агентство. Мне повезло. В очереди перед кабинетом сидела женщина лет пятидесяти. С простым лицом, одета была скромно, больной не выглядела, с крепкими руками, способными до последней капли выжать влагу из тряпки, – это как раз то, что нам было нужно.
Я затормозила рядом с ней.
– Вы сюда? – спросила я, взглядом показывая на дверь, за которой сидела моя подруга Вера, агент по трудоустройству.
Женщина кивнула.
– Вы ищите работу?
Женщина опять склонила голову.
– Я набираю сотрудников в ресторан «Кабуки». На какую работу вы претендуете?
– Я на заводе штамповщицей работала. Два года до пенсии осталось, а тут наш завод закрыли и всех уволили. Мне бы хоть какую-то работу.
– А в ночное время сможете работать? Уборщицей в ресторан пойдете?
– Если возьмете, то да, – обрадовалась она. – Мне работа край как нужна! Уже вторую неделю сюда хожу, а все никак. Нет, говорят, вакансий.
– Очень хорошо. Паспорт, трудовая книжка, характеристика – всё в порядке?
Женщина открыла сумку и вытащила из нее две книжицы.
– Паспорт есть, трудовая тоже – характеристики нет, – разочарованно протянула она, потом вспомнила: – Грамоты есть! Только они дома.
Она мне нравилась: немногословная и ответственная.
– Как вас зовут?
– Светлана Яковлевна Дорожкина.
– Очень хорошо. Светлана Яковлевна, сегодня приступить к работе можете?
– Да, конечно! – радостно воскликнула она.
– Мы сейчас зайдем к агенту, все оформим, и вы сразу же поедете в ресторан «Кабуки». Тогда и сегодняшний день вам зачтется. Договорились?
– Я не подведу. Оправдаю, – затараторила Дорожкина. – Богу за вас буду молиться. Вот спасибо.
Верещащую от радости Светлану Яковлевну я втолкнула в Верин кабинет, из которого только что вышел один из соискателей на рабочее место.
– Верочка, привет! Вот эту женщину к нам отправь, – попросила я с порога. Встретившись с ее удивленным взглядом, добавила: – Позже позвоню – поболтаем.
