– А что здесь? – провела я взглядом по полкам.
– Соль, уксус, сода… Губки, тряпки, перчатки одноразовые… Что тебя интересует?
– А… – замялась я. – Это меня и интересует.
– Перчатки? Они же копейки стоят!
– Ты, Олег, иди, а я еще тут побуду, – отослала я его, решив не отвечать на его вопросы. Если копейки стоят, то их и считать не надо? Копейка, как известно, рубль бережет.
– Ладно. Пойду кликну Семеныча.
Шеф-повар вышел, а я присела на корточки и стала осматривать пол. Мне легко удалось найти неплотно прилегающий край плитки и приподнять его. Я уже была готова к тому, что за плиткой увижу люк. Открывался он вверх, при этом был настолько хорошо подогнан, что если бы я не знала о его существовании, то вряд ли бы его заметила. В одном месте имелось углубление, по всей вероятности, для того, чтобы можно было вставить крюк или рычаг.
Я знала, что раньше подвал был поделен между жильцами. Видимо, предприимчивые хозяева этой квартиры соорудили лаз в подвал, чтобы попадать в принадлежащую им каморку не с улицы, а прямо из кухни. Удобно, ничего не скажешь. Потом строения в подвале по требованию пожарной инспекции были разобраны, жильцы этой квартиры продали свою жилплощадь, а рассказать новым хозяевам о существовании люка не посчитали нужным.
Получалось, что наша кладовая служила не только для хранения всякой всячины, но и входом в ресторан для того, кто знал о люке. Попасть в «Кабуки» ночью через люк было проще простого. Вот вам и сигнализация, вот вам и ночной сторож!
Кто мог знать о люке? Наверное, знали работники ЖЭКа: сантехники, электрики. Только они, скорей всего, были уверены, что он заварен. И уж точно они не стали бы прятать инструменты в завале картонных коробок.
Может, к нам повадился прежний жилец квартиры? Надо бы у соседок спросить, кому принадлежала квартира в этой части дома. Ну узнаю, и что? Со слов Марфы Егоровны и Елены Тихоновны, хозяин одной из проданных ресторану квартир уехал в Израиль, а второй умер в тюрьме. Получается, что ни тот, ни другой не могли воспользоваться люком. Но кто-то же ночью посещал наш ресторан через этот люк?! И не единожды!
Вспомнилась Клавдия Петровна. Конечно же, бедная женщина не знала о люке, иначе зачем, увидев после полуночи в ресторане незнакомца, спряталась в кладовой? А у того, чтобы незаметно ретироваться, не было другого выхода, кроме как воспользоваться люком. Скорей всего, в его планы не входило пугать бедную посудомойку. Кто же знал, что она окажется в ненужном месте, в ненужное время. Возможно, он даже не подозревает о ее смерти, если еще пару раз сюда приходил.
А действительно, зачем он сюда ходит? Если бы что-то было украдено, Олег бы заметил пропажу. Значит, незнакомца не интересуют ни продукты, ни утварь.
«Что же ему нужно?» – задумалась я.
Ничего умного в голову не приходило. Я скорее была готова поверить в приведение, жаждущее возмездия, чем найти достойную причину, по которой этот тип влезает сюда с той регулярностью, с какой люди ходят на работу.
– Что опять не так? – надо мной раздался недовольный голос Семеныча. Он явно изображал из себя обиженного. – Что он себе позволяет?!
– Кто? – решила я уточнить, хотя и так было понятно, о ком идет речь.
– Кто-кто, да Олег ваш. Налетел как коршун, обозвал всеми неприличными словами. А я ему не мальчик! Ваньке пусть указывает! Он еще под стол пешком ходил, а я уже полстраны объездил. Настроение плохое? Лечись! Валерьянку пей или что-то покрепче.
– Семеныч, ты дужки под замок проверял? – перебила я его.
– Проверял! Обе были прикручены. Хотите крепче? Оббивайте дверь железом и к ней приваривайте дужки! А если так оставить, то, в каком месте не прикрути, выдрать их раз плюнуть. Так я ему и сказал, да разве меня кто-то слушает, – сквозь зубы прошипел Семеныч. – Вот пропало бы что-то, ей богу, был бы рад.
– Что пропало? – ухватилась я за последнюю фразу.
– Да откуда же я знаю?! Что-то бы. Повезло руководству, что у нас воров нет. В других заведениях работники сумками тащат, а у нас ни на одной из дверей замка нет. Тяни – не хочу.
Семеныч продолжал бурчать. Должно быть, Олег действительно грубо с ним разговаривал, только я здесь при чем?
– Семеныч, ты работать сюда пришел? Или начальство критиковать? Тебе сказали перевесить замок – вот и перевешивай.
Пока Семеныч разглагольствовал, я успела осмотреть полки – вроде бы все на месте. Напомню, в этой кладовой ничего ценного и не хранилось: пустые банки, тряпки, губки. Когда коробки с рисовой лапшой не помещались в другой кладовке, их ставили сюда. Но лапша не тот продукт, из-за которой пойдут на преступление. Нужно быть идиотом, чтобы пренебречь икрой и копченой семгой, хранящейся в холодильной камере, и вынести из ресторана ящик с макаронами, пусть даже рисовыми.
Глава 19
В половине шестого позвонил Никита.
– Ты как? – поинтересовался он.
– Да так, – вяло ответила я. – Кстати, я люк нашла.
Никита не удивился:
– Этого следовало ожидать. Каково твое мнение?
– Думаю, нет, я уверена в том, что люк был сделан жильцами квартиры, которую потом они продали ресторану. Раньше в этом помещении была кухня. Газ и водопровод обрезали, окно заложили, а пол перестилать не стали.
– Что собираешься делать?
– Ничего. Домой – и спать, – вздохнула я. – Голова совершенно не варит.
К концу рабочего дня на меня навалилась такая усталость, что хотелось только одного – добраться до своего любимого дивана и, не раздеваясь, упасть на него.
Даже есть не хотелось: в обед я зашла на кухню и попросила у Олега тарелку супа. В стадии готовности оказался только суп мисо. Это такая соевая юшка с добавления сыра тофу, кстати, тоже соевого. От горячего я отказалась, хотя мне и предлагали отведать японские пельмени с креветками, которые носят странное название «гедза», чем-то сходное со словом «годзилла». Ванька так пельмени и называет: «годзилла с креветками», «годзилла со свининой».
– А я хотел тебя кое-куда пригласить.
Я подумала, что речь идет о его любимом кафе «Опера» и о торте, который он там непременно заказывает. Но торт я уже сегодня ела. Буквально час назад Олег угостил меня ванильным суфле с кусочками клубники. Десерт был одновременно легким и сытным. Так что ужинать я сегодня вообще не собиралась.
– Не сегодня, – протянула я и для порядка зевнула, чтобы он понял, насколько я устала, и не обиделся на мой отказ.
– Ну ладно, отсыпайся, – не стал настаивать на встрече Никита. – Может, тебя до дома подбросить? Только я минут через сорок освобожусь, не раньше.
«Если Никита сейчас занят со студентами, то не факт, что он освободится через сорок минут. Пока у последнего лодыря не примет зачет, он не уйдет, значит, рассчитывать на то, что меня быстро доставят домой, пожалуй, не стоит», – подумала я и отказалась:
