– Так ведь замок весит, – пожала плечами Елена Тихоновна.
– Какой замок? Тот замок можно ногтем открыть, – Марфа Егоровна с пренебрежением посмотрела на подругу. – По-моему, он даже не закрывается. Сантехники в свое время повесили, чтобы дверь нараспашку не была. Одна видимость, а не замок.
– То есть в подвал может зайти любой? – спросила я.
– Я не видела, чтобы туда кто-то без нужды лазил. Сантехники заходят, когда надо трубы проверить, а так… – Елена Тихоновна замолчала, потом перекрестилась и продолжила: – Несколько лет назад там труп нашли. Поговаривают, что этого мужчину в свое время обидели Кауфманы. Яков Семенович деньги ему ссудил под залог квартиры. Тот вовремя долг не выплатил – Яков Семеныч квартиру забрал, продал и выручил от продажи намного больше денег, чем давал. Вот так мужик остался без квартиры. А вскоре Кауфманы собрались в Израиль. Наверное, этому бедолаге совсем тяжко стало, если он решил из жизни уйти. А чтобы Якова Семеновича совесть мучила, он покончил с собой в подвале, аккурат под его квартирой. В том месте много труб вдоль стены проложено. К одной трубе петлю привязал, а на другую стал. Труп его не сразу нашли, а лишь тогда, когда по подвалу вонь пошла.
– А Кауфман?
– А что Кауфман? Он с семьей в Израиль уехал. Ему хоть бы хны, а мы этого мужика часто потом вспоминали. Первое время страшно было в подвал спускаться. А после того как наши кладовки разобрали, жильцам и вовсе там делать нечего. И сантехники наш подвал стараются обходить стороной: вроде проклятый он. Все в округе об этой истории знают. Взрослые детей ею стращают, чтобы по подвалам не лазили. А бомжей в нашем районе вообще мало. В центре города полиция их всегда гоняет.
«Повесился в том месте, где много труб, – анализировала я про себя слова Елены Тихоновны. – Так это же тепловой узел! И люк там же. Следовательно, это Кауфманы поставили люк в подвал».
– История… – протянула я. – Одного не понимаю, если Яков Семенович уехал, зачем мужчине вешаться? Может, Кауфман и не знает, что случилось под его квартирой, и спит спокойно?
– Я же сказала: труп не сразу нашли. Мужчина покончил с собой, когда Кауфманы еще здесь были, а останки его обнаружили уже после их отъезда.
– Теперь понятно, – задумчиво произнесла я.
«Кауфманы уехали. Кому они могли сказать о люке? Да никому! Люди собираются в другую страну на ПМЖ. Туда с пустыми карманами не едут. Будут они рассказывать направо и налево о том, что в их квартиру можно попасть из подвала? Конечно же, нет! Кто захочет, чтобы его ограбили?
– Значит, ваш Яков Семенович уехал с легким сердцем и чистой совестью?
– Да, уезжал довольный как слон, – фыркнула Марфа Егоровна. – Нам, соседям, торт, конфеты выставил, шампанское открыл. Знала бы, что из-за него человек помер, ни к конфетам, ни к торту не притронулась бы.
– И деньги все свои Яков Семенович вывез? – осторожно спросила я. – Я к тому, что многих перед выездом на ПМЖ грабят.
– Ничего про ограбление не слышала, – покачала головой Марфа Егоровна, – и в кошелек к ним не заглядывала, но, судя по всему, они там очень хорошо устроились. Мне Роза Ильинична из соседнего дома рассказывала – она с женой Якова какое-то время переписывалась, – что квартиру они там хорошую купили, машину приобрели, сын их в университет поступил, должно быть уже закончил. А на все это деньги нужны.
– Вы правы, за пятак все это не купишь.
Елена Тихоновна заерзала на лавке.
– Замерзла, что ли? – участливо поинтересовалась Марфа Егоровна.
– Нет, через десять минут сериал начинается, – смущаясь, ответила она.
– «Богатые тоже плачут»? – насмешливо спросила Марфа Егоровна. – Или «Кармелита».
– «Богатые тоже плачут» давно уже не показывают, «Кармелиту» тоже, – обижено ответила Елена Тихоновна. – А жаль, хорошие сериалы.
– Ладно, что с тебя взять, пошли. Может, вместе у меня посмотрим? Что ты там смотришь? Конфетки хорошие есть к чаю.
Елена Тихоновна сменила гнев на милость.
– Пошли к тебе, – приняла она приглашение Марфы Егоровны. – Сегодня ведь футбол. Боюсь, что зять ни за что не переключит на сериал.
– Я же говорю, тебе одна дорога – ко мне, – обрадовалась Марфа. – До свидания, Вика.
– До свидания.
Марфа Егоровна и Елена Тихоновна, поддерживая друг дружку, направились к подъезду, а я в темпе пошла к остановке маршрутного такси.
Глава 20
Когда позвонил Никита, я уже лежала в постели и дремала под телевизор. Пришлось тянуть руку из-под одеяла, чтобы телефонный звонок окончательно не разбудил меня.
– Ты еще не спишь? – услышала я в трубке.
– Пока нет, – зевая, ответила я.
– Извини, но я не мог вытерпеть до утра: у меня новости. Я только что от следователя Черпака.
– Как ты у него оказался? У нас проблемы? Неужели он продолжает думать, что погром устроила я? – от этой мысли спать мне расхотелось.
– Никаких проблем! Теперь никаких, – хвастливо сообщил Никита. – Не поверишь, Иван Антонович – отец моего студента. Парень учится из рук вон плохо. С весны у меня не может сдать экзамен. Пора отчислять. Вот папочка и пришел попросить меня не ставить сыну в третий раз неуд. Представь его лицо, когда он увидел меня на кафедре. Парня своего отослал подальше, потом стал извиняться за то, что нас забрали в отделение и нам пришлось провести ночь в «обезьяннике». Хотя не он же нас забирал! Короче, я поставил его сыну без опроса «удовлетворительно», но в обмен вытянул из него кое-какую информацию.
– Ты поступился своими принципами? – удивилась я.
Никита довольно требовательный преподаватель, со студентами не заигрывает и на уступки не идет. Знаешь предмет – получи хорошую оценку. Нет – иди и учи. Естественно, и подкупить его невозможно. Во всяком случае, я так считала до сегодняшнего дня.
– Пришлось. Твое спокойствие мне дороже, – порадовал он меня своим ответом. – Да ты не переживай, парень все равно выучит мой предмет.
Трудно было не оценить его поступок. Наверное, надо было сказать Никите что-то приятное, но я настолько была заинтригована его сообщением, что про «спасибо» забыла.
– Какую информацию тебе удалось из него вытянуть? – спросила я, приподнимаясь в постели.
– Помнишь, тебе пытались навязать молоток?
– Да, его нашли где-то в коридоре или на кухне.
– Так вот, этот инструмент не принадлежит ни одному из работников ресторана.
– Мне так точно, – хмыкнула я. – Я этот молоток в глаза не видела.
– Верно, твоих отпечатков пальцев на нем нет. А вот пальчики некого Булкина Дмитрия Алексеевича имеются.
– Кто такой Булкин?
– Булкин – вор. Кличка – Калач. Банки не брал и инкассаторов не грабил – чистил жилища честных граждан. Отслеживал квартиры, хозяева которых в отпуске, и спокойно выносил все, что приглянулось. Три раза сидел, один раз попал под амнистию. Год последнего заключения за хорошее поведение и прилежную работу ему заменили поселением. Скорей всего, с ним ты и столкнулась.
