– Никита, не могу же я принести в больницу два блина?
– Почему ты вообще должна таскать блины пострадавшему? Юре твоему некому напечь блинов?
– Представь себе, что некому. Он сирота, жены нет, девушки тоже.
– Никогда бы не подумал, – удивился Никита. – Я как-то его видел с расфуфыренной особой.
– И ты думаешь, что такая умеет печь блины?
– Вряд ли, – обреченно вздохнул он.
– И я о том же. Но ты не ревнуй, я свой выбор уже сделала. А блинчиков тебе вечером испеку, – сгоряча пообещала я. – Прости, но мне уже некогда – убегаю.
– Ну ладно, беги, – пришлось согласиться Никите.
Глава 9
Ночные медсестры, как правило, сдают смену в восемь, но я могла и ошибаться. Чтобы застать Светлану, мне следовало поторопиться. Я ускорила шаг и буквально влетела в отделение без пятнадцати восемь. Заметив за столом дежурной медсестры краснощекую девушку, я с облегчением вздохнула. Судя по Юриному описанию, это и была Светлана: пышечка, с простыми чертами лица и толстой русой косой, которая не помещалась под белой шапочкой и горделиво лежала на округлом плече.
Никакая она была не Пырьева и не Перьева. «Светлана Перова», – прочитала я на карточке, приколотой к кармашку ее халата. Странности в том, что Юра не запомнил такую простую фамилию, я не усмотрела. Слишком уж простенькая девушка была не в его вкусе. Юра всегда выбирал ярких и модных девиц.
Светлана подняла на меня уставшие и, как мне показалось, заплаканные глаза. Впрочем, мне это не показалось: рядом лежал влажный носовой платок, запачканный черными подтеками. Лицо девушки при этом было чистым. Видимо, достаточно отревев, она умылась, но новый макияж наносить не стала. Да он ей и не нужен был. У нее была прекрасная кожа и от природы длинные темные ресницы.
– Девушка, я передачу принесла Пискунову. Могу я к нему пройти?
Светлана вскочила из-за стола и испугано посмотрела по сторонам, как будто рассчитывала на чью-то помощь.
– К Пискунову? – дрожащим голосом переспросила она. – А вы ему кто?
– Я? Родственница, – ответила я, не очень хорошо подумав.
– Пойдемте со мной.
– В палату?
– Нет, к заведующему отделением.
Это совсем не входило в мои планы. Я пришла сюда поговорить с ней, со Светой, а не с заведующим отделением. Зачем мне заведующий? Вряд ли он был в отделении в десять вечера, когда Пискунов вывалился из окна. Да и мне легче втереться в доверие к молоденькой девушке, практически моей ровеснице, чем к мужчине, занимающему такой ответственный пост. Он точно не будет со мной сплетничать о Пискунове.
– А зачем мне к нему идти? – заартачилась я. – Неужели Аркадию Петровичу хуже?
Света не отвечала. Она почти бежала по коридору, и мне приходилось догонять ее. Остановившись перед дверью, на которой висела табличка «Коновалов Олег Дмитриевич, заведующий травматологическим отделением», она перевела дух, потом открыла дверь и со словами:
– Олег Дмитриевич, это родственница Пискунова, – в буквальном смысле слова затолкала меня в кабинет, не забыв захлопнуть за мной дверь.
– Здравствуйте, я…
Передо мной сидел молодой розовощекий мужчина. Лет ему было около тридцати пяти. В отличие от Светланы он не выглядел уставшим, а был полон сил и энергии. Скорей всего, что у него не было бессонной ночи, спал он дома и о смерти Пискунова узнал утром, когда пришел в свое отделение.
– Ага, хорошо, что вы нашлись, – обрадовался он мне.
Я поймала себя на мысли, что сейчас он с такой же радостью доложит, что Аркадий Петрович этой ночью умер.
– Нашлась? Я вообще-то шла к Аркадию Петровичу, – продолжая играть свою роль, протянула я.
– А вы кем ему приходитесь? – спросил он, наконец-то сообразив сделать грустное лицо.
– Я? – вот тут-то я и задумалась. Врать, что я родственница, не имело смысла. Еще обяжут забрать тело. – Да вообще-то, никем не прихожусь, – призналась я.
– А как же… – он покосился на дверь, за которой только что скрылась Светлана.
– Девушка меня не поняла. Я действительно иду к Аркадию Петровичу, но я ему не родственница. Меня попросили отнести ему передачу, только и всего.
– Жаль, – разочаровано вздохнул Олег Дмитриевич.
– Не поняла.
– Но вы хоть знаете, где он живет, с кем? Кто вас попросил передачу отнести?
– Моя начальница, главный бухгалтер сети ресторанов восточной кухни. Дело в том, что он постоянный наш клиент. А почему вы спрашиваете?
Узнав о том, что меня с Пискуновым не связывают родственные узы, Коновалов решил особо со мной не церемониться и не изображать на своем лице сочувствие и скорбь.
– Он умер, – обыденным тоном сообщил он.
Я успела охнуть:
– О боже! Умер? Какой ужас!
– Да. Проблема в том, что мы не можем сообщить родственникам о его смерти. Он поступил к нам с улицы, без паспорта. Анкету заполнили с его слов. Поверили. А теперь звоним – никто не отвечает. Домой к нему посылали, а там даже не слышали о таком Пискунове Аркадии Петровиче. А ваша начальница хорошо знает, простите, знала Пискунова?
– Нет, Вера Ивановна с ним не знакома, – покачала я головой. Олег Дмитриевич с удивлением изогнул брови. Пришлось внести ясность: – Пискунов часто у нас обедал. А потом его сбил наш сотрудник. Руководство не хотело, чтобы дело дошло до суда. Да и по-человечески было жаль Аркадия Петровича. Что для ресторана несколько порций пельменей или яблочный рулет? Копейки в обороте – это с одной стороны. А с другой – человека в беде не оставили. Мы все переживали и за Юру Егорова, ну того самого, который сбил Аркадия Петровича, и за самого Аркадия Петровича переживали. А почему он умер? У него вроде дела шли на поправку.
– Гмм, – замялся Олег Дмитриевич, – так вроде ваш Егоров его из окна и выкинул.
– Кто? Юра? Не может быть! Кто сказал?
– Все говорят. Перова видела, как он в палату к Пискунову входил, больные видели. Похоже, и у следователя другой версии нет. Наверное, ваш Егоров уже арестован.
Я не стала его в этом разубеждать. Пусть думает, что так и есть.
– Арестован? А у нас никто об этом ничего не знает. Ужасно, пойду расскажу нашим.
– Не смею вас задерживать, – пожал плечами Олег Дмитриевич.
Я заметила, что он как-то не очень волновался из-за того, что в его отделении случилось такая страшная трагедия. А ведь случай из ряда вон выходящий! В больнице умирают от ран или болезни, иногда от неправильного лечения. Но чтобы вот так запросто выбрасывали пациентов из окна… И это при том, что на дворе давно двадцать первый век, а не лихие девяностые, когда бандитские разборки чинились где угодно. В больницах, кстати, тоже убивали или добивали неугодных криминальных авторитетов.
