Почему-то перед глазами нарисовалась киношная картинка: Юрка в спортивных штанах и в короткой кожаной куртке. Волосы сострижены, на губах мерзкая ухмылка. Бедный Аркадий Петрович молит о пощаде, а Юра поднимает его как пушинку с кровати и тащит к окну. Нет, глупость какая-то! Юра на голову ниже Аркадия Петровича и весит намного меньше. Ему не под силу поднять Пискунова. Неужели это так трудно понять?
К тому же Юра на бандита никак не похож. И почему я вспомнила о лихих девяностых? В девяностых годах Егоров в детский сад ходил. Другое дело – Аркадий Петрович. Он жил в этих самых девяностых! А вдруг и убийцу надо искать в этом же временном отрезке? Что мы о Пискунове знаем? Да ничего! Может, он в прошлом бандит? А что? Вполне вероятно. Взгляд у него тяжелый, волчий. На голове «ежик» – типичная бандитская стрижка. И адрес назвал не свой. Видимо, есть что скрывать. Может, и фамилия, и имя не его? Кому-то давно перешел дорогу, долго скрывался, прятался. Но, как говорится, сколько веревочке не виться, а конец будет. Нашли его и выбросили из окна. Надо бы обязательно спросить у Светланы, кто, кроме Егорова, заходил в отделение.
– С вами все в порядке? Вы еще хотели что-то спросить? – услышала я голос Олега Дмитриевича.
– А? Да, – ответила я и тут же спросила: – Кто будет хоронить Пискунова, если родственники не найдутся?
– Понятия не имею. Если вам это действительно интересно, спросите у следователя.
– Ага, – кивнула я и вышла из кабинета.
Я надеялась, что Светлана еще не ушла со своего поста. Увы, ее смена закончилась. Вместо нее за столом сидела блондинка с жирно нарисованными бровями и ярко подведенными глазами. Казалось, что слухи о гибели пациента обошли ее стороной. Девушка неторопливо перелистывала страницы глянцевого журнала, время от времени запуская руку в ящик стола, чтобы достать оттуда очередную мармеладную конфетку.
– Мне нужна Светлана Перова.
– Она уже ушла, – сообщила девица, не отводя глаз от страницы.
– Давно?
– Да, только что. Если поторопитесь, то догоните.
Любопытство уже давно не считается пороком, особенно когда такое происходит. Не успела Светлана выйти из отделения, как ее обступили работницы больницы, которые пришли только утром и, естественно, упустили много чего интересного.
Я остановилась вполоборота к Светлане и стала изучать стенную газету, посвященную проблемам больных СПИДом, одновременно прислушиваясь к разговору.
– Сразу умер? – спросила тетка в белом халате, перекладывая из одной руки в другую тяжелое эмалированное ведро с надписью «каша».
Тут же стояла вторая женщина, но с бидоном. Что там было, я могла только догадываться. Близилось время завтрака, и скорей всего, там был кофе или чай. Ни одна женщина, ни другая не торопились накормить больных – все их внимание было обращено к Светлане.
– Сразу. С такой высоты вниз летел, – поделилась информацией Перова. – Там на асфальте кровищи было! Голова всмятку. Лицо полностью изуродовано.
– Наверное, головой вниз летел? Тогда точно скинули, – с уверенностью сказала женщина с бидоном. – Год назад моя соседка покончила с собой. С девятого этажа сиганула. Так она «солдатиком» спрыгнула, шагнула – и все. Перелом на переломе, внутри все отбито, а лицо более-менее.
– А кто ж этого мужика скинул? – поинтересовалась та, которая держала ведро. – Повздорил, что ли, с кем-то из больных? Так вроде у вас все травмированные – им человека не поднять. Многие вообще не ходят.
– Подозревают тут одного парня, но он не из наших больных. Очень я переживаю. Это ведь я его в отделение пропустила, – призналась Светлана.
– Да ты что, Светка! Как же тебя угораздило? Теперь тебя по допросам затаскают, – посочувствовали ей женщины.
– Уже допрашивали, – вздохнула Света.
– А этого парня сразу арестовали?
– Нет, он какое-то время пробыл в палате, а потом пулей вылетел. Я сначала не поняла, что случилось. Только потом сообразила, когда наши больные из палат начали выбегать с криками: «Человек разбился, человек разбился». Кто мог, вниз побежал. Ну и я вместе с ними. Страшное зрелище. Этому Пискунову уже ничем нельзя было помочь.
– Теперь его родственники на нашу больницу жалобу накатают, – сокрушенно покачала головой женщина с ведром.
– Если найдутся. Взяли карточку покойного, а там и адрес неправильный, и телефон чужой. Впрочем, одна сегодня приходила, – вспомнила обо мне Светлана. Она стояла спиной к выходу из отделения и не могла меня видеть. – Родственница, не родственница…
Дверь отделения открылась и на пороге появилась блондинка, напарница Светланы. Девушка уперла руки в боки и визгливым голосом прикрикнула на санитарок:
– Петровна, Анна Никитична, вас только за смертью посылать! Больные уже с голоду пухнут, а вы тут лясы точите. Сколько можно завтрак ждать? А через тридцать минут обход начнется. Профессор опять будет ругаться.
Тетки недобро зыркнули на блондинку и потащили завтрак в отделение. Светлана заторопилась вниз по ступенькам. Как только она вышла из больницы, я ее окликнула:
– Светлана, подождите. Мне нужно с вами поговорить.
Девушка обернулась и остановилась.
– Вы? Вам же Олег Дмитриевич все рассказал, – на ее лице одновременно читалось и недоумение, и испуг. Вот уж не думала, что могу вызывать у людей страх. Может, она подумала, что я стану ее обвинять в том, что это она не уберегла Аркадия Петровича? Или не задержала убийцу?
– Всё, да не всё, – вздохнула я. – Да вы успокойтесь. Вообще-то я не родственница Аркадия Петровича – просто случайная знакомая. Мы были знакомы совсем чуть-чуть. Но и для меня его смерть в определенном смысле – шок. Не понимаю, ничего не понимаю.
– Мы тоже в шоке, скорбим и сожалеем о случившемся, – с готовностью поддержала меня Света.
– Вот и хотелось бы разобраться, – закончила я свою мысль.
– В чем разобраться? Я ни при чем. Меня Аркадий Петрович сам просил этого парня пропустить.
– Света, я вас нисколько не виню. Знаете, у меня идея. Вы уже смену закончили, у меня еще есть время до работы. Я приглашаю вас на чашку кофе. Тут недалеко есть кафе быстрого питания. Оно рано открывается. Пойдемте?
Глава 10
Светлана вздохнула и приняла мое приглашение. Мы зашли в маленькое кафе-кондитерскую и сели за столик. Официантов в кафе не было, поэтому к стойке пришлось идти мне. На свой риск я купила пару бисквитных пирожных, от которых Светлана пришла в восторг.
– Ух, ты! Страсть как люблю пирожные! Особенно в шоколадной глазури, – одобрила она мой выбор. – Я ведь в деревне выросла. Какие у нас сладости? Варенье, да пироги с повидлом. Нет, в магазин и печенье, и конфеты привозят, но пирожные для нашего продмага редкость. Я, когда в медучилище поступила, только пирожными и питалась. Сразу восемь кило набрала. А до этого худая была, как щепка.
