- Дядя на меня сердит, - вздохнул ребенок. – Мне жеребенок точно не достанется.
- Но аргамаки мои, а не князя. Он мне их подарил. Всех троих, - улыбнулась Светлана. – Хочешь, пойдем вместе, угостим их?
- Я бы хотел, но мне нужно домести, - ответил Сигур, блестя глазами и кусая губы. – Это правда, что текинцы ваши?
- Ну, да.
- Тогда… Если я буду хорошо вести себя… Может быть, вы… - Мальчик запнулся и резко выдохнул.
Светлана терпеливо ждала.
- Если когда-нибудь родится неправильный жеребенок. Может быть, немного хромой или с плохим нравом, вы отдадите его мне? – Ребенок с замиранием сердца уставился на княгиню. – Я сам выращу его и всему обучу. И воспитаю. Я умею, правда! У меня есть собака, Почо, я вам ее покажу. Она такая умная, выучила разные трюки и хитрости, мама говорит, что с ней можно в балагане выступать. Я сам с ней занимался.
- Ну, конечно, - ответила Света, проведя по голове мальчика рукой. – Если наши кобылы подарят нам жеребят, то один будет твоим.
- А князь разрешит? – голос Сигура дрогнул.
- Текинцы – мои, - мягко повторила Светлана. – Если я говорю, что подарю тебе жеребенка, то, значит, так и будет. Приходи к стойлам кобыл, как закончишь подметать. Угостим их морковкой, они такие лакомки!
- Спасибо, мистрис! Я мигом! – Сигур схватил метлу и с таким энтузиазмом принялся ею орудовать, что княгиня поспешила выйти наружу.
С того дня у них сложился негласный ритуал.
Княгиня приходила в конюшни, Сигур встречал ее, и торжественно нес за ней блюдо с угощением для лошадей. А потом они кормили коней и обменивались впечатлениями об их характере, экстерьере, привычках и пристрастиях.
Рагнару, конечно же, сразу доложили об этих встречах – старший конюх переживал, что мальчик некоторое время отлынивает от работы, а ведь ему поручили следить, чтобы наказание не было формальным.
- Оставь, - приказал князь. – Не мешай им общаться. И пока Ее Светлость не уйдет, не смей дергать его и отправлять работать.
Ночи князя и княгини были полны нежности и чувственных удовольствий.
Светлана, что называется, распробовала и охотно откликалась на приглашения мужа. Хотя ей очень нравился финал, все-таки, бОльшее удовольствие она получала именно от прелюдии - от тихих прикосновений, горячего шепота, нежных поцелуев. Везде, где хотел князь. Ее тело, казалось, было диковинным инструментом, а Рагнар – искусным музыкантом. Задевая разные точки, поглаживая, лаская, целуя и шепча милые глупости, он заставлял ее тело трепетать, гореть, плавиться, взлетать и рассыпаться на тысячи радужных брызг.
С горечью вспоминала она Виктора – это сколько времени она потеряла, привыкнув просто терпеть, ожидая, когда мужчина получит свое и оставит ее в покое?
Все чаще и чаще ей приходил в голову сон, в котором ее прежнее тело лежало в реанимации.
Неужели, она там еще жива? Что случилось с ее беременностью? А с квартирой? Неужели, «любящие» родственники все-таки добрались до бабы Олиного наследства? Обидно, если так. Вот бы хоть одним глазком взглянуть, что там происходит!
Хотя бы, понаблюдать, что делает мать. Просто послушать и посмотреть…
Светлана не успела додумать мысль, как почувствовала, что погружается куда-то и вдруг перед глазами открылась картина.
Господи, как на подпольном киносеансе, на просмотре запрещенного фильма», - ошарашено подумала Света, жадно вглядываясь в картинку. А когда пошел и звук!!!
- Ничего нельзя сделать, я уже пыталась, - раздраженно говорила кому-то мать, - нервно сжимая сотовый. – Она живая, понимаешь? И беременная, к тому же! Да, в коме. Да, не выходит из нее. Но живая, и беременность не прерывается, ребенок растет! Врачи категорически отказались отключить аппараты. Да, давала денег. Да, пыталась найти, но никто не согласился. А теперь меня вообще запретили пускать к ней в палату! Что ты орешь, я-то причем? Знаю, что она так годами может лежать, но мы ничего не можем поделать. Да, придется ждать. Может быть, она сама окочурится. Если дотянет до родов и ребенок родится жизнеспособный? О, с этим будет просто – я, как мать и бабушка, оформлю опекунство на ребенка, а там разберемся. Они не были расписаны с отцом, он ребенку никто. Не думаю, что она очнется после родов, скорее всего, она их не переживет. Ладно, посмотрим.
Мать отключила телефон и небрежно бросила его на стол.
- Рита, ты собралась уже? Пошли уже!
- Ну, мама, - проныла сестра. – Зачем нам опять туда ехать? Нас же не пускают дальше приемной, и никто разговаривать не желает.
- Я должна убедиться, что Светка не померла за ночь. А то не успеем оглянуться, квартирку приберут, знаешь, сколько желающих на такую жилплощадь? Пусть видят и знают – родные у Егорьевой есть, и они не отстанут и не отступятся. Пошли, хватит прихорашиваться!
Светлану крутануло и выкинуло в реальность.
Проморгавшись, девушка обнаружила, что сидит на полу, прижавшись к спинке диванчика.
Ничего себе, даже не заметила, как упала! И что это было? Ее фантазия или ее дар позволил увидеть родительницу, как она захотела?
А как бы посмотреть, что с ее телом?
Светлана оглянулась на звук отворяющейся двери.
- Мистрис, - кинулась к ней Клермина. – Вам плохо? Сейчас позову лекаря.
- Нет, со мной все в порядке, - отмахнулась княгиня. - Просто мне нравится так сидеть, когда никто не видит. Устаю на занятиях, а так лучше отдыхается.
- Но на полу же может продуть! Давайте, я помогу вам пересесть на диван!
- Я что, столетняя старуха? – возмутилась Светлана и поправилась, вспомнив, что сто лет здесь едва середина жизни, а не ее конец. – Вернее, я что, двухсотлетняя старуха? Сама могу и встать и пересесть, куда пожелаю. Сходи лучше, принеси мне взвар из тутовых ягод.
- Хорошо, мистрис. Но сегодня не варили такой взвар. Есть просто ягодный и яблочный.
- Хочу из туты, - отрезала княгиня. – Пусть варят, пока он готов не будет, меня не тревожить.
Кухарки сначала удивились разборчивости обычно непривередливой княгини, а потом понятливо переглянулись и разулыбались.
- Дай Триединый, до конца года отпразднуем рождение наследника! Часа не пройдет, как взвар будет готов. Посиди вон там, в сторонке, чтобы мы тебя случайно не запачкали, - ответила главная кухарка Клермине. – Ну, девочки, за работу. Постараемся для мистрис!
Как только за Клерминой закрылась дверь, Светлана сосредоточилась на том видении. Ее тело лежит, все в проводах, белые простыни, металлические дужки кровати, попискивают приборы… Ей очень надо еще раз туда. Просто посмотреть, что с ее телом… Если оно еще живо, то почему, душа-то здесь.
Некоторое время ничего не происходило, но, помня уроки жрецов, Светлана сильнее и сильнее погружалась в воспоминания и желала снова очутиться поблизости от себя прошлой.
