- Проблемы?
Вместо ответа магистр сделал приглашающий жест, показывая на повозку.
Светлана оглянулась на князя – все-таки, она тоже поддается дрессировке, вон, уже без мужнего позволения и не пытается действовать – дождалась его разрешающего кивка и заглянула внутрь транспортного средства.
Сразу наткнулась на ненавидящий взгляд Ринаи.
Господи, за что она ее так ненавидит, что бедная Алана успела ей сделать такого?
- И какие проблемы с Ринаей? – Светлана решила, что заходить в повозку ей незачем, ей и отсюда неплохо видно.
- Она не может отойти от чана с грязной посудой больше, чем на десять метров, - сокрушенно ответил Кроу. – Разве что набрать грязную посуду в руки, но тогда она ничего не может делать, руки-то заняты!
- Почему? – удивилась Светлана и вздрогнула, вспомнив, как они расстались в последнюю встречу.
Риная наговорила ей гадостей и угрожала от имени княгини, и Света немного вспылила. Гм, она куда-то послала Ринаю? Да, точно, на кухню или … к грязной посуде!?
Светлана вспомнила и с любопытством еще раз заглянула в повозку: точно – посередине ее стоял чан, из которого выглядывали тарелки и кастрюли.
Еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, Светлана отвернулась, представляя, что было бы, если бы она отправила горничную по известному адресу. По тому самому, который каждый мужчина регулярно держит в руках, справляя нужду. Ей положительно необходимо скорее учиться, чтобы от незнания не наворотить дел.
- Занятно, - выдавила она из себя. – А как я могу разрешить эти проблемы?
- Магия, которая держит женщину, не знакома ни одному из наших одаренных. Мы не понимаем, как снять проклятие, заставляющее горничную жить возле чана с грязной посудой. Предполагаю, что Риная вас чем-то вывела, вот вы и сослали ее в посудомойки.
- Примерно так и было, - согласилась Светлана. – Только я не понимаю, каким образом у меня это получилось.
- Чем эта женщина расстроила мою жену? – вкрадчиво поинтересовался князь.
Риная побледнела и опустила голову.
- Точно уже не помню, - задумчиво ответила княгиня. – Кажется, она начала мне угрожать.
- Вот как? – улыбка и голос Рагнара еще больше заледенели. – Может быть, пусть все так и остается, думаю, в качестве посудомойки эта женщина более полезна, что скажешь, дорогая? – вопрос адресовался Светлане.
***
Света посмотрела в серьезные глаза мужа, перевела взгляд на нахохлившуюся Ринаю и решила:
- Дайте мне возможность поговорить с ней наедине.
- Наедине? – переспросил Рагнар. – Зачем?
- Должна же я понять, как снять то, что на нее наслала?
- Но почему наедине?
- Беседа с горничной угрожает моей репутации? – удивилась Света. – Можно оставить двери настежь, чтобы было видно, что происходит внутри.
Князь помялся, посмотрел на жену, на горничную, на начальника охраны и, наконец, сделал выбор:
- Двери не закрывать, с окон убрать занавеси. Малейшая попытка навредить княгине, воины немедленно вмешиваются. Я буду возле входа.
Света потянула мужа в сторону, вынуждая его наклониться.
- При таком количестве ушей, она мне ничего не расскажет, - негромко проговорила она мужу. – Но мне очень важно расспросить ее и понять, откуда у нее такая ненависть и что с этим делать дальше. Прошу, пусть охрана отойдет на десять метров, они будут все видеть, но не услышат.
- А если она нападет и навредит? – переспросил Рагнар.
- Не думаю, что немолодая и не слишком сильная женщина может серьезно навредить молодой и сильной, - возразила Алана. – Потом, воины начеку, Ринаю проверяли, при себе у нее ничего нет, да и ехать ей дальше с нами. Она не опаснее прилюдного завершения брака. Если я пережила то, уж разговор-то точно мне ничем не угрожает.
Князь поморщился и отвел глаза – ррыл, очень неприятное воспоминание. Видимо, теперь Алана все неприятности будет сравнивать с консуммацией. – больше, меньше или наравне. Прав был Сиян, такое женщина не скоро забудет, если вообще забудет. Да что далеко ходить – он сам никогда такое не забудет…
- Хорошо, заходи и поговори, - согласился он. – Охрана! Всем отойти на десять шагов от окон и двери и глаз не спускать.
Светлана благодарно сжала руку мужа и шагнула в повозку.
Риная встретила ее злым взглядом – ничего нового, да?
- Риная, за что ты меня так ненавидишь? – поинтересовалась девушка. – Раньше ты говорила, что я бездарь, а все бездари достойны презрения. Теперь ты знаешь – я одаренная и не слабо так, однако, по-прежнему смотришь на меня, будто мечтаешь убить. Так в чем причина?
Женщина отвернулась и засопела.
- Риная, если ты не хочешь остаток жизни провести возле грязной посуды, тебе лучше ответить.
- Ты отняла у меня самое дорогое! – выплюнула горничная. – Почему ты не сдохла? Почему??!
Светлана немного отодвинулась, пораженная ненавистью, которая волнами расходилась от Ринаи.
- Расскажи, - мягко попросила девушка. – Расскажи подробно, что именно я отняла и как это произошло. Я потеряла память, ты же помнишь? Увы, сама я не вспомню, что и когда случилось.
Женщина с вызовом посмотрела на княгиню и отвернулась. Потом шумно выдохнула, провела пальцами по краю лавки, сжала руки и, наконец, решилась.
- У меня был ребенок, девочка. Я родила на три дня раньше мистрис Санаи. Чудесная малышка с хорошим магическим потенциалом и синими глазками.
Светлана молчала, не перебивая.
- Мистрис не хотела, чтобы все узнали о рождении близнецов, поэтому не могла взять кормилицу со стороны. Только несколько человек знали, что девочек две – родители, няня, я и магистр Кроу. Няня могла ухаживать за лишней девочкой, но не могла ее кормить, она уже тогда была не сильно молода и, конечно же, у нее не было молока. У меня молоко было, но выкормить троих я бы не смогла, и тогда правительницы приказала забрать мою дочку. Она пообещала, что отдаст ее хорошим людям, у которых нет своих детей, я не могла противиться, ведь Саная – моя молочная сестра. Я с детства привыкла во всем ей уступать и слушаться. И с детства знала, что буду кормилицей для ее ребенка.
Светлана в ужасе прижала руку ко рту.
- Мою девочку забрали, больше я ее никогда не видела. Из-за тебя! – Риная обвиняюще ткнула в Светлану пальцем. – Если бы ты не родилась или умерла, то моя дочь росла бы возле меня!
- Мне очень жаль, что тебя разлучили с ребенком, но разве в этом есть моя вина? Я не просила меня зачинать или рожать, не просила отнимать у тебя дочь. Почему ты ненавидишь именно меня, а не истинного виновника – Санаю?
- Если бы ты умерла, тогда, под подушкой, - как в трансе говорила горничная, уставившись стеклянным взглядом в стену повозки. – То моя девочка росла бы с родной матерью и была бы молочной сестрой наследницы.
