- Что ты этим хочешь сказать? – заинтересовалась Светлана.
- Что вклад мужчины в рождение потомства не ограничивается посевом. Встречаются нерадивые пахари и неблагодарная пашня, но они исключение, а не правило. Я планирую быть очень внимательным и заботливым пахарем.
- И ограничиться только одной «пашней»? – Светлана даже на локте приподнялась, пытаясь разглядеть лицо мужа.
- Если жена будет ласкова и отзывчива – почему бы и нет?
- Ну, вот, опять условия. В таком случае, повторю – сними браслет.
Рагнар тихо выругался и припечатал:
- И не проси! Это же для твоей безопасности, как ты не поймешь! Столько возни вокруг пустяка!
- Посмотрела бы я на тебя, - сердито ответила девушка. – Если бы подчинение носил ты сам и знал, что в любой момент другой человек может заставить тебя делать что-то против твоей воли. А давай, день я ношу подчинение, день – ты?
- Я – князь, и не должен никому подчиняться! – возмутился Рагнар. – В твоей голове полно мусора, даже непонятно, где ты такого набралась. Все, спи и не серди меня больше!
***
Весть, что ее ребенок не выжил, произвела на Ринаю мало впечатления. Она и так это подозревала с того самого момента, когда узнала, что жрецы за близнецом приходили, но ушли ни с чем, поскольку, как им сказали – ребенок умер.
В тот момент, когда она услышала это, женщина как раз кормила ненужную. Правительница распорядилась выделить девочке две небольших комнаты на первом уровне, как раз по пути к входным воротам. Окно было открыто, послушники Триединого шли, вполголоса переговариваясь, и до Ринаи долетело, что им показали мертвого младенца.
Если бы не магическая клятва, которую Саная успела взять с кормилицы, лишняя полетела бы в открытое окно. Не передать словами, что довелось испытать молодой матери при страшном известии. Кое-как докормив ребенка, Риная передала его няне, а сама бросилась к молочной сестре.
- Ваша Светлость, Саная, скажите, что с моей девочкой? Это правда, что слугам Триединого сообщили, что близнец не выжил, и показали тело ребенка? Кого показали послушникам?
- Риная, не забывайся! – одернула ее правительница. – Ты не можешь требовать от меня никаких отчетов. Повторю еще раз, и больше ко мне не приставай – твою дочь я отдала в хорошие руки. Как принцесса Лиана? Ты давно ее кормила?
- С час назад. Лиана здорова, хорошо поела и крепко спит. С ней ее няни и еще служанки на подхвате. А тогда чьего ребенка показали посланникам Триединого? Я не знаю ни одной женщины во дворце, которая была бы на сносях и родила в одно время с нами.
- Риная, не заставляй меня принимать меры! Тебя это совершенно не касается. Причем тут женщины во дворце? Разве мало беременных в поселениях, да и во дворце – ты что, лично знакома с каждой прислугой?
- Мистрис, я помню свое место и знаю свои обязанности, - взмолилась женщина. – Когда вы решили, что вам пришло время родить наследника, то я безропотно выпила зелье для зачатия и провела ночь с мужчиной. Я знала с детства, что стану кормилицей для наследника. Так же знала, что для этого мне самой придется родить тогда, когда вы прикажете и от того, от кого решите вы. Но никто не говорил, что мою малышку отнимут! Ни разу за все время, чтобы вы мне ни приказали, я не ослушалась вас. Но я люблю мое дитя и хочу растить его сама, пожалейте меня!
Саная пристально следила за эмоциями кормилицы и решала, пройдет или придется вмешаться?
К сожалению, похоже, у женщины сорвало голову, она оказалась преданной матерью, одними отговорками не обойдешься. Для большего эффекта, кроме внушения, придется заставить Ринаю поверить, что в ее беде виновна только Алана. Нельзя, чтобы в голову доверенного человека закралась хотя бы капля сомнения относительно госпожи. И запрет на причинение вреда младенцу Алане надо усилить. Мало ли, убитая горем мать на многое способна!
Правительница выпустила силу и медленно проговорила, глядя молочной сестре в глаза:
- Если бы у меня не родился близнец Лианы, твой ребенок был бы с тобой рядом, но рождение Аланы все изменило. Это она виновата, что ты никогда не увидишь и не обнимешь свою дочку, но твой долг повиноваться мне. Я приказываю кормить Лиану, ей положена большая доля заботы и внимания, она заменит тебе потерянного ребенка. Также тебе надлежит кормить двух других девочек – дочку магистра и лишнюю. Ты не должна делать ничего, что могло бы навредить Алане и Милисенте, ни словом, ни делом, ни бездействием, ни с умыслом, ни без умысла. Пока жива Алана – жива и твоя дочь. Твоя дочь у других людей, не ищи ее, не спрашивай о ней, забудь ее!
Риная покачнулась, поймав сильный импульс, и тихо осела на пол.
Впоследствии выяснилось, что Санная неправильно распределила потоки, и Риная о существовании дочери не забыла, а наоборот, постоянно помнила и о ребенке и из-за кого она лишена возможности самой растить девочку. Но поскольку, магическая клятва не позволяла кормилице навредить ненавистной близняшке, то Санная решила ничего не изменять и не поправлять.
Риная спокойно выслушала жрецов, перечить не стала, только не удержала злости во взгляде, когда речь зашла о княгине. Жрецы моги помешать ее планам, это она понимала. Что не заметит обычный человек, жрец Триединого не пропустит. Они умеют распознавать ложь, видеть насквозь, если то-то заподозрят. Но священнослужители быстро покинули стоянку, и кормилице больше не о чем было беспокоиться.
- Лиана, сокровище мое, вы подумали, на кого из слуг мы можем положиться?
- Да, я обдумывала это и наверняка сказать не могу, - ответила девушка. – Возможно, на Алану обижена одна из ее служанок. Девушка не отказала князю в удовольствии, их застала ничтожная, устроила скандал, и служанку отправили помогать поварам. Не думаю, что она довольна таким смещением.
- Надо поговорить с ней незаметно. Где, говоришь, она сейчас работает? И как ее имя?
- При поварах. Наверное, на какой-нибудь грязной работе, а имя я спрошу у кого-нибудь из прислуги.
К вечеру выяснилось, что девушку зовут Маяна и что она на самом деле приставлена к посуде и чистке овощей.
Поговорить с ней без свидетелей, когда кругом столько глаз, было сложно, но Риная придумала, как это осуществить.
Она подгадала время, когда после ужина, все переместились ближе к своим спальным местам, и вышла из повозки, спокойно направившись в сторону небольшой речушки, на берегу которой и был разбит лагерь. Охрана лениво проводила ее взглядом, но женщина шла в противоположную от шатра князя сторону, и воины успокоились – решила искупаться, их это не касается.
Риная спустилась к речке, побродила по воде, прячась за кустами, прошла вдоль берега и вышла как раз напротив места, где готовили пищу. Как она и предполагала, в это время все повара и подсобные рабочие уже наслаждались отдыхом, и только одинокая служанка домывала кастрюли.
