- Покрывало где-то сзади лежало, - отмерла Светлана, вспомнив, как постель перестилала Деяна.
- А, вот оно. Замечательно, - муж повозился и затих.
Светлана считала минуты. Рагнар молчал.
Что, даже ругать не будет и ничего не спросит?
Басовитый храп разнесся по комнате, и Светлана неожиданно для себя тихо рассмеялась.
Вот вам и сатрап иномирный - поел и баиньки, как обычный мужик.
Как там, в русской народной мудрости – сказках – рецепт правильного ведения допроса? В баньке попарь, накорми, спать уложи, а утром и расспрашивай.
Неужели, в Мадраскаре тоже есть такие сказки или Рагнар случайно угадал? Впрочем, баньки-то не было! Не выдержит ее спина баньку, а мягкими тряпочками ее по нескольку раз на день Деяна обтирает. Считается это за баньку?
Господи, что за идиотские мысли в голову лезут?
Выпороли-то чужое тело, но болит у Светланы. Хотя, кого она обманывает? Её это тело. Теперь её тело и жизнь иномирная тоже её. Значит, хватит витать в облаках и надеяться, что «само рассосется».
Светлана покосилась на мужа – не подгреб бы ее по привычке. Есть у него стремление грабастать все, до чего руки дотянулись.
Но сатрап выводил носом рулады и руки держал при себе.
Незаметно для себя, Света уснула, и снилось ей, что лежит она, вернее, ее прошлое тело, все в трубочках и клеммах в какой-то больнице, а рядом стоит ее мать и ругается с врачами, требуя… отключить аппаратуру?! Мол, это и не человек уже, а растение, столько времени в коме, и ей самой жить тошно. Но врачи любящую родительницу из палаты вытеснили и что дальше, Света уже не видела и не слышала.
Проснулась, как от толчка и несколько секунд пыталась понять, где сон, а что явь.
Ведь, если ее тело там, в Москве, до сих пор живо, то, может быть, у нее есть шанс вернуться?
Рагнара в кровати не наблюдалось, но прежде чем Света успела удивиться, дверь открылась – девушка уже знала, что там купальня – и муж вышел подозрительно румяный и довольный жизнью.
- Выспалась? Сейчас впущу служанок, они помогут привести тебя в порядок, а потом позавтракаем.
Хм, князь продолжает играть роль «доброго полицейского»?
После того, как все утренние процедуры и завтрак завершились, супруги остались одни.
Светлана, чувствуя, что Рагнар стал серьезным, напряглась и сама.
- Алана, - начал сатрап, подсаживаясь так, чтобы видеть лицо жены. – Что ты знаешь о магических наказаниях через плеть?
«Не оригинально – целитель то же самое уже спрашивал», - про себя.
- Что надо попросить прощения, признать вину, и она остановится, - вслух.
- И все?
- Я знаю, что ты подставил свою спину, закрыл меня, когда понял, что я потеряла сознание.
- Ясно, практически ничего не знаешь. Мне очень хочется повернуть назад и лично придушить твою… матушку. Одна дочь выросла в невежестве и пренебрежении, вторая – во вседозволенности и потакании любым капризам, - Рангар покачал головой и продолжил. – Много веков назад один умный князь – Рэнлиф – обратил внимание, что при наказаниях аристократов один и тот же палач бьет по-разному. Пять ударов кнута могли оставить синяки, а могли убить и люди знали это, поэтому родственники приговоренных старались задобрить палача, что бы он бил мягче. А еще он заметил, что были случаи, когда наказанию подвергались невиновные. Оговорили человека или он просто попал под руку, а настоящий преступник остался безнаказан. Рэнлиф был сильный маг и очень умный человек, он решил, что нужен такой исполнитель приговоров, которого нельзя подкупить, который ровно относится ко всем. Сила удара также должна быть одинакова для всех и еще – он не должен наказывать невиновных, если вдруг люди, проводившие расследование, ошиблись. Спустя некоторое время для наказания знатных подданных Рэнлиф создал магическую плеть и магический кнут, а так же, заклинание, которое запускало их в действие. Я – потомок Рэнлифа, поэтому только мне подчиняются магические палачи, и только я могу их запустить. Для этого мне необходимо вслух произнести, какой проступок совершен, и назначить количество ударов, а дальше все сделает магический палач. Я могу не называть имя провинившегося, но должен четко назвать сам проступок – в какой день и в каком месте он совершен и в чем заключался. Если после запуска заклинания, палач не станет бить, это сигнал, что человек не виновен. Кстати, несколько раз было, что обвиняемые сами просили проверку кнутом или плетью, если не могли иначе доказать свою невиновность. Благодаря магии, кнут и плеть бьют всегда с одинаковой силой и сразу останавливаются, если наказываемый признает свою вину. Не просто кричит «больше не буду», а понимает, что виноват, и что больше такого не допустит. И если человек не желает громко признавать вину, а такие всегда были, но внутренне он знает, что виноват и раскаивается – наказание останавливается. Если кто-то решит закрыть собой наказываемого, его отшвырнет и наказание получит тот, кому назначено. Если отвязать и попытаться унести преступника, плеть и кнут последуют за ним, пока он не раскается или не получит все причитающееся.
Светлана слушала, еле сдерживая рвущиеся вопросы.
Рагнар помолчал, посмотрел в глаза жены и кивнул:
- Да, мы оба виноваты, поэтому плеть позволила нам разделить наказание. Я думал, что наказываю Лиану. Наказываю за то, что она ослушалась и ещё за то, что пыталась бежать, заставив нас задержаться и два дня прочесывать лес. Когда я понял, что у столба не Лиана, а ты, у меня не было времени думать, я действовал машинально.
Ты – моя жена и защитить, закрыть – естественный порыв. Магический палач не умеет думать, как думал бы человек, это просто магия, связанная заклятием. В случае с наказанием тебя вместо Лианы, для плети запуском послужило то, что я назвал нарушение – ослушание. Ты ослушалась, уйдя без охраны и сняв накидку, поэтому плеть и отпустила тебе десять ударов, два из которых забрал я.
- А почему тогда плеть на них не остановилась, а достучала до конца? – спросила Светлана. – Вы же сами себя не ослушивались?
- Я запустил заклинание, магия связала меня, плеть и тебя. Когда я понял, что допустил оплошность, то меня накрыло чувство вины за происшедшее с тобой, поэтому для плети это стало сигналом разделить наказание на обоих. Я не сразу осознал, что могу прекратить порку, а когда понял, то решил, что мне она не помешает. Боль хорошо отрезвляет и заставляет голову работать лучше и не допускать просчетов.
.- Я тоже была виновата, - пробормотала Светлана. – Сначала по глупости отрезала косы, и нас с Лианой стало не отличить. Потом забыла, что ты запретил мне удаляться от лагеря, снимать на людях накидку и велел везде ходить в сопровождении охраны. Я поверила слуге, хотя и колебалась, и пошла с ним без накидки и охраны.
- Я рад, что ты это понимаешь. Расскажешь, что произошло?
