— Пом…ог… гх…хр…ка! — закашлялась Аглая.
— Как ее бьет, бедняжку, — покачал головой стражник. — Не успеют целители, вон, уже кровь сворачивается, и кожа пятнами пошла…
Более молодой его напарник побледнел и, издав тонкий икающий звук, кувыркнулся на пол рядом с графиней, прижав ее так, что теперь она не могла вообще пошевелиться.
На вопль потихоньку стягивались зрители, заглядывали в комнату, оценивали открывшийся натюрморт, и коллекция на полу постепенно пополнялась.
Когда прибежали целители, ковер в комнате причудливыми позами и нежно-зелеными или белоснежными лицами украшало уже семь человек, не считая графини. Сама миледи дергалась и хрипела, пытаясь сдвинуть внезапно отключившийся организм стражника.
— Массовое отравление! — оценил масштаб бедствия целитель и немедленно отправил вестники всем заинтересованным лицам. Маги начали прибывать прямо в коридор, появляясь из порталов, и чуть ли не сталкиваясь друг с другом.
— Ваше Высочество, — заступил принцу дорогу один из магов. — Здесь может быть небезопасно, Вам лучше уйти или, как минимум, не приближаться.
— Что за яд? Кто посмел? Они выживут?
— Еще ничего не знаю, дайте мне время, Вы же видите, что тут творится? Отойдите, мой принц, дайте мне возможность работать.
— Так, берите и относите вправо служанок, влево распорядительницу с помощницами, стражника… Почему он тут разлегся? Вытащите в коридор.
Целитель дождался, когда обморочных рассортировали по полу и рангу и наклонился над графиней.
— Миледи, как Вы? Вы меня слышите?
Освобожденная от тяжести, графиня дернулась, наконец, освободила руки, встала, держась за стол, и проревела:
— Полотенце мне, ЖИВО!
После этого дело пошло на лад. Целители, убедившись, что никто не отравлен, быстренько привели в чувство всех впечатлительных и отправились восвояси. Маги выпроводили всех зрителей, предварительно выяснив, не могут ли они пролить свет на происшествие.
Умытая графиня, пылая негодованием, требовала найти ту стерву, которая приготовила ей незабываемый напиток, пришлось наложить сонные чары, иначе остановить поток красноречия оказалось невозможно.
— Так, никто не отравлен? — уточнил Тиан, внимательно осматриваясь.
— Нет, Ваше Высочество, никакого яда, чар или проклятия нет, мы все проверили.
— Но отчего они все попадали?
— Красота Ее Светлости произвела сногсшибательное впечатление.
— Да? — удивился принц, вспоминая, что девушка на самом деле красивая, но не до такой же степени, чтобы люди вокруг снопами укладывались?
— Ее Светлость смазала лицо кашицей из смеси фруктов, овощей и меда с маслом, — пояснил один из магов.
— Зачем?? — изумился принц, с содроганием представив картину.
— Это полезно для кожи.
— Нет, мне никогда не понять женщин, — передернулся Тиан. — А что там с какао? Я слышал краем уха
— Повариха поручила сварить его какой-то неумехе, и та сварила такой какао, что у бедной миледи даже дух захватило.
— Понятно, ерунда и ничего страшного. А шуму-то! Найдите эту неумеху, — и принц покинул Малый дворец.
* * *
Габриэлла прижалась к двери, переводя дух.
Ну, почему с ней все время что-то происходит? Хотела же, как лучше! Не может быть, чтобы графиня отравилась, она же на кухне сахар и какао с молоком брала, не могут же они там быть с ядом?
Ну и кто, в здравом уме, будет пытаться пронести яд во дворец, битком набитый магами?
Нет, графиня не могла отравиться, но почему тогда так голосит ее служанка?
Габи немного приоткрыла дверь и увидела, как мимо рысью пробежала группа целителей.
— Закройте дверь и не выходите до разрешения! — сказал ей на ходу один из лекарей.
— Миледи, почему там так шумно? — показалась из своего закутка Розетта. — И Вы уже встали? Собираетесь идти, как служанка? Миледи, мне кажется, нам нельзя больше меняться, это не кончится добром! Фу, чем это от Вас пахнет?
— Пахнет? — испугалась графиня и принялась обнюхивать рукав платья. — Я, вроде бы, ни в чем не пачкалась, разве что, какао?
— Какао, скажете тоже, — засмеялась Розетта. — От Вас чем-то горелым пахнет. Я бы даже сказала не горелым, а пригоревшим. Давайте я Вам наберу ванну, вы помоетесь и наденете свое, а то, не ровен час, кто-нибудь зайдет.
— Да, ты права, Рози, надо искупаться и переодеться, — согласилась Габи и направилась в комнаты, раздеваясь на ходу. — И эти вещи надо постирать.
— Ванна сейчас будет готова, — отозвалась служанка из купальни. — А что там за шум сегодня спозаранку? Вы не выходили?
Габриэлла, стоя в одной нижней сорочке и расплетая волосы, покраснела и сделала вид, что не слышит вопроса.
— Миледи? — подошла ближе Розетта. — Вы меня пугаете. Рассказывайте, это из-за вас во дворце такой переполох?
Графиня неуверенно пожала плечами:
— Не знаю. Я ничего такого особенно не делала.
— Миледи???
— Ну, что ты так на меня смотришь? Я ей сразу сказала, что не умею. А она — бери и вари! А я откуда знаю, как держать кастрюлю, чтобы она не убежала? Сделала, как сумела. А порошок сдулся и он горький! А молоко вообще стало пенкой и пшикало, а потом все почти закончилось и какао получилось чуть больше пол полчашки. Надо было сразу уйти, но я хотела помочь поварихе, у нее совсем не было времени варить это какао, а графиня скандалила.
— Миледи, вы меня уморите… Идите, купаться, вещи я унесу в прачечную и застираю сразу, заодно узнаю, что произошло.
— Хорошо, — покладисто согласилась Габи.
— И не выходите никуда, пока я не вернусь, очень Вас прошу! Я прямо боюсь выходить. Про бегающую кастрюлю страшно спрашивать, уж больно необычно — поймали ее или так и убежала?
— Никуда не выйду, — заверила Габриэлла. — До завтрашнего дня буду сидеть в комнатах! А кастрюлю я к плите приварила.
Розетта с сомнением посмотрела на графиню.
— Мамочки… Представляю, в каком расстройстве повариха. Ладно, я постараюсь поскорее и потом принесу Вам завтрак, — служанка подхватила сброшенную хозяйкой одежду, положила ее в корзину, сверху кинула еще сорочку и полотенце и вышла за двери.
Габриэлла с удовольствием занялась банными процедурами. Сначала понежилась в горячей воде, потом несколько раз тщательно промыла волосы, ополоснулась и отправилась превращаться в графиню.
Да, надо заканчивать с маскарадом, раз служанка из нее не получается, а из Розетты не вытанцовывается графиня. Стоило Рози надеть платье госпожи, как она вся деревенела, глаза стекленели, на лицо приклеивалась глупая улыбка, а походка? Живая, веселая девушка сразу превращалась в неуклюжую куклу. И когда Габи была в роли служанки, она один раз слышала, как мимо проходившие невесты смеялись, что графиня Амеди малость не в себе и такая деревенщина! Зачем только она вылезла из своей берлоги, уж, конечно же, принц на такую даже не взглянет!
