— Мне нравится идея, но как ты его туда посадишь?
— Магия! Пусть это пока останется моей тайной. Значит, договорились?
— Хорошо. Когда я увижу, что на вершине дуббца сидит цаппель, я буду знать, что ты ждешь меня в шалаше и постараюсь скорее прийти.
— Вот и договорились. Уже совсем стемнело, надо возвращаться, а то скоро ужин, меня непременно хватятся, — вздохнул Ладис.
— Да и меня потеряют, — согласилась Габи.
Секретарь помог девушке вылезти из шалаша и, будто задумавшись, забыл отпустить ее руку. Габриэлла замерла, но протестовать не стала: Ладис ей нравился, он был такой внимательный и красивый и совсем не похож на чопорного «жениха». Как жалко, что она не простолюдинка или что Ладис — не высокородный!
На краю парка они расстались, и Ладис долго смотрел вслед тоненькой фигурке, скрывшейся в Малом дворце.
И он опять забыл спросить, кем она служит, или — кому… Ну, ничего, он узнает это в следующий раз, а пока надо поспешить переодеться перед ужином с высокородным курятником.
ГЛАВА 14. КАКОЙ СТОЛ ТАКОЙ И СТУЛ
Сигизмунд устало потер глаза.
Столько всего навалилось, хоть сутки расширяй, чтобы все успеть!
Проверяющие вернулись из замка Амеди с неутешительными результатами — барон Оренси не просто пренебрегал своими обязанностями, как опекуна, он еще и воровал в промышленных масштабах, продавая все, до чего мог дотянуться, обескровливая графство.
Король удивлялся, неужели, у барона атрофировалось чувство самосохранения, не мог же он всерьез полагать, что о наследнице никто никогда не вспомнит и не потребует ее ко двору, а от барона — отчета о состоянии вверенных ему земель?
Допрос слуг приоткрыл источник самоуверенности барона — оказалось, что тот лелеял надежду привязать девушку к своему сыну и, поскольку, для другого мужчины она станет бесполезна, надеялся, что королю не останется ничего другого, как смириться с этим браком.
В данный момент Оренси истово каялся и умолял о прощении.
— Бес попутал, Ваше Величество! Не иначе, кто-то околдовал! Пощадите!
— Почему графиня не получила образование, которое в обязательном порядке проходят все одаренные? Почему ее ни разу не привозили к магам для определения уровня стихий?
— Габриэлла обучалась вместе с моим сыном. Все, чему учили Рамира, знает и Ее Сиятельство! А не привозил, так я же бездарь, откуда мне было знать, что у нее проснулись стихии? Я в этом ничего не понимаю.
— Вы обязаны были нанять для наследницы учителя-мага, это четко прописано в контракте на опекунство, который вы заключили с Королевством!
— Увы, я невнимательно прочитал, увидел «учитель» и посчитал, что учителей Рамира будет достаточно, — ныл барон. — Дети росли вместе и были очень привязаны друг к другу, поэтому я не стал разлучать их, пожалел юных влюбленных.
— А ваши слуги в один голос утверждают, что графиня терпеть не могла Рамира Оренси, а тот, в свою очередь, постоянно ее задевал, обижал, старался досадить.
— Врут! Врут из зависти!
— Графиня поэтому сбежала из дома? От большой любви?
— Романтичная дурочка, услышала про Отбор и захотела поехать, — продолжал лить барон. — Боялась, что я ее не пущу, а мы же полностью в Вашей власти, Ваше Величество, как бы я мог?
— Ну, ну, поэтому вы отправили почтовик с сообщением, что графиня выходит замуж за вашего сына?
Барон поник головой.
И все пошло по очередному кругу.
В конце концов, король не выдержал и отправил барона в ссылку в его старое поместье, предварительно велев подсчитать все, что опекун успел намылить в свою пользу за десять лет и вернуть в графство. Заодно на баронство наложили огромный штраф, после уплаты которого, барон оставался в одних подштанниках.
Ничего, другим неповадно будет!
Если бы Оренси не приходился родней графине, король, конечно же, более внимательно присматривал бы за опекуном, но вот родственнику поверил и недоглядел.
Ладно, хорошо, что все вовремя выяснилось, и он смог исправить упущение.
Так, теперь разобраться с непонятными происшествиями в Летней Резиденции.
— Верховный, ты меня разочаровываешь, — покачал головой Сигизмунд, выслушав очередной доклад Дайриша. — Как это — никаких следов? Этот маг, он что, находясь на расстоянии, разрушил склад? Ты не хуже меня знаешь, что в таком случае разрушений было бы больше.
— Мы облазили все, — вздохнул Тео. — Это наваждение какое-то! Нет ни следа другого присутствия, кроме нас и кухонных работников. Я лично все несколько раз перепроверил.
— Да верю я тебе, верю. Но что с этим прикажешь делать? Ладно, упустили таинственную одаренную служанку в Малом дворце, но, получается, здесь еще один маг-невидимка? Не много ли упущений? У нас Отбор, любые случайности должны быть исключены, это вопрос безопасности наследника!
— Мы с Правым и Левым кое-что придумали — проверим артефактом на наличие дара абсолютно всю прислугу в Главном и Малом дворцах. Да, времени займет изрядно, но другого выхода я не вижу.
— А если не найдете?
— Но это невозможно, артефакты обязательно покажут дар, — возразил Дайриш.
— Возможно, если одаренный не слуга и не служанка, — задумчиво проговорил король.
— А кто же тогда? Повариха из Малого дворца видела служанку и именно ее оставила варить это чретово какао.
— Знаешь, что меня смущает?
— ??
— Я не думаю, что выросшие в семьях простолюдинки не умеют готовить. Как-то очень подозрительно, что эта девушка не сумела сварить самое простое, я специально узнавал — все в один голос твердят, что сварить этот напиток способна любая десятилетняя девочка.
— И?
— И магия. У простолюдинов не бывает дара, это все прекрасно знают. За не одну сотню лет нет ни одного случая. Откуда он у простой девушки?
— Она чей-то бастард?
— Судя по силе ее Огня, ее родитель должен происходить из древнего магического рода и прекрасно владеть магией. Ни за что не поверю, что, допустим, проводя ночи с любовницей-простолюдинкой, он забыл применить стерилизующее заклинание или надеть кольцо с уже встроенным противозачаточным действием. Необходимость не допускать разбазаривания крови вдалбливается всем мальчикам из древних родов с молоком матери.
— Тогда откуда бы ей взяться?
— Вот и я думаю — откуда? И знаешь, Тео, что я думаю?
— Я весь внимание.
— Позови-ка мне Сваху и Распорядительницу.
— Прямо сейчас?
— Да и поскорее.
Через три четверти часа обе женщины переступили порог комнаты, и присели в реверансе.
