Волк оторвал взгляд от детей и спокойно посмотрел на женщину.
— Я сейчас — самый счастливый оборотень на свете. У меня сын и дочка!
— Луна, ты не слушаешь, что я спрашиваю? Там Мария замерзнет, пока мы объяснимся. Кто ты?
— Я — Андрей Волков.
Татьяна тихо ахнула.
— Да, он самый, — курьер усмехнулся.
— Зачем же ты кусал пуповины? — со стоном воскликнула она. — Как нам быть???
— Таня, я понимаю, что всё очень неожиданно. Для меня также неожиданно, как и для тебя. Поверь, я ничего такого не планировал. Но, когда всё сложилось так, как сложилось, я не смог отказаться от подарка, посланного Луной.
— Почему же ты приехал к нам — сам, один?
— Надо же было кому-то привезти бумаги? Почему — не мне? Тем более, я хотел своими глазами увидеть, что за новая стая собирается на ничейных территориях. А ещё, мне захотелось посмотреть на самку, за которую хлопотал сам Антонио. Почему, один? Надеюсь, ты не думаешь, что мне нужна свита или, упаси, Луна, телохранители?
— Нет, не в этом смысле, просто, не по статусу, — смешалась женщина, придерживая дочку и наблюдая, как аккуратно держит сына этот странный волк, ставший детям отцом.
— Мой статус таков, что я могу позволить себе абсолютно всё. Сейчас мой зверь ликует, я сам еле сдерживаюсь, чтобы не заплясать от радости, — продолжил курьер. — Понимаю, что у тебя нет ко мне ничего, у меня тоже нет к тебе чувств, какие связывают самца и самку, но у нас общие щенки. Я не собираюсь тебя ни к чему принуждать. Меня интересуют только малыши. Ты — свободная волчица, я отношусь к тебе с большим уважением.
— Антоныч, как ты себе представляешь дальнейшее? Уезжать из клана Григорьева я не собираюсь. Ты, переехать к нам, чтобы быть с детьми, тоже не согласишься, это, кроме того, что на такое может не согласиться и Матвей. Далее, ещё существует Дёмин, который имеет право знать, что мы живы, — Татьяна закрыла глаза и застонала.
— Тебе плохо? — встревожился волк.
— Физически я себя хорошо чувствую, насколько это возможно через полчаса после родов, — ответила женщина. — Но, у меня и так была непростая ситуация, а ты своим поступком усложнил её еще больше.
— Дёмина я возьму на себя, можешь не переживать на его счет. Дети — мои, поэтому, я собираюсь видеть, как они растут и всецело помогать. Хочу вставать ночами, если у кого-то болит животик или режутся зубки, хочу держать за ручку при первом шаге, услышать первое слово. Хочу учить ездить на велосипеде и слагать из букв слова, бегать с ними по лесу зверями и показывать, как при обороте не терять одежду. Давай, мы вернемся к разговору позже, дня через два или три. Я зову Марию, люди такие хрупкие, а на улице — не лето.
— Постой, еще минутку. Почему же, именно ты привез документы? Ты же мог приехать позже, тебе для этого не нужен был повод, — Татьяна все пыталась понять, что произошло.
Серая очнулась от ступора и выражала полное довольство и согласие с происшедшим. К тому же, в эйфории от рождения щенков, она ни о чем, кроме детей, думать не могла. В промежутках между умилением над лапками и носиками щенков, она транслировала удовлетворение, что они под защитой такого волка.
— Потому что, об этом меня попросил отец.
— Отец? — недоумевающе переспросила Татьяна. — Альфа Дикой Стаи попросил твоего отца сделать нам документы, а потом, уже твой отец попросил… Постой, но у Андрея Волкова нет отца! Вернее, я о нём не слышала.
Волк, молча, смотрел на неё.
— Нет. Да, ну, не может быть! Как твое отчество?
— Антонович.
Татьяна тихо застонала:
— Зачем ты перегрыз пуповины!!!!
— Отец будет счастлив, я его единственный щенок, и он переживал, что на мне род прервется. Всё, я зову Марию и везу вас, — он нежно провел по щечке ближайшего ребёнка, — в роддом. Наш роддом, там только волки работают.
Баба Маша, опасливо косясь, проскользнула внутрь машины.
— Как дети? Сама?
— Все хорошо, баба Маша. Не замерзла?
— Нормально, — ответила Мария, поправляя что-то в пелёнке у одного из малышей, и переключилась на Андрея. — Чего стоим, кого ждем? Поехали, Татьяну надо в роддом доставить. Пусть врачи осмотрят ее и деток.
Волк оторвался от созерцания щенков и машина тронулась.
Ликование распирало грудь.
Мужчина обратился к зверю:
— «Теперь — можно!»
И зверь взревел торжествующе, а, потом, поднял голову и отправил клич.
Клич, который почувствовали, приняли, услышали все альфы — у Верховного родились дети!
Глава 23
Неделю после возвращения Кирилл пил и не пьянел.
Волки ходили тенями, стараясь не попадаться альфе на глаза, но Дёмин всё замечал и отмечал.
Молчаливое сочувствие злило, но не было желания ни придираться, ни устраивать разносы.
Вообще, ничего не хотелось.
Грис перестал отзываться, и, сколько бы Кирилл ни обращался к зверю, он видел только его спину. Грис винил во всём человеческую половину и не желал общаться.
Первое время Кирилла давила жажда мести, хотелось рвать и душить. Анализируя прошедшие месяцы, угар, в котором он жил по возвращении с, как он думал, истинной парой, Кирилл вспомнил, что его любовница самовольно отполовинила охрану Татьяны. В памяти всплыло, как она давила и требовала, чтобы он скорее решал вопрос с временной женой, и несколько раз намекала на самый простой способ — физическое устранение.
Холодея, он догадался — если бы Таня не сбежала, Алекс нашла бы способ, Амиро бы помог дочери. Получается, Татьяна была приговорена. Обставили бы, как несчастный случай, а ему в то время было не до бывшей, он, пожалуй, вздохнул бы с облегчением.
Да, но он же не знал о щенках!
И, что бы это изменило? Надо признаться, хоть, перед самим собой быть честным — он никогда не считал Таню женой, парой, всегда думал о ней, как о… временной замене. Даже, зная, что шансы встретить свою пару у него близки к нулю, не хотел признавать очевидного — Таню признал Грис, Серая признала Гриса, а сама Татьяна смотрела на него влюбленными глазами. Поэтому и метку не дал поставить. Он тогда страшно разозлился на Гриса за своевольство. Теперь, вот, на него разозлен зверь. Волк долго терпел, не перечил, подчинялся человеческой ипостаси, но потеря щенков его добила. Вообще, странная у него была жизнь.
Кирилл много думал — как бы всё сложилось, если бы он успел и забрал Татьяну?
Представил, как она возвращается в дом, как ставит ему ответную метку, и они продолжают жить вместе уже парой. Рад бы он был? Наверное, да. Ярких чувств и огненных эмоций ему хватило с лихвой, теперь хочется стабильности и спокойствия. Родились бы дети. Щенки… В груди разлилось тепло. Он бы любил малышей и гордился ими.
