Вожаки, спешно, отошли. На открытом месте остались стоять три альфы: два зрелых мужчины и молодой, еще не набравший силу и мощь, парень. Не маленький, не мелкий, но, на фоне Кравченко и Полякова, проигрывающий им габаритами.
— Убивать тебя не будем. Немного поучим, — пообещал Кравченко.
Молодой ничего не ответил, только сделал шаг назад, приготовившись к обороту.
Миг — и на поляне стояли три волка, но ситуация изменилась.
Зверь молодого выскочки поражал воображение — собственно, это был не волк, а волколак — животное, почти в два раза крупнее, мощнее и сильнее самого сильного волка. Внешне, очень на него похожее, но, если у обычных волков морда несколько суживалась к мочке носа, то у волколака она была одинаковой ширины на всем протяжении. Такой, «кирпич».
Волколак показательно зевнул, продемонстрировав пасть, полную великолепных зубов и звучно лязгнул, закрыв её. Потом встряхнулся и, глядя на соперников сверху вниз, тихо зарычал.
Уставшие от впечатлений, потрясенные альфы, не дожидаясь результата поединка, склонили головы, признавая его силу и власть. То же самое сделал и Поляков, правильно оценив свои шансы. Он шагнул в сторону и отвернул голову, подставляя шею в знак признания превосходства молодого.
Кравченко, поколебавшись, повторил его движения.
Волколак фыркнул и медленно подошел сначала к одному, потом, к другому. Подошел, положил огромную голову на шею, надавил, вынудив зверя упасть, но не повредил, не укусил. Просто, указал волкам их место.
Поднял голову и обвел взглядом всех присутствующих. И альфы, один за другим, спешно принимали позы покорности.
Да, потрясение все испытали тогда изрядное.
Волколаки — разновидность истинных оборотней. Уже не одну сотню лет никто не слышал, что они ещё сохранились. И, вот, пожалуйста — один представитель легендарного рода стоит перед потрясенными вожаками.
Единогласно Верховным был провозглашен Волков. И, надо сказать, молодой Верховный пришелся ко двору. Он навёл отменный порядок, прекратил все междоусобицы, убедил волков учить детей не только в школах, поощряя появление своих, из оборотней, врачей, юристов, учителей, строителей. Убеждал кланы заводить свои дела, открывать предприятия, заниматься не только перепродажей, но и самим производить товары, продукты, строить дома. Вожаков он не давил, не требовал отчета по каждому поводу, дал много воли и свободы, но, если что, спрашивал сполна.
С новым Верховным жить стало легче. И, вот, он зачем-то вызывает к себе Дёмина. До Андрея дошла весть о гибели Татьяны?
Что, гадать? Завтра он сам всё узнает.
Кирилл подъехал к указанному месту и остановился. Через пару секунд возле машины нарисовался волк, гамма.
— Я вас провожу.
Шел, краем глаза наблюдая за пейзажем — большой поселок, надежно спрятанный за высоким забором. Ряды добротных домов, чистые, широкие улицы, много щенков разного возраста — клан Верховного, явно, процветал. Впрочем, другого и не ожидалось.
Гамма провёл к стоящему на небольшом возвышении дому, и передал Кирилл другому волку, уже бете.
Тот поклонился, затем, кивнул головой, приглашая следовать за ним, и через несколько минут остановился возле двери:
— Входите.
Дёмин толкнул створку и попал в небольшой, уютно обставленный кабинет в коричнево-зеленых тонах.
— Проходи, садись, — Верховный был доброжелателен и спокоен.
— Долгих ночей, альфа, — поприветствовал Кирилл.
— И тебе не хворать, — не по обычаю ответил волколак. — Решил я познакомиться с тобой поближе.
— Что вас интересует? — насторожился Демин.
— Всё. Сколько в клане волков, сколько — волчиц и щенков. Чем живете. На чём зарабатываете.
Кирилл, мысленно, пожал плечами и принялся рассказывать. О клане он мог говорить бесконечно.
— Хорошо, — одобрительно отреагировал Волков. — Вижу, не даром ешь свой хлеб. Особенно радует, что у вас много пар с двумя и, даже тремя, щенками. Сам знаешь, с рождаемостью у нас не слишком блестяще, чтобы не пропасть, как вид, каждая волчица должна принести не меньше двух щенков. Расскажи, что делал?
Дёмин несколько растерялся — ему придется говорить о Татьяне…
— Моя бывшая жена, Татьяна, добилась открытия на территории посёлка поликлиники и лично пригласила хороших специалистов. Акушер-гинеколог у нас ещё и репродуктолог. Все самки с первых дней встают на учёт, каждую щенность ведут по дням. Если самка работала, её сразу от работы освобождают и окружают полным комфортом и покоем, но ее зарплата идет семье, будто, самка, по-прежнему, работает. Щенные — привилегированные члены клана, им ни в чём нет отказа. Ни одного щенка за последние три года не потеряли!
— Хорошо придумали насчет щенных, хвалю. Твоя идея или — жены? Кстати, почему — бывшая жена? Рассказывай.
Кирилл поморщился.
— Я не нашел истинную, и, когда мне перевалило за сто, решил взять парой избранную. Дочь одного из моих бет, росла на моих глазах. Жили четыре года, а, потом, я встретил в Канаде волчицу, которую признал, как истинную. Привез ее сюда, а с избранной пришлось расстаться.
— Я правильно понимаю — твоя избранная была Луной клана? Где она сейчас?
— Она умерла, — глухо бросил Кирилл.
— Да? Как это случилось? Говоришь, нашел истинную? Значит, ты в паре, но я не вижу на тебе метки?
— Верховный, — Кирилл встал и склонил голову в знак почтения и уважения. — Я не понимаю, зачем вам подробности моей личной жизни и трагедии?
— Может быть для того, чтобы другие не повторили твоих ошибок? Садись и рассказывай. Начни со своей истинной — где метка?
Дёмин вздохнул.
— Истинная, оказалась не истинной.
Верховный молчал, ожидая продолжения.
— Однажды, мы с моей избранной сошлись в звериной ипостаси, и мой волк её укусил. Ответную метку она не успела поставить, а, потом, я уговорил Татьяну отложить это на несколько дней. По делам клана улетал в Канаду, думал, быстро вернусь. Но там я встретил волчицу, к которой меня потянуло со страшной силой. Решил, что она — моя единственная. Вернулся с ней домой, и мы стали жить вместе.
— Втроём? — уточнил Андрей.
— Почему? Нет, — Кирилл опустил голову. — Татьяна переехала в дом моей матери.
— Я правильно понял — ты поставил ей метку, а потом, выставил из дома и привел в ваш дом другую волчицу?
— Да.
— Мало тебя отец в детстве порол, — резюмировал Верховный. — Ты, что, не соображал, что делаешь? Тебя чем-то опоили? А, погоди, я понял — ты поставил метку, ответную не получил, а перестройка началась. Наверное, месяц штаны не надевал, мозоли натирал?
— Отец меня вообще не порол, — тихо возмутился Дёмин.
