Но, главное — где сейчас Татьяна и дети? Все-таки, он стал отцом! Грис, слышишь — мы — папа!
Но волк вяло отмахивался, будто эта новость его не интересовала.
Около десяти за ним пришел тот же бета.
Сход проводился на территории клана Верховного, в другом здании, в большом зале.
Альфы и его беты с Луной сидели за большим полукруглым столом. Кирилла поставили перед ними.
Первым заговорил Верховный и, вколачивая каждое слово, как гвозди, рассказал, какие претензии у него к Дёмину.
Вожаки только переглядывались. Его беты сидели, понурившись, не поднимая голов.
— Вас это тоже касается, — вспомнил о них Волков. — Все понимаю — личная жизнь, альфа. Но, ведь, мозги тоже должны быть! Если у альфы крышу унесло, кто, как не вы, его первые помощники, должны были указать на проблему, помочь исправить? Не получается самим — сообщить мне. Бездействие — такая же вина. Новому клану нужно много чего построить. Останетесь после сходки, обсудим, что каждый из вас, за свой счет, сделает для клана Григорьева.
Андрей обвел взглядом вожаков, на секунду задержался на Матвее.
— Думаю, всем всё ясно. Продолжу. Самка осталась жива.
Приглушенный гул, мгновенно смолкший, стоило Верховному поднять голову.
— Её спасли члены нового, шестнадцатого клана. Матвей, встань.
Волк поднялся.
— Матвей Григорьев. Занял ничейные земли, покинутые сто лет назад стаей, в которой он родился. Все знают эту историю, повторяться не буду. Новый клан и нового альфу я принял. Попозже еще поговорим, у Григорьева дельные идеи и возможности, только завершим этот вопрос.
Матвей коротко поклонился вожакам, пробежав по лицам взглядом. Альфы поёжились — могучий волк, придется считаться.
— Итак, — продолжил Верховный, — самка — жива и приняла альфой Григорьева. Теперь, она входит в его клан. Вопреки всему, ей удалось доносить и родить здоровых и крепких малышей. По случайному стечению обстоятельств, мне пришлось везти её в роддом, роды начались внезапно, дети родились посреди полей, в лесополосе возле трассы. Я им перекусил пуповины.
Альфы единодушно выдохнули. Замерли, осмысливая только что услышанное, и судорожно вдохнули.
Верховный продолжил.
— Не было ножа, не рвать же руками. Ни о чем не жалею, более того, я — счастлив. У меня есть сын и дочь. Что до их матери — она и ее зверь отказались от волка, который не захотел их защитить. Метка сошла сразу, после рождения щенков. Теперь эта волчица — свободная.
С каждым словом Верховного, Кирилл чувствовал, как ему на плечи наваливается всё больший и больший груз.
Приняла другого альфу, ушла в другой клан! Метка сошла, Татьяна — свободная волчица. А его щенки, теперь — дети другого самца. Чертова физиология…
— Я дал Демину возможность поговорить с самкой, но он ее не слушал, сразу принялся давить. В результате, самка решила с ним не встречаться, пока он не поумнеет.
Альфы внимательно слушали, бросая косые взгляды на Кирилла.
— Случай беспрецедентный, как все понимают. Но оставить его без последствий нельзя. Во-первых, всем альфам надлежит проверить, как идет воспитание прибылых и переярков в том, что касается парности и симбиоза со зверем. За каждого упущенного молодого, лично спрошу с каждого! Во-вторых, своей волей и по своему праву, назначаю Кирилла Демина на год помощником Владимира Терешина. Своей волей и по своему праву, приказываю Терешину принять на себя управление кланом. Его пара в данный момент, выполняет обязанности Луны, пусть, и дальше продолжает их выполнять. Через год соберемся снова и решим, оставить, как есть, или вернуть Дёмина. Как к альфе у меня к нему нет ни одного замечания, но в остальном…
Вожаки переглянулись — жёстко, но справедливо.
— Татьяна Дёмина остаётся под началом Матвея Григорьева. Где и как ей жить, решает она и её альфа. Дети, — Верховный помолчал и, вдруг, улыбнулся. — Дети, естественно, остаются с матерью, но, на правах отца, я буду навещать их и во всём помогать. Кириллу Дёмину запрещается самовольно искать встречи с самкой, только, если она сама этого захочет. По детям — если Татьяна позволит, и у Дёмина будет желание, пусть общаются. Думаю, лишне напоминать, но, всё рано, напомню — малейшие неприятности детям или их матери — и виновника никто больше живым не увидит.
Глава 24
К родильному дому они подъехали через два с половиной часа.
Малыши наелись, испачкали пеленки, и довольные, спали у мамы под боком.
Татьяна не могла поверить, что всё позади, что дети — вот они. Крохотные пальчики с трогательными ноготками, пяточки… Женщина не могла насмотреться, вдыхала запах малышей, осторожно прижимала к себе.
Андрей ехал так, будто вёз что-то хрустальное — машина шла, как по воздуху.
Баба Маша ворковала над детьми, встревожено посматривая на Татьяну. Кровотечение, пусть, не сильное, не останавливалось.
— Курьер, ты бы, поспешил, а, то, мамочка у нас кровью изойдет.
Андрей дернулся, машина прибавила хода.
Перед самой Москвой их встретили несколько машин и, взяв «в коробочку», включили маячки и сирену, и кортеж пролетел улицам без остановки.
Детей забрали на осмотр, Татьяну положили на стол.
— Разрывы, — констатировал врач. — Надо шить, а то, капельное кровотечение очень опасно. Что это, у вас, такая плохая свертываемость, будто, вы всю беременность на нервах провели?
Татьяна только вздохнула.
— Разве свертываемость от нервов зависит? — поинтересовалась она спустя пару минут.
— Вы же — не человек, у нас физиология немного отличается, — пояснил гинеколог. — Ничего, вот, еще пару скобок, и всё быстро заживет.
На живот Татьяне водрузили пузырь со льдом, от которого заледенело всё и снаружи, и внутри. Поёрзав, желая избавиться от неприятных ощущений, Таня подсунула под пузырь одну ладошку, но её маневр тут же заметила медсестра и строго отчитала.
— Нельзя! Холод нужен, чтобы кровотечение скорее остановилось. Потерпите!
Потом, Таню перевезли в отдельную палату, где уже стояли две прозрачные кроватки.
Малыши, вымытые и одетые в хорошенькие рубашечки и крошечные штанишки, тихо сопели, то морщась, то нахмуривая бровки и улыбаясь.
Молочные сны!
Таня зависла у кроваток, но нянечка её одернула:
— Доктор велел лежать. Много крови потеряла, надо хорошо покушать и спать.
— А, дети?
— Дети спят, и ты поспи, пока есть возможность. Сидеть тебе нельзя, можно или лежать, или стоять. Смотри — не садись, пока врач не разрешит, порвешь всё, и придется шить заново.
На следующий день к ней примчались все бывшие «ничейные» в полном составе.
