Женщина посмотрела по сторонам — ничего подходящего. В какой-то момент взгляд упал на торчащий гвоздь — подойдет! Решительно чиркнула ладонью по острию и еле слышно зашипела от резкой боли — кажется, слегка перестаралась. Кровь крупными каплями набухала на ранке и стекала по пальцам на землю. М-да, заставь дурака богу молиться, как говорят люди…
Женщина спешно прижала бретельку к ранке, наблюдая, как кровь окрашивает ее в красный цвет, подождала с минуту и вернула «записку» на место.
Запах свежей крови не перешибало даже туалетное амбре.
— Эд, — ворвалась она в дом. — Там, на стене, гвоздь, я нечаянно задела и распорола руку. Мне надо срочно чем-то обработать! Все кровью залила.
— Ну, ты, — задохнулся волк. — Ни на минуту нельзя оставить!
— Я же не знала! Шла из туалета, задела рукой и — вот! — Татьяна выдавила из себя слезинку. — Так больно!
— Давай руку, — Эдвин осторожно полил ранку хлоргексидином из бутылочки, перебинтовал. — Лучше в доме сиди, а не шляйся по кустам.
— Я же сказала — в туалет ходила, голова закружилась, ухватилась за стенку, а там — гвоздь! — скулила волчица. — Пойду, лягу. Не буди, пока не приедут с обедом.
Добравшись до дома, Таня прилегла на кровать и, воровато покосившись в окно — не идет ли Эд, разжала правую ладонь и с удовольствием посмотрела на добычу — старый плоский ключ с проволочным колечком. Она заметила его, ещё когда заносила меню. Висел себе, ржавый и весь в паутине, на косяке входной двери. Наверное, еще прежние хозяева повесили, а волки не обратили внимания — английских замков тут не видать. Ключ ей ни к чему, а вот колечко — то, что надо!
Спустя полчаса Таня разогнула кольцо в прямую линию, один конец полученной проволочки немного загнула в виде буквы «г», вставила его до упора в замок, и принялась вращать, как вращала бы ключ. Довольно долгое время ничего не происходило, Таня вынимала проволоку и то уменьшала, то увеличивала хвостик буквы, пока не раздался характерный щелчок, и дужка отскочила.
Серая, все это время тихо сидевшая, подпрыгнула и от избытка чувств, взбрыкнула всеми четырьмя лапами.
Да, у нас получилось!
Татьяна счастливо улыбалась — детство, когда она всюду таскалась за ровесниками — мальчишками, и, волей-неволей, принимала непосредственное участие в их проказах, не прошло даром! Теперь она может легко освободиться от цепи и сбежать. Жаль, прямо сейчас этого нельзя сделать — много времени прошло, вот-вот вернется Рэмилл. Но ничего, пусть, она убежит на день или два позже, зато, лучше подготовится. На этот раз не должно быть никакой осечки, второго шанса канадцы ей не дадут.
Женщина прислушалась — издалека раздавался звук едущей машины. Вернула замок на место, защелкнув его, а отмычку, пошарив глазами по комнате, положила поверх дверной коробки, предварительно проверив, что она не соскользнет в какую-нибудь щель или не упадет. И легла назад на кровать.
Едва Руслан завернул к дому, как навстречу машине вылетел волчонок. Испугавшись, что Стася попадет под колеса, Руслан остановился и выскочил из машины.
— Стася, ты что творишь? Я же могу на тебя нечаянно наехать!
— Русик, я тетю на велосипеде нашла! — от нетерпения девочка подпрыгивала на месте. После спешного оборота у нее пропала юбочка и обе ленточки из кос.
— Стась, опять спешишь, — с укоризной проговорил Руслан. — Садись в машину, вместе доедем. Смотри — опять часть одежды не сохранила, этак, мы на тебя не напасемся! Кого ты нашла, я не понял?
— Тетю, которая на велосипеде ехала, помнишь? Она и еще три дяди на хуторе. Но тетя, мне кажется, не хочет там быть.
— Да? Это, на каком хуторе — за логом и ельником?
— Нет, — Стася потупилась — так далеко ей Руслан бегать запрещал. — За той деревней, где все дома поломанные.
— Стася! Это же почти десять километров отсюда! Я запрещал тебе бегать одной дальше лога! Что тебя туда понесло?
— Я гуляла… за логом, — девочка шмыгнула носом, понимая, что провинилась. — И услышала, что едет машина, но звук другой, не как наша. Тогда, я спряталась, и увидела, как она проехала. Мне стало интересно, кто это едет, я думала, это — люди!
— Стася…
— Мне хотелось посмотреть, куда они едут, я бежала осторожно, меня никто не видел! Пряталась в подлеске, с наветренной стороны, как ты учил!
— Бежала за машиной?
— Так быстро я не могла, но звук и следы показывали, куда едет автомобиль. Я увидела хутор, и сначала хотела уйти, а потом решила посмотреть одним глазком. Там сарай стоит сразу за лесом, можно незаметно подойти, там так плохо пахло — туалетом, — девочка сморщилась. — А потом услышала, что кто-то есть, и увидела, что та самая тетя машет мне в щель, чтобы я ушла и спряталась.
— Что там делала эта тетя? — заинтересованно переспросил Руслан.
— Что делают в туалете? — хихикнула Стася. — А потом, она пошла к дому, и за ней — дядя.
— Волк?
— Волк, но не такой, как ты, слабее.
— Ясно. Больше туда не бегай, обещаешь?
— Почему?
— Там может быть опасно. Тетя тебе показала, что надо прятаться?
— Да.
— Вот, значит, тебе туда нельзя.
— А ты сходишь?
— Не знаю, надо ли?
— Мне кажется, тетя не хочет там быть, но ее не пускают дяди.
— Подумаю, может быть, сбегаю. Все, приехали. Я разгружаться буду, а ты марш в дом, приведи себя в порядок.
***
Таня слышала, как к домам подъехала машина, затем, голоса Эдвина и Даниэля. Через некоторое время раздались шаги по двору, крыльцу, стук в дверь.
— Татьяна, обед приехал, — весело проговорил Рэм, и, не дожидаясь ее ответа, вошел внутрь. — Борщ взяли готовый, кашу пришлось ждать.
— А запеканка? — приподняла голову Таня, принюхиваясь.
— Запеканка будет завтра, — развел руками мужчина. — Если из любого творога — то могу еще раз съездить, а если, как ты написала, то извини, не сегодня.
Женщина слезла с кровати, демонстративно потерла забинтованную руку.
— Что случилось? — сразу напрягся Рэм. — Ушиблась? Куда лазила? Покажи!
— Ай, не трогай! — Таня отскочила и, на автомате, зарычала. — Гвоздь не заметила, там ничего серьезного, Эдвин обработал.
Рэм почувствовал, как от тихого рычания волчицы, дыбом встали волоски, а его волк замер и потом запросился наружу.
Сильная самка, он такой раньше и не встречал.
— Садись обедать, — грубовато пригласил он, намеренно сам себя, отвлекая от ощущений, которые вызвал Татьянин зверь.
— Руки помыть? — вопросительно обратилась Таня.
Рэм вздохнул и буркнул:
