Татьяна выпрямилась, передвинулась, пытаясь сесть у щели, чтобы разговаривать с большими удобствами, зазвенела цепь.
— Что это? — насторожился Мэтью.
— Это? — Таня подняла железо. — Цепь это. Приковали, чтобы не сбежала.
— Что?! Щенную самку — на цепь? — Мэтт начал подниматься, и Таня испугалась — сейчас устроит тут бойню…
— Стой, не шуми, смотри, — она задрала ногу с носком. — Мне не мешает, она длинная и с ней даже лучше. Когда я не на цепи, то за мной везде ходит один из волков, а так, я относительно свободна в передвижениях.
Мэтью посмотрел на ногу в носке с железной манжетой на щиколотке, перевел взгляд на лицо женщины — серьёзная, чуть нахмуренные брови, упрямо сжатый рот.
Чтобы увидеть все это, ему пришлось приникнуть к щели вплотную, запахи нечистот и беременной самки буквально оглушали.
— Хорошо, если ты считаешь, что привязь не вредит, я потерплю. Рассказывай.
— Почему я должна тебе верить? Ты — чужой. Ты — помогал Амиро, — пожала плечами Таня.
— Я — чужой, — согласился Мэтью. — Но я — не враг. Беременную самку нельзя обижать, каждый волк должен ей помогать и заботиться, пока не найдется или не вернется ее пара.
— У меня нет пары, — покачала головой Татьяна. — Метка — есть, а пары — нет. Я не успела поставить ответную, а теперь она не — актуальна.
— Волк умер? Когда успел?
— Нет, с чего ты взял? Жив, здоров, почти женат на другой.
— Он тебя ищет, мы видели группу. Волк не может оставить щенную пару, не может жениться на другой, на тебе его метка.
— При желании, все можно решить, — вздохнула Татьяна.
— Поэтому бежишь и не хочешь, чтобы нашел? — догадался Мэтт. — Решила, что он убьет?
— Не знаю, не хочется так думать о Кирилле, все-таки, мы четыре года вместе прожили, но рисковать деть… дитём, я не хочу. Узнал, что хотел, что собираешься делать?
— Где сейчас твои охранники?
— Двое в Каменку за ужином поехали, один в доме. Пока я на цепи, за мной не слишком пристально смотрят.
— Хорошо, я подумаю. Тебе есть, где спрятаться, если я помогу уйти отсюда?
— Только в Голышево или Никишино, у тети Настасьи и бабы Маши. Они люди, но помогали мне, как родной. Но там, наверное, теперь небезопасно.
— Надо найти убежище, вроде этого, пересидеть, пока тебя будут искать. Даже, если подумают, что ты совсем уехала отсюда, все равно наведаются в Голышево и Никишино, — волк помолчал. — К мужу и отцу щенка не хочешь?
— Нет, — твердо и спокойно ответила Татьяна. — Эти де… это дитя — только мое. Кирилл свихнулся от канадской самки, я не знаю, чего еще от него ждать, поэтому, куда угодно, только не к нему! И, конечно, не в Канаду. Сомневаюсь, что отец Алексис желает мне и ребенку добра.
— Ты уже два раза оговорилась, — Мэтью еще приблизился к щели, чтобы видеть лицо женщины. — У тебя близнецы?
Таня дернулась, инстинктивно прикрыла рукой живот, испуганно посмотрела на волка.
— Ш-ш-ш! Не пугайся. Повторяю, я тебе — не враг и хочу помочь. Подумай, где ты можешь спрятаться дней на десять? Я плохо знаю здешние места.
— Думаю, где-то, не слишком далеко, примерно, километрах в восьми, живет семья оборотней, я видела волчонка и взрослого волка. Если они не будут против, можно у них некоторое время пересидеть, — пробормотала Таня. — Вряд ли меня станут искать у сородичей.
— Верно, — Мэтт задумался. — Тебя не обижают? Сможешь потерпеть несколько дней, пока я все не узнаю?
— Не обижают, — Татьяна улыбнулась. — Это я их обижаю, замучила капризами.
— Прекращай гонять их, просто тихо посиди, не вызывая ни раздражения, ни подозрений. Как будут новости — найду тебя.
— Не боишься, что мои охранники тебя почуют? Туалетом они тоже пользуются, а могут и по кустам пройтись.
— Не боюсь, у нас свои секреты. Сейчас я не стал скрываться, мне надо было, чтобы ты меня узнала, но как только расстанемся, меня никто не сможет обнаружить.
— Хорошо, тогда я возвращаюсь и становлюсь паинькой, — Таня помолчала и все-таки, задала мучивший ее вопрос. — Мэтт, почему ты вернулся и помогаешь? Мне же нечем заплатить.
— Нельзя обижать щенную самку, — пожал плечами волк. — Мы — «дикие», но не дикари. Работа, которую мы выполнили для Амиро, причинила зло волчице с волчатами, я должен исправить.
Глава 16
Как Кирилл и предполагал, Амиро попытался внести в договор изменения.
— Пятьдесят процентов контрольного пакета, но не на тебя, а на Алексис, — заявил он, когда волки собрались для завершения сделки.
Демин разве что руки не потер от радости, насколько Амиро оказался предсказуем, но внешне оставался невозмутимым.
— Ты переиграл? — спокойно осведомился он.
— Раз ты ставишь моей дочери метку, акции все равно достаются тебе, — нервно ответил канадец. — Ничего не изменилось.
— Тогда, для чего ты позвал меня? — удивился Кирилл. — Раз акции ты отдаешь Алексис, то ее и приглашай, а я собираться пойду, самолет сегодня.
— Погоди, — Амиро взмахом руки выслал из кабинета остальных. — Алекс уже подписала, вот, смотри. — Подал один экземпляр договора.
— И?
— А, вот еще, — перед Кириллом лег новый документ. — Договор дарения, оформленный по всем правилам. Все свои акции Алексис передает в руки своего мужа, как только они распишутся, и он поставит ей метку.
— Ну, вижу. Дальше, что?
— Я подстраховался, да, — дернулся Амиро. — Но ведь, в конечном итоге, акции все равно — твои. Уговор я не нарушил.
Кирилл качнул головой. Жест можно было понять, и, как согласие, и, как возражение. Амиро предпочел первое.
— Что расскажешь в клане про пару? И про акции?
— Могу вообще ничего не говорить, — пожал плечами Кирилл. — Не обязан ни перед кем отчитываться. Матери скажу, что сука — на сохранении. Что ты своим объяснишь по поводу акций — мне безразлично.
Гнев переполнял, приходилось держать себя в руках. Спасибо Грису, тот перехватывал и гасил желание крушить и ломать, иначе, Кирилл мог бы сорваться.
Амиро же, как специально, никуда не спешил, всячески подчеркивая, что все идет по плану.
Для поддержания видимости, Демин съездил в клинику, где скучала Алексис, выслушал ровно половину ее тирады, на тему — «меня, беременную, все бросили и не любят», и резко одернул:
— Можешь больше не напрягаться, я знаю, что ты пустая.
— Кирилл, да кому ты веришь! — перепугалась волчица. — Назови того, кто это тебе сказал! Это из зависти, точно тебе говорю! Отец подарил нам половину пакета акций компании, вот, узнали, и стараются нас рассорить.
