- Чур, я в тот же домик, где в июне жила!
- Ир, это помещение для персонала, а мы – гости! Выбирай любой гостевой!
Выбрала, заселилась и поспешила на берег.
Погода стояла – на зависть. Теплынь, будто не конец августа, а середина июля.
Ирина ловила лучи заходящего солнца, посматривая вполглаза, как Виктор жарит шашлык.
Ариша бегала туда-сюда, таскала палки.
Вдруг глаз Иры зацепил, что походка собаки изменилась, стала шаткой.
- Витя! – испуганно крикнула она и, когда мужчина повернулся, показала на доберманшу.
Собаку шатало, она сделала шаг, другой и упала навзничь.
- Ариша! – Виктор бросился к любимице, Ирина бежала следом.
Собака лежала, вытянувшись, растопырив ноги, закинув голову. И, казалось, не дышала.
- Витя, - Ира прижала руку во рту, сдерживая крик. – Что с ней??!
- Что-то ядовитое съела, - бросил Виктор и помчался к служебным помещениям, крикнув на ходу. – Будь здесь, я за рацией и аптечкой.
Девушка, с ужасом, смотрела на Аришу, всего пятнадцать минут счастливую и веселую, и не замечала потока слёз, струившихся по лицу.
Судорога отпустила, но, вместо того, чтобы встать, Ариша стала биться в конвульсиях, ударяясь головой о песок.
Ира упала на колени, подложила свои руки под голову собаки, пытаясь смягчить удары.
- Аришенька, милая, только не умирай! Я очень тебя прошу, держись! Сейчас Витя поможет, он все сделает, только – живи! Я тебя очень люблю, хочешь – всегда спи в моей кровати и подушку мне ни капли не жаль! Ариша, живи!
Виктор схватил рацию, спешно передал сообщение. Выслушал, что катер сию секунду выходит, и бросился смотреть аптечку.
В аптечке искомого не было. С отчаяньем оббежав глазами помещение, мужчина наткнулся на холодильник, подскочил, открыл – на полочках в дверце лежали коробки с лекарствами. Лихорадочно стал перебирать и – о, счастье! – 10 ампул В6. На такую крупную собаку – мало, но, хоть что-то!
Не медля ни секунды, он схватил коробку, шприцы и помчался назад. Еще издали увидел стоящую на коленях, ревущую в три ручья Иру и распластавшуюся на песке любимицу.
- Сейчас, сейчас, - торопливо сломал прямо пальцами кончик первой ампулы и набрал в шприц, взялся за вторую, третью.
Ирина, очнувшись от ужаса, бросилась помогать.
Собака снова забилась в конвульсиях.
- Витя, что же это? Она выживет?
- Она постарается. Да, Ариша? Ты нас сильная девочка. Катер вот-вот подойдет, в клинику сообщили, только бы успеть!
- Что ты ей колешь?
- Это антидот к яду, - коротко пояснил муж. – Его мало, но больше нет. Лучше, чем ничего.
- Как ты определил, что за яд? – Ирине надо было что-то делать, говорить, спрашивать, чтобы не скатиться в яму ужаса и отчаянья.
- Только один яд дает такую картину, - отрывисто ответил Виктор и встал, поднимая собаку на руки. – Я на причал, а ты, пожалуйста, вернись в мой домик, возьми мою барсетку, она на кровати лежит. Там ключи, деньги, телефон. И скорее к нам, я уже вижу катер.
Ира плохо помнит, как они ехали до берега, потом – летели на машине. За дорогу у доберманши еще два раза начинались судороги.
В клинике Аришу у них сразу забрали и увезли, а они остались ждать, считая минуты.
Временами, мимо проходили врачи, но им никто ничего не говорил. Виктор, посеревший от переживаний, осунувшийся, сидел, стиснув руки. Ира, умирая от жалости к нему и к собаке, плакала и не могла остановиться.
- Иди сюда, - мужчина очнулся, увидел, в каком состоянии его жена и притянул её к себе. Обнял, уткнувшись носом ей в волосы, прижал.
- Тихо, Ириша, что, ты? Аришка у нас молодец! Она обязательно справится. Не плачь, не рви мне сердце, всё будет хорошо.
- Так долго, - всхлипнула Ира. – Я боюсь, Витя, очень боюсь. Врачи ходят мимо и ничего не говорят.
Муж приподнял её, усадил себе на колени, обнял руками, закрывая от всего плохого, укутал, невесомо поцеловал в висок.
- Не плачь, Ириша. Мы – вместе, я вколол ей антидот, доставили в больницу быстро. Это не фунт изюма, это опасный яд, быстро не получится его вывести. А врачам некогда разговоры разговаривать, они спасают. Знаешь, как говорят о разных врачах? – девушку надо было отвлечь, он старался, как мог, хотя, у самого на душе скреблись не кошки, а бенгальские тигры.
- Как? – Ира доверчиво прижалась к нему, обняла.
- Врачи лечат наше тело, а ветеринары лечат наши души, - продолжил Виктор. – Здесь очень хорошие врачи, они стараются. Наберемся терпения.
Виктор увидел доктора, который шел к ним, сердце у него предательски ёкнуло и замерло, а потом, понеслось вскачь.
Видимо, услышав сбившийся ритм или, просто почувствовав, Ирина оторвала заплаканное лицо от рубашки мужа и повернула голову.
Оба затаили дыхание.
«Пожалуйста! Ну, пожалуйста, пусть она выжила!» - молилась про себя девушка. – «Я буду папу слушаться, больше не буду с ним спорить, всё, что хочешь! Только, пожалуйста, спаси Аришу!!!»
- Доктор, - Виктор не выдержал, встал навстречу, не дождавшись, когда врач подойдет ближе. – Я… Мы… Как наша собака?
Голос дрогнул, выдавая страшное волнение.
- Она выкарабкалась, - ответил доктор. – Ну, ну, что вы!
Ирина, громко ахнув, бросилась к врачу, схватила его за руку и запричитала, заливаясь слезами:
- Ариша! Вы ее спасли? Мою Аришу! Она будет жить? Правда же, с ней теперь всё будет хорошо? Правда?
- Да, она справилась, - отвечал врач, растерянно глядя на Виктора.
Тот, проглотил комок в горле и перетянул девушку к себе, обняв её за плечи.
- Спасибо вам, доктор! – с чувством сказал он. – Мы с женой очень любим нашу собаку, даже не представляю, что бы с нами было, если…
Он махнул свободной рукой и почувствовал, как комок опять вернулся.
- Мы можем её увидеть?
- Да, пойдемте. Она ещё слаба и нуждается в наблюдении, поэтому, мы оставим ее в стационаре на день или два. Повезло, что она такая крупная и сильная, еще и вы вовремя вкололи ей пиридоксин. Не плачьте, собаки всё чувствуют. Ей и так нелегко, не надо, чтобы она видела вас такими расстроенными, - строго предупредил доктор, перед тем, как открыть дверь.
Ариша лежала на столе, к ее лапе была подключена система.
Ирина подошла ближе и увидела, что доберманша не спит.
- Ариша! – она положила руку на рыжую морду, провела по глянцевой шерстке и опять залилась слезами, почувствовав, как полуживая от пережитого собака нашла в себе силы провести языком.
