- Всё, всё, вы волнуете её, остановил доктор. – Приходите завтра. Если все показатели будут в норме, мы отпустим пациентку домой.
Виктор быстро наклонился к коричневой голове, прижался щекой, огладил глянцевый бок.
- Держись, Аришона, завтра мы тебя заберём!
Домой ехали морально опустошенные, выпотрошенные и истощенные.
Возвращаться на остров не хотелось – и настроение пропало, и, что там делать, без рыжей нахалки?
Светлана Дмитриевна, тоже, в слезах, предложила ужин, но есть никому не хотелось. Посидели, молча, и разошлись по спальням.
И в спальне Ирину опять накрыло.
Увидела пустую лежанку, а потом поняла, что ей не хватает наглой тушки под боком.
Так грустно и одиноко.
Как она там? Ей тоже – грустно и одиноко. Чужое место, чужие люди…
Ирина опять всхлипнула и поняла, что не может одна, что с ума сойдет, если останется в одиночестве.
Она встала, прямо в пижамке, завернулась в одеяло и прошлепала по коридору, поднялась на второй этаж, постучала в спальню мужа.
- Ирина? – растерялся мужчина. – Что-то случилось? Тебе плохо?
- Да, мне плохо, - кивнула она, задрав голову и глядя ему в глаза. – Можно, я сегодня останусь с тобой? Я не буду к тебе приставать, просто, мне так одиноко и страшно там… без Ариши…
Не говоря ни слова, мужчина сгреб фигурку на руки, вместе с одеялом и перенес на кровать.
- Хочешь чаю? Или – поесть?
- Нет, спасибо. Побудь со мной, пожалуйста, - жалобно попросила Ирина.
Виктор скользнул рядом, обнял кокон и осторожно поцеловал зарёванную жену в уголок глаза.
- Не плачь, Ириша! Мне невыносимо видеть тебя такой печальной! Смотри, глазки красные, носик опух, завтра встанешь – в зеркале увидишь китаянку. Что Ариша подумает? Решит, что это не ты.
- Не узнает? – сквозь всхлип вырвался смешок – Ира представила, какая картина её ждет завтра в зеркале.
- Удивится. Как сказал доктор – не будем её волновать.
- Знаешь, у меня никогда не было собаки, - заговорила Ира, уютно пристроив голову на плече у мужа. – И я даже не знала, какие они бывают. Думала – ну, собака. Лапы, хвост и шерсть. Бегают, гавкают, гадят, где попало. А они… она – потрясающая! И мне еще не приходилось терять тех, кого я полюбила. Когда я осталась там, на берегу, с Аришей, я думала, что у меня сердце от страха и ужаса разорвется. Ужасно, когда ты видишь, как страдает живое существо, а сама ничем помочь не можешь. Если бы она… если бы с ней… Не знаю, что со мной было бы.
- Всё хорошо, моя родная, уже всё позади, - Виктор поцеловал в висок, взъерошил носом волосы. – Завтра заберём домой, и всё пойдет, как раньше.
- Как раньше? – заворожено глядя ему в глаза, переспросила девушка.
- Как раньше, - подтвердил Виктор и, внезапно даже для себя самого, выпалил. – Я люблю тебя.
Ире показалось, что у неё слуховые галлюцинации.
Кстати, ничего удивительного –столько реветь – вполне можно дойти и до состояния галлюцинаций.
Она повернула голову и встретила горячий взгляд, полный ожидания и надежды.
Жар опалил её лицо, промчался по всему телу и сконцентрировался в районе сердца.
- Витя…
- Т-ш… Не говори, не отвергай. Дай мне минутку, помечтать и надеяться. Я помню про договор, что обещал фиктивность и всё такое, - торопливо заговорил муж, - Но не смог остаться равнодушным. Ты такая… Настоящая! Живая! Красивая! Добрая! Необыкновенная! Самая лучшая! Я не смог устоять, Ира. Влюбился в кухарку Иру ещё на острове и сожалел, что мы расстались. Потом, когда увидел тебя на Кирова – не смог пройти мимо. И рад был до чертиков, что получилось переманить тебя к себе. Ты, прости, я же думал, что ты – кухарка и вел себя не лучшим образом. Думал – мы слишком разные, чтобы быть счастливыми. А сам, исподтишка, любовался тобой и постепенно, влюблялся всё больше. Ты не знаешь, но я часто смотрел, как ты готовишь. Подсматривал. Да, на кухне и в столовой есть видеокамеры. Понимаю, что для тебя это все неожиданно и, наверное, неприятно, но уверяю – я не хотел тебя смущать. И не знал, что делать с собственными чувствами. А потом, случайно, подслушал твой разговор с отцом и решил, что убью сразу двух зайцев – помогу тебе избежать тотального контроля родителей и… и смогу, стать тебе ближе, в надежде, что ты, может быть, обратишь на меня внимание. У меня был коварный план – влюбить тебя, и мне уже было всё равно, кухарка ты или учитель русского и литературы. Я влюбился, как дурак. Когда узнал, что ты – Славичева – чуть джигу не сплясал. Наверное, если бы не несчастье с Аришей, я ещё долго ходил бы вокруг да около. А тут – не выдержал и раскололся. Ириша, скажи – у меня есть хотя бы один шанс? И не переживай, наш договор я не нарушу.
Не нарушишь? – Ирина внимательно смотрела на мужчину, унимая опять пустившееся вскачь сердце. – Договор о фиктивном браке?
- Да, я сдержу слово, - вздохнул Виктор.
- Точно?
- Точно…
- А, жаль!
- Что?!
Не веря своим ушам, охранник Витя стремительно перевернулся и навис над коконом, жадно всматриваясь в глаза жены.
- Что тебе жаль? Что я признался? Что мы вообще встретились?
- Что ты не собираешься нарушать договор о фиктивном браке.
- Ира!!!
На следующий день они вышли из спальни почти в двенадцать дня.
Счастливая Светлана Дмитриевна, только что не порхала и завалила молодоженов новостями.
- Звонили из клиники, с собакой все отлично, ей сделают еще пару капельниц и после двух часов можно забирать. Я пыталась одной рукой сделать на завтрак блинчики, но получились комочки. Конечно, вам я их не подам, но, если что, на вкус они получились вполне. Особенно, с ежевичным вареньем. Садовник принес вот это, говорит, нашел под аллиумом.
Виктор, не выпуская из руки ладошки жены, наклонился и посмотрел на то, что лежало на тарелке.
- Гм… Похоже, на мясной шарик?
Потыкал его, сначала осторожно, потом, сильнее, пока шарик не развалился на две половинки, показав, что внутри него есть какие-то таблетки.
- Это то, о чем я думаю? – нахмурился он.
- Видимо, да. Бедная Ариша! Не знаю, сколько было таких, но этот она не нашла, а то, мы бы так и не узнали, как яд попал в собаку.
- В принципе, я подозревал, что подкинули, - признался Виктор. – Ведь, она нигде, кроме дома эти дни не была. Но – кто? Здесь все свои, знаем друг друга много лет, прекрасные отношения с соседями. Ариша никогда никого не пугала, и повышенной гавкучестью она не отличается, не то, что шпиц Замойских. Кому могла помешать наша собака? Чужие здесь не ходят.
