В свободное время я снова езжу верхом с Летией или с Ароном. Несмотря на то что кузен пришел мне на помощь, он все еще полон решимости мучить меня. Арон рассказывает мне о своем детстве и о сельской местности вокруг Цитадели, но столько же часов он проводит, описывая успехи людей, претендующих на роль моего мужа или размышляя о том, найдет ли его отец какой-нибудь другой способ заполучить Атратис. И все же, когда он приглашает меня покататься, я соглашаюсь. Отчасти из жалости, я полагаю. Но также и потому, что из всех придворных он в некотором смысле больше всех похож на меня, хотя я скрываю свои раны, а он их утаить не может. Единственное, что мы никогда не обсуждаем, – это полеты.
Оставшись в одиночестве, я пытаюсь решить, что мне делать дальше. Летии так и не удалось выяснить, когда лорд Хоукин должен вернуться, а другого очевидного направления расследования у меня нет. Я обдумываю и неохотно отбрасываю идею попросить лорда Ланселина официально написать своему коллеге в Олорис, чтобы получить информацию. Я все еще прокручиваю эту проблему в голове по дороге в большой зал в один из вечеров. С тех пор как Арон спас меня, прошло чуть больше недели. В честь прибытия нового посла из Риски королева пригласила знаменитую труппу артистов балета из Фрайанландии посетить двор и дать представление, и мы все собрались, чтобы посмотреть. На этот раз рассаживали не по рангу; по просьбе королевы это собрание являлось неофициальным, и я не могу не задаться вопросом, какие еще изменения она могла бы внести в жизнь королевского двора, если бы ей позволили. Стулья, столы и диваны были расставлены по комнате. Королева сидела с Одеттой и послом, маленькой женщиной с темно-фиолетовыми волосами и фиолетовым оттенком кожи. Я оказалась в небольшой группе, с леди Ниссой по одну сторону от меня и придворным, которого я раньше не встречала, по другую. Это пожилой мужчина, его редкие седые локоны больше напоминают перья, чем волосы. Я понятия не имею, где Люсьен. Первую половину балета мы смотрим молча. Но в промежутке, когда Нисса отходит подкрепиться, мужчина поворачивается ко мне:
– Простите мою самонадеянность, но вы случайно не защитница Атратиса?
– Да… – Я жду, гадая, будут ли меня допрашивать о моем визите в Нижний Фарн.
– Я полагал, что не мог ошибиться. Сначала пытался взглянуть на печать у вас на кольце, но зрение уже не то, что раньше. Однако вы так похожи на свою мать в ее юном возрасте. Вот почему я занял это место. «Хоукин, – сказал я себе, – это, должно быть, дочь леди Диандры». Я, конечно же, слышал, что вы приехали ко двору…
Я слегка поворачиваюсь на стуле, с трудом веря в свою удачу.
– Вы лорд Хоукин? Я надеялась встретиться с вами. Думаю, вы знали моего отца.
– Да, я знал. Хотя и не очень хорошо. Ваш отец был принцем, к тому же на двадцать лет моложе меня.
– Конечно, – разочарование гасит мое возбуждение. Из слов Арона я заключила, что Хоукин и мой отец дружили и были сверстниками. По другую сторону от меня леди Нисса возвращается на свое место.
– А вы знали мою мать?
– Да, до того, как она вышла замуж. Она провела при дворе три года, прежде чем достигла совершеннолетия, как и все дворяне, – он нервно моргает и откашливается. – Я имею в виду, почти все.
– Значит, вы были…
– Ваша Светлость, – перебивает леди Нисса, – не желаете ли попробовать один из этих превосходных маленьких бисквитов? – Она протягивает мне тарелку с украшенными конфетами.
– Очень мило с вашей стороны, но нет, благодарю вас, – я снова поворачиваюсь к Хоукину: – Вы были здесь, когда познакомились мои родители?
– Да, безусловно, – продолжает он. – Принц Ротбарт и Диандра из Атратиса. Они были очень яркой парой. Хотя, конечно, им пришлось уехать, когда они решили пожениться. Тогда-то они и сбежали в ее доминион.
– Почему?
– Ну, Его Величеству это не понравилось. Совсем не понравилось. Он отказывался дать согласие, но это было очевидно, потому что…
– О, смотрите, танцоры возвращаются! – Леди Нисса наклоняется вперед, обращаясь к нам. – Представление было замечательным, не правда ли? Я и понятия не имела, что бескрылые могут быть настолько грациозными.
Оркестр настраивает инструменты. Но неизвестно, когда выдастся другая возможность, поэтому я игнорирую леди Ниссу и наклоняюсь ближе к лорду Хоукину.
– Но это было очевидно из-за чего?
– Ну, мало кто помнит об этом… немногие жили здесь так долго, как я… – он гордо смотрит на меня, – но король сделал предложение твоей матери. Я имею в виду до того, как он женился на Розе Дакийской, которая стала его первой женой. Твоя мать видеть его не хотела. А потом она сбежала с твоим отцом, – он кивает. – Помню, словно это было вчера. Жаль, правда, из нее вышла бы хорошая королева.
Я смотрю на него с открытым ртом. Я знала, что мои родители были преданы друг другу; отец стал другим человеком после смерти моей матери. Но я не знала, на какой риск они пошли, чтобы быть вместе. Не знала, что у моей матери был шанс править. Что у нее в руках был престол – престол и все, чего она могла на нем достичь, – и она отказалась от всего этого ради любви.
А мой дядя… Мой взгляд устремляется к передней части комнаты, где король присоединился к собравшейся вокруг королевы группе.
Действительно ли дядя любил мою мать?
Или его интерес всегда был обусловлен только Атратисом?
Король поворачивается на стуле, ловит мой взгляд и улыбается.
Я не слежу за остальной частью представления. Следующее, что я слышу, – это аплодисменты, балет закончился. Леди Нисса уже встала со своего места, и я вижу, как она на другом конце комнаты разговаривает с Люсьеном, их головы склоняются близко друг к другу. Я снова поворачиваюсь к лорду Хоукину, надеясь услышать еще какие-нибудь воспоминания, но он, кажется, задремал. Я раздумываю, разбудить его или дать поспать – слуги уже убирают стулья, – но тут Люсьен хлопает меня по плечу:
– Мы возвращаемся в вашу комнату, Ваша Светлость. Сейчас же.
Гнев в его глазах удивляет меня, и я тотчас же подчиняюсь. Вскоре мы возвращаемся в мою гостиную. Люсьен удостоверяется, что Летия отсутствует, и поворачивается ко мне.
– Клянусь кровью Жар-птицы, что вы делаете, Адерин? – Он говорит тихо, несмотря на свой характер, как будто все еще боится, что кто-то нас услышит. – Нисса рассказала мне, о чем вы говорили с Хоукином. Вы пытаетесь дать королю повод забрать у вас Атратис? Вы действительно настолько глупы?
– Я ничего не делала! – Я бубню себе под нос, стараясь соответствовать тону Люсьена. – Хоукин говорил, а я слушала, вот и…
– Хоукин старый дурак. Он ничтожная личность и не заслуживает таких рисков. Но вы… – В его голосе слишком много презрения. Он начинает ходить взад-вперед по мягкому ковру. – Побуждать его сплетничать о короле, вторить слухам о его отношениях с вашей матерью…
– Я его даже не просила. Но я хочу знать, кто убил ее, Люсьен. И почему. И я собираюсь… – У меня перехватывает дыхание, когда я впервые осознаю истинность слов, которые собираюсь произнести вслух. – Я собираюсь заставить заплатить за это того, кто ее убил. Он должен страдать за то, что он сделал с ней. За то, что он сотворил с моим отцом и со мной.
