Этот долгий перелет до Дофлера, самый длинный из всех, что я когда-либо совершала.
Я нервничаю после проблем с концентрацией внимания, что полет будет слишком тяжелым для меня, но Зигфрид успокаивает.
Как только я преображаюсь, я почти не замечаю, как проходит время – ничего особенного, кроме постепенного потепления воздуха, – пока не оказываюсь голой на корточках в мелком, заросшем сорняками озере. Зигфрид развязывает непромокаемый сверток, который он нес, и протягивает мне халат.
– Добро пожаловать в Олорис, Ваша Светлость. Ваше присутствие придает моему доминиону новую красоту.
Еще одна банальная фраза, хотя Зигфрид хорошо ее подает. Я смеюсь.
– Благодарю вас, милорд.
Мы проходим небольшое расстояние до городских стен. Как только стражники видят Зигфрида, они отступают и низко кланяются.
– Ваша Светлость, мы вас не ждали.
– Мы пришли поговорить с советником.
– Сию минуту, милорд, – между стражниками происходит торопливый обмен взглядами. – Адаин проводит вас в дом советника, милорд, – говорит тот, что постарше. – Мы польщены вашим присутствием, – он толкает локтем своего коллегу. – Перчатки, мальчик. Быстро!
Адаин бежит к караульному помещению за воротами и возвращается в латных рукавицах.
– Сюда, милорд. И миледи.
Мы следуем за стражником в город. Улицы узкие, но вымощенные камнем, с арочными дверными проемами. Некоторые из зданий с красной черепицей кажутся домами, некоторые – магазинами. Есть киоски, где выставлены рулоны ткани, миски со специями и сушеными продуктами питания, посуда. Несколько арок выходят во внутренний двор и сад. Мелькают образы, утопающие в темно-фиолетовых цветах, и маленькие деревца с какими-то незнакомыми мне плодами. Весть о нашем прибытии распространяется быстро. Те, мимо кого мы проходим, кланяются и крадутся как можно дальше. Люди замолкают, а матери зовут своих детей домой.
Из дома советника открывается вид на центральную площадь с фонтаном посередине. Адаин ведет нас по короткой лестнице на крытую дорожку, которая окружает первый этаж дома, и стучит в дверь. Она открывается, и он торопливо беседует с кем-то внутри, в результате чего из дома выходит женщина. Она приседает в реверансе, вытирая испачканные мукой руки о фартук.
– Прошу прощения, Ваша Светлость, но Его Чести здесь нет. Он сейчас в Гилдхолле с шерифом, присматривает за партией, которая прибыла из…
Зигфрид обрывает ее, поворачиваясь к Адаину:
– Отведите меня туда. Адерин. – Он отводит меня немного в сторону от стражника и экономки и, понизив голос, говорит. – Может быть, вам лучше подождать здесь, пока я поговорю с советником? Я мог бы получить больше информации от него в одиночку.
– Но…
– Я знаю, как это важно для вас. Но на самом деле я думаю, что так будет лучше. Вы мне доверяете, так ведь?
Мне трудно с этим спорить. Он знает свой доминион, а я – нет.
– Вы знаете, что доверяю. Я немного осмотрю город.
– Я ненадолго. А вы, – он указывает на экономку, – покажите Ее Светлости все, что она пожелает увидеть, – Зигфрид берет меня за руку, как делал это раньше, но, к моему удивлению, он поворачивает ее и целует мою ладонь, прежде чем они с охранником уходят.
Зачем он это сделал?
– Ваша Светлость?
Я понимаю, что женщина задала мне вопрос.
– Что вы сказали?
– Можно мне взять перчатки, Ваша Светлость?
– О, конечно.
Женщина возвращается через пару минут, тяжело дыша. Я думаю, она бегала вверх и вниз, по крайней мере, по одной лестнице.
– Что бы вы хотели увидеть, миледи?
– Я хотела бы знать названия некоторых местных вещей. На прилавке стояло какое-то странное голубое стекло и какой-то розоватый фрукт…
Она кивает и ведет меня вниз на площадь. Во-первых, мне нравится мой тур. Своим знаниям о мире за пределами Мерла я почти полностью обязана книгам, и у меня есть длинный список мест, которые я хочу посетить. Такие достопримечательности, как пламя погребального костра к северу от Фениана и руины города Палия на острове Маррис. Увидеть новые места своими глазами – это увлекательно. Мы находим стеклодува, который говорит мне, что синий цвет стекла происходит от добавления типа металла, называемого гоблином. Мой проводник ведет меня к кружевнице, серебрянику и бакалейщику, где я обнаруживаю, что розовый фрукт – это цитрин. Все люди, которых я встречаю, кажутся преуспевающими и здоровыми.
И все же, они также, очевидно, боятся меня. Они отвечают на мои вопросы, потому что должны. Но не поднимают на меня глаз. Они предлагают мне свои товары и кажутся смущенными, когда я отказываюсь, потому что у меня не оказывается средств заплатить за них. Я тоже в замешательстве, пока моя проводница не объясняет мне местный обычай: дворяне Олориса не обязаны платить за то, что берут у бескрылых.
Мне стыдно, что я ничего не знаю об остальном королевстве. Возможно, Тюрик прав. Возможно, из Люсьена получится лучший защитник, чем я. Я решаю вернуться в дом, подождать там Зигфрида, и начинаю докладывать о своем желании проводнице, когда меня отвлекают доносящиеся неподалеку крики и вопли со двора большого здания.
– Что это такое?
Экономка вертит в руках фартук.
– Это всего лишь Дом правосудия, Ваша Светлость, ничего такого, что бы вам захотелось видеть.
– Но что происходит?
– Сегодня были созваны члены королевского двора, Ваша Светлость, так что, возможно, нам следует… – Она замолкает, прижимая руку к груди, как только детский голос перекрывает шум:
– Мама! Мама, пожалуйста, не позволяй им…
Крик замирает в моем сердце. Я бегу к двери. Охранники кричат мне, чтобы я остановилась, но я не обращаю на них внимания: они узнают, во что я одета, и не смеют меня задерживать. Люди, толпящиеся во дворе, сначала не замечают меня, но я приказываю им дать дорогу, вкладывая в свой голос столько власти, сколько могу. Они оглядываются и понимают, что я дворянка, и убираются с моего пути, и вскоре я оказываюсь впереди толпы.
На площади стоит семья, окруженная охраной. Сомнений нет, что это семья – двое детей являются очевидной копией своих родителей, – но каждый из них привязан к столбу с поленьями и растопкой, сложенными у ног. Связанные веревками и с заткнутыми кляпом ртами. Даже самый младший ребенок, которому, может быть, не больше трех-четырех лет. Двое охранников несут горящие факелы.
– Что здесь происходит?
– Я думаю, Ваша Светлость, вопрос в том, – раздается чей-то голос, – что вы здесь делаете.
Я узнаю этот голос. Но это ведь точно не может быть…
Патрус из Бритиса, мой возможный будущий муж, сидит на галерке, выходящей во двор. Рядом с ним угрюмый мужчина с ярко-оранжевыми волосами, желтоватой кожей и голубыми веками – член семейства олушей. Он переводит растерянный взгляд с меня на Патруса.
