Между тем Собрание начало рассматривать переданные мною письма. Они допрашивали меня почти три часа. После моего описания комнаты кого-то послали искать тело убийцы-ястреба. Другим поручили обыскать апартаменты королевы и комнаты Зигфрида в поисках новых улик; сами убийцы обратились в бегство, прежде чем стража успела их поймать. Их одежду нашли у открытого окна, но это было все.
Тюрик мертв.
В Бритис, Фениан и Ланкорфис были посланы гонцы, призвавшие своих защитников в Цитадель; защитники, как и Собрание, должны рассмотреть вопрос о престолонаследии и решить, какие шаги следует предпринять против Олориса.
Я боюсь, что грядет война, что бы мы ни сделали.
Я отправила еще одно письмо домой лорду Ланселину с просьбой как можно скорее присоединиться ко мне. Мне нужен его совет. Я также хочу, чтобы он был здесь, чтобы заботиться о своем сыне. Люсьен достаточно страдал, физически. И я вскоре сделаю ему еще больнее. Но он не должен слышать это от кого-то другого.
Люсьен сидит на кровати и читает, когда я заглядываю в его комнату.
– Я думала, вы спите.
Он откладывает книгу и улыбается мне.
– Я спал бóльшую часть дня.
Я надеюсь, что так оно и есть. Я улыбаюсь в ответ и сажусь на край кровати. Синяки на его лице все еще выглядят свежими, а его туловище, запястья и шея обмотаны повязками.
– Как вы себя чувствуете?
– Я бы солгал, если бы сказал, что у меня не болит спина, – он скорчивается. – У меня все болит. Но врачи дали мне что-то, чтобы облегчить состояние. Чтобы сделать его менее… болезненным. – Он берет меня за руку. – Когда вы приехали, и я увидел, как вы преобразились… Мне показалось, что я сплю. Что я наконец сошел с ума от жажды и пыток. Но я был рад. Потому что даже если это была фантазия, это означало, что я вижу вас снова. В каком-то смысле.
– Наконец-то я снова обрела свою способность, Люсьен. Без помощи зелья Зигфрида. Но вы правы. Все, что произошло за последние двадцать четыре часа, было похоже на сон. Или кошмар.
– Но теперь мы здесь.
– Так и есть. И… – я сглатываю ком, – …нам помог Арон. – Я описываю все, что произошло, начиная с того момента, когда я оставила его в темнице, и заканчивая тем, как я вошла в комнату Арона. Более или менее; я замалчиваю любую деталь, которая, как мне кажется, может его расстроить. Я не рассказываю ему, как Зигфрид назвал меня и что он сделал со мной в лодке. Когда я говорю, что письма Зигфрида нашел один из слуг Арона, Люсьен присвистывает и смотрит в потолок.
– Еще одна вещь, которой я обязан Арону. Он будет рад, что я у него в долгу.
– Я так думаю… я думаю, что он может считать этот долг выплаченным.
– Как это? – Люсьен хмурится, но все еще улыбается. – Какое обещание вы дали от моего имени? Что же теперь я должен делать?
– Это не то, что вы должны. – Я опускаю взгляд и начинаю крутить на пальце кольцо защитника. – Это то, что я уже сделала.
– Адерин? Что вы натворили? Вы заставляете меня нервничать.
Я не осмеливаюсь поднять глаза.
– Арон отдал мне письма. Но он не стал бы помогать мне никаким другим способом, разве что… он говорил о гражданской войне, о доминионах, сражающихся за корону, и он сказал… он сказал, что нашел способ править, если я соглашусь…
Люсьен не отвечает.
– Я сделала это ради вас, Люсьен. Я должна была быть уверена, что смогу спасти вас. И спасти Атратис. Супружество с Ароном… – Люсьен вздрагивает, когда я произношу эти слова, – было единственным выходом. Пожалуйста… – Я почти дотягиваюсь до его руки. – Пожалуйста, скажите что-нибудь.
Он прикусывает губу и слегка кивает.
– Ну… мы можем найти решение. Это не то, чего я хотел. Не то, на что мы оба надеялись. Но главное, что мы живы и вместе можем найти выход. Арон не настолько неразумен, чтобы ожидать от вас чего-то… – Он останавливается, краснеет, переплетает наши пальцы. – Я имею в виду, что вы его не любите. Вы любите меня. Вы можете править с ним, но это не мешает нам быть вместе все остальное время. – Он поднимает на меня глаза. – Это ведь так, правда?
Я помню, как Арон просил меня соблюдать обеты, которые мне необходимо принять.
Я также помню выражение его глаз. Ожидание боли.
– Мне очень жаль, Люсьен. Я никогда не хотела причинять вам страдания. Но я замужем. И я дала обещание…
– Но, Адерин… – Он беспомощно качает головой. – Конечно…
Я ему не отвечаю. Но мне это и не нужно.
Люсьен убирает свою руку от моей. По его щеке течет слеза.
– Конечно. Я уверен, что вы поступили правильно, Ваша Светлость. Я… – Его губы дрожат, прежде чем он приходит в себя. – Я благодарен вам за заботу обо мне.
– Никто еще не знает, но мне показалось несправедливым, что вы продолжите думать…
– Конечно. Благодарю вас. И я надеюсь, что вы и Его Высочество будете счастливы.
– Люсьен… – Я наклоняюсь к нему, проглатывая стон боли, застрявший в горле, не желая добавлять свое горе к его ноше. – Вы же знаете, что я не буду счастлива. Как я могу быть счастлива без вас? – На мгновение я молча смотрю на него, умоляя. Не о том, чтобы он простил – я не уверена, что смогу простить себя, – но чтобы понял, чтобы злился, хоть что-то…
– Пожалуйста, Адерин… – Лицо Люсьена морщится, и боль в его голосе, как нож, вонзается мне в грудь. – Чего вы от меня ждете? – Он отворачивается. – Пожалуйста, просто уходите. Уходите сейчас.
Я больше ничего не могу ему сказать. Ничего не могу сделать. Я выхожу из комнаты и тихо закрываю за собой дверь. Каким-то образом я добираюсь до своей комнаты, прежде чем падаю без чувств.
Проходит еще пять дней, прежде чем все члены Скайна – технический термин для сбора Собрания и защитников – оказываются вместе. Но сейчас они, Арон, Одетта и я, находимся в тронном зале. Древний трон с золотыми крапинками, возвышающийся в дальнем конце зала, пустует. В ожидании.
За исключением Арона, который носит свою обычную черную кожаную тунику и штаны, все мы в Скайне ходим в длинных темных одеждах, используемых после или непосредственно перед трансформацией; утверждение нового монарха традиционно сопровождается церемониальным полетом. Но над нами галерка переполнена ярко одетыми придворными, точно так же, как это было на суде, устроенном королевой. Это идея Арона: после лжи и обмана за последние несколько месяцев все должно быть не просто исполнено, но и увидено людьми.
Лорд Ланселин находится среди толпы, и я также обеспечила место для Летии; она первая бескрылая, не считая темных стражников, ставшая свидетелем Скайна. Но я тщетно ищу Люсьена. Возможно, он все еще слишком болен, чтобы покинуть свою комнату.
Как только все приведено в порядок, лорд Семпер Корвакс, пожилой член одной из семей воронов и нынешний лидер Собрания, обращается к Одетте:
