Лукас ухаживал за Элизабет, дрожа над ней, как если бы она была хрустальной. Целую неделю она пылала от лихорадки. Потом начала поправляться, но была слаба и хотела только одного – спать. Хэтти окончательно исцелила ее.
– Вы хотите, чтобы малышка осталась сиротой? – спросила она. – Мне стыдно за вас.
Десятого июня мистер и миссис Купер, Хэтти и Делия переехали на остров Салливан. Хэтти светилась от счастья: ее соперницу, рыхлую нянюшку, уволили. Элизабет чувствовала себя не вполне здоровой, но была этому рада. Теперь Лукас долго не вернется в ее постель. Она снова забеременела.
40
В гостиную Энсонов вдруг донесся ужасающий шум: визгливые ругательства перемежались звоном разбитого стекла и выкриками, призывающими к спокойствию. Скандал длился почти полчаса.
– Они всегда так? – поинтересовался Пинкни. Люси пожала плечами:
– Похоже, да. Когда окна закрыты, не так слышно.
– Будто кого-то убивают. Не сходить ли за полицией?
– Мне бы хотелось, чтоб они все поубивали друг друга. Тогда наконец наступит тишина. Полиция однажды приходила, но никакой работы для себя не обнаружила. Очевидно, один из постояльцев вашей тетушки каждый день напивается и бьет жену. Но вряд ли убьет.
Пинкни покачал головой. Трудно было представить, что люди способны на такое, даже белые бедняки, постояльцы прежней городской резиденции Джулии.
– Зачем же вам терпеть этот шум до наступления холодов, Люси? Почему бы тебе не перевезти семью на остров? Свою комнату я уступлю кузену Джошуа, а сам буду жить вместе с Лукасом.
– Это невозможно, Пинкни.
– Но я хочу видеть тебя каждый день, не разыгрывая комедии с передачей бумаг кузену Джошуа. Это спасет мне жизнь. Всякий раз, когда я смотрю через улицу на ваш дом и вижу там незнакомцев, мне кажется, я умираю.
Люси положила ладонь на его руку:
– Не надо так говорить, Пинкни. Пожалуйста. Нам и без того трудно. Ведь мы уже обо всем договорились. Кузен Джошуа только недавно встал на ноги. Ты же знаешь, каково ему пришлось после смерти мисс Эммы. Если бы не мысли о предстоящей подготовке к балу святой Цецилии, он бы умер, как Майлз Бретон. Все летние месяцы он жил прошлым и говорил только о том, какой была жизнь до войны. Теперь, благодаря тебе, он возвращается к реальности. В течение года вся его работа была посвящена фосфатной компании. После смерти мисс Эммы он забросил дела и даже не пытается вернуться к ним. Не думаю, что на него благотворно повлияют хлопоты, связанные с переездом.
Пинкни упорно настаивал на своем:
– Для него ничего не изменится. Ты все так же будешь обслуживать его и исполнять каждый его каприз.
– Не будь придирой. Я полагаю, ты ревнуешь. Пинкни на мгновение задумался.
– Пожалуй, ты права. – Он жалобно улыбнулся. – В твоей жизни столько мужчин, я далеко не единственный.
Люси взмахнула ресницами:
– Ах, сэр, будьте осмотрительней. Вы вскружите мою седую голову.
Пинкни засмеялся:
– Ах ты кокетка! Нехорошо насмехаться над своей же сестрой. Мужчин не следует посвящать в секреты прекрасного пола.
– Хочешь, упаду в обморок?
– Это было бы прелестно.
Люси, протяжно вздохнув, стал клониться вбок. Казалось, чувства в самом деле покинули ее. Почти упав на диванный валик, Люси неожиданно открыла один глаз и спросила:
– Ну как?
– Прямо дрожь берет.
– Пожалуйста, аплодисменты. А теперь покажи-ка мужскую выправку.
Пинкни встал, выкатив грудь колесом. Люси воодушевленно захлопала.
Они часто разыгрывали эти глупые сцены, забавляясь, как дети. Игра снимала напряжение и превращала взаимную страсть в веселую комедию. Они смеялись, чтобы не заплакать от отчаяния. Умственная деятельность Эндрю прекратилась – постоянно он был погружен в сумрак, сгущавшийся от приема настойки опия. Но он все еще жил.
Из вестибюля донесся кашель мистера Энсона. Люси поднялась, а Пинкни сел. Престарелый Джошуа вошел, походка его была бодрой.
– Ведомости выглядят неплохо, сынок, – сказал он. – Можно было нанять еще рабочих, не покупая лопат. Я отправил копии юристу Симмонса. А также копию текущего баланса. С тех пор как он перестал быть деятельным партнером, не обязательно выделять ему половину прибыли. Сам он совсем ничего не вкладывает.
– Я обещал ему это с самого начала, кузен Джошуа. Равное соучастие.
Мистер Энсон кивнул. Если дело в этом, дальнейшее обсуждение не имеет смысла. Контракт можно разорвать, на то и юристы. Но слово джентльмена ненарушаемо.
– Как хорошо, что ты принял Лукаса, – сказал он. – У этого парня есть деловая сметка. Я ознакомился с купчей на дом Расселлов, ее смело можно подписывать. Отличное приобретение.
Люси ахнула:
– Лукас Купер покупает дом Расселлов! А Лиззи знает? Ей понадобится дюжина слуг.
– Только не Лиззи, – заверил Пинкни. – Она управится с домом при помощи одной служанки и поваренной книги. Тетя Джулия научила ее всему, разве что не крышу крыть. Видит Бог, ей нужен дом побольше. С двумя детьми на Черч-стрит будет такая теснота, куда там вашим шумливым соседям. Но не говори ей ничего. Лукас хочет преподнести ей сюрприз. Он любит ее до безумия. Лиззи, то есть я хочу сказать – Элизабет, – счастливейшая женщина в мире.
– Лукас! Не надо было брать карету. Я достаточно окрепла, чтобы ехать в наемном экипаже.
Элизабет, проведя три месяца на побережье, чувствовала себя превосходно. Каждый день она ходила пешком, даже когда муж ее оставался в городе, что случалось довольно часто. Прелесть острова состояла в том, что он являлся как бы маленьким чарлстонским анклавом: леди могли выходить без сопровождения – здесь это не было против правил.
Лукас открыл дверцу кареты и помог жене выйти.
– Для моей жены и сына – все самое лучшее, – заявил он.
Элизабет засмеялась.
– Он брыкается, когда это слышит, – шепнула она мужу.
В первую неделю жизни на острове она все еще помнила о жестоких выходках Лукаса. Но муж загладил их, относясь к Элизабет с чрезвычайным вниманием. Неприятности случились из-за того, объяснила себе Элизабет, что он был здорово пьян. К тому же он был так разочарован: первый раз оттого, что вместо сына родилась дочь, а второй – из-за проигрыша в поединке какому-то жалкому матросу. Как говорится, он дал выход горю. Он сам не понимал, что делает. Он не намеревался сделать ей больно. Ведь он ее любит. И она должна постараться не разочаровывать мужа. И Элизабет старалась от всей души. Ведь и она любила его.
А что касается мучительного «долга жены», что поделаешь, если это необходимо терпеть. Возможно, доктор Перигрю посоветует отдых после этого ребенка. Ведь дал же он такой совет, когда Элизабет болела лихорадкой. Если он опять так сделает, у нее будет время окрепнуть, о супружеских обязанностях не думать. А в остальном все прекрасно. Кэтрин уже полгода, и, по мнению Элизабет, девочки умнее и красивее на целом свете не сыщешь. Хэтти клянется, что она уже говорит «мама», а как она смеется!.. Особенно когда Элизабет позволяет ей погладить пушистую Мосси или заставляет котенка мурлыкать дочке в ухо.
