— Если бы у тебя сейчас кто-то был, ты бы по-другому восприняла всю ситуацию, — продолжала тем временем моя прозорливая подруга.
— Вообще-то, у меня кто-то есть, — выпалила я. — И я уже несколько дней пытаюсь поделиться с тобой этой новостью.
— О-о! — Ника аж подпрыгнула на полметра. — Немедленно рассказывай.
— Ну, вообще-то, все не совсем так…
— Не совсем как?
— Не совсем… традиционно.
И я выложила ей всю историю.
Ника умеет держать покерфейс и, если она не хочет, чтобы вы догадались о ее истинных эмоциях, вы ни за что не догадаетесь. Во время моего рассказа она в нужных местах издавала соответствующие моменту восклицания, типа: «Ого!», «Да ладно!», «Ну ты даешь!», но прочитать ее мысли я не могла. Мое, местами подробное, местами скомканное, повествование подходило к концу, и я поняла, что волнуюсь. Да в чем дело? Я что, жду приговора на суде? Похоже на то.
— Я рада, что ты так весело проводишь время, — выдала моя скрытная подруга.
— Да, — кивнула я. — Весело.
Что-то мне подсказывало: в ее словах спрятан подвох.
— Сколько тебе осталось веселиться? — спросила Ника.
— Три дня.
— А что потом?
— Ничего.
— Он уедет, ты выбросишь его из головы и заживешь так, как будто ничего и не было?
— Да, — уверенно ответила я.
— Не будешь вспоминать его, тосковать, даже не заревешь ни разу?
— С чего это мне реветь?
По-моему, она несет откровенную чушь.
— Тебе хорошо с ним?
Я кивнула. Что за допрос она тут устроила? Нападает на меня, как прокурор в суде. Подруга называется.
— Когда что-то хорошее заканчивается, всегда грустно, — глубокомысленно изрекла Ника.
— Ты статусы из «В контакте» цитируешь? Не будет мне грустно. Расставание через семь дней — часть плана.
— Что за план?
— Ты сама говорила, что мне нужно развеяться, завести роман… Вот я и завела. Короткий курортный роман. В чем проблема?
— Не знаю. — Ника пожала плечами. — Ты скажи.
— Мне не нужны долгие отношения. И ему не нужны.
— А кому из вас они не нужны больше?
Я проигнорировала ее вопрос.
— Знаешь, мне даже понравилось быть этакой женщиной-вамп. Без чувств, без всяких там розовых соплей. Это такой драйв!
— Ты не женщина-вамп.
— Что?
— Ты не такая, вот что. Ты притворяешься, а притворство всегда ведет к боли. Твои слова.
— Да что ты говоришь! — я просто задохнулась от возмущения. — Кто бы рассуждал о притворстве! Твои отношения с ненаглядным Эдиком — сплошная ложь!
— Значит, вот что ты обо мне думаешь? Я вру?
Ноздри Ники раздувались, как у норовистого жеребца. Я знала, что это не предвещает ничего хорошего, но остановиться уже не могла. Как ни закрывай крышкой кипящее молоко, оно все равно вырвется наружу и зальет все вокруг.
— Ты никакая не вегетарианка, и уж, тем более, не сыроедка. Медитации и детсадовский режим — это не твое. Не представляю, как этому самодовольному гусю Эдику удалось задурить тебе голову, но рано или поздно ты очнешься, и будешь рыдать у меня на плече!
— Я буду рыдать?
— Ты!
— Нет, это ты будешь рыдать! И я даже точно знаю, когда. Через три дня! Это тебя заморочили сказками про ни к чему не обязывающие отношения.
— Вообще-то, это была моя идея…
— Значит, ты сама себя заморочила. Ты не женщина-вамп.
— Ты меня вообще не знаешь!
— Зато ты изучила меня вдоль и поперек! Делаешь выводы, осуждаешь…
Ника вскочила и направилась к двери. Я не стала ее останавливать.
Я ничего такого не планировала. Я вовсе не собиралась вываливать на голову подруги всю неприятную правду и всю желчь, которая у меня по этому поводу накопилась. Кто, скажите мне, кто тянул меня за длинный ядовитый язык? Я знаю, кто. Сама Ника и тянула. Я-то была уверена, что подруга порадуется за меня, одобрит мой план развеяться и развлечься. А вышло совсем по-другому. В общем-то, понять, в чем дело, не так уж и трудно. У нее сейчас «серьезные» отношения, во всяком случае, она так думает. Короткие романы, мимолетные знакомства и прочий флирт и блуд остались в прошлом. И, как это обычно бывает, ей кажется: то, что хорошо для нее, хорошо для всех. Если она нашла любовь на всю жизнь (ха-ха!), то и я должна поступить также. Вряд ли она именно так все для себя формулирует, но подсознательно моя влюбленная не в того парня подруга считает именно так.
Если бы я поняла все это раньше, то, наверное, смогла бы придержать свой не в меру болтливый орган речи. Не стала бы озвучивать все, что на нем вертелось. Надо быть сдержаннее! Я впервые так серьезно поссорилась со своей лучшей подругой. И я вполне бы обошлась без этого грустного и опустошающего опыта.
Я бродила из угла в угол, не находя себе места. Мне очень хотелось немедленно все изменить и исправить, избавиться от этого тянущего тоскливого ощущения в груди. Но что я могу сделать? Бежать за Никой? Уже поздно, она ушла. Но даже если я прямо сейчас помчусь вслед за ней на машине и настигну ее на пороге дома, она не станет меня слушать. Она слишком обижена. С Никой нельзя разговаривать по горячим следам конфликта, ей нужно дать остыть.
Пойду к ней завтра, решила я. И мы спокойно обо всем поговорим. И непременно все исправим. Я не могу остаться без лучшей подруги! После того, как я приняла это решение, мне стало немного легче. Я поймала себя на том, что перестала задерживать дыхание и вздохнула полной грудью.
Не успела я наклеить временный пластырь на свои душевные раны, как за дверью раздались голоса. Один из них принадлежал деду, остальные тоже казались знакомыми, но идентифицировать их с ходу я не смогла. Высунув нос в коридор, я увидела веселую компанию, состоящую из трех бравых гусаров: моего родного деда Арсения Петровича, его друга со школьной скамьи Ивана Семеновича и еще одного боевого товарища, приобретенного позже, в армии. Звали последнего Геннадий Геннадьевич, или Ген Геныч. Он, как гранату, держал в руке бутылку чего-то красного, скорее всего, не вишневого сока. Компания ввалилась в квартиру деда, я — вслед за ними.
— Я же сказал, я этот шмурдяк пить не буду, — произнес дед в тот момент, когда я вошла, а Ген Геныч водрузил бутылку в центр стола.
— Етить-колотить… — начал Ген Геныч, но, увидев меня, замолчал.
— Здрасьте, — выпалила я.
— Добрый вечер, — Ген Геныч слегка поклонился.
Старая гвардия при дамах не выражается.
— О, Ланочка пришла! — обрадовался Семеныч. — Выросла-то как!
