— Странно, — задумчиво произнес Лапоть. — Впервые вижу, чтобы кто-то так пьянел от простой воды.
— Что?! — спросили мы с Ершом и Аркадием хором.
Наше трио уставилось на Лаптя квадратными глазами. Потом мы синхронно перевели глаза на ополовиненный графин с водкой и две пустые бутылки с водой. Аркадий захохотал первым.
— В глазах двоится, говоришь, — еле выговорил он сквозь хохот.
— Но я же помню… — растерянно бормотала я. — Я пришла, ты налил мне водки в бокал, я выпила. Потом ты налил еще. И так много раз.
— Ну да, — кивнул Лапоть. — Водка была. Граммов двадцать. В первый раз. А потом только вода.
Он развел руками. Трясущийся от смеха Ерш сполз со стула, Аркадий последовал за ним. Лапоть оставался невозмутимым. А я вдруг осознала, что трезва как стеклышко. А ведь минуту назад я чувствовала себя абсолютно пьяной. Вот она, сила внушения! С одной стороны хорошо, что я не напилась. Не придется обниматься с белым холодным другом — а ведь я уже на это настроилась. И голова завтра не будет болеть. Но с другой стороны — это как-то глупо.
Я посмотрела Лаптю в глаза, взяла графин, щедро плеснула в свой бокал водки — получилось чуть больше половины — и залпом выпила. Вернее, собиралась залпом выпить. От непомерно большого глотка у меня перехватило дыхание, жидкость пошла не в то горло, мне показалось, что я сейчас задохнусь и умру. Очень глупая будет смерть — на глазах у почтенной гогочущей публики захлебнуться в бокале водки.
Лапоть треснул меня по спине, остатки водки вылетели изо рта и, почему-то, из носа. Я схватила второй бокал, с водой, чтобы погасить пожар, полыхающий в моей носоглотке. Ерш и Аркадий тоже вполне могли пасть смертью храбрых — они задыхались от смеха. Я промокнула лицо салфетками и украдкой огляделась. Люди за соседними столиками, кто с любопытством, кто с раздражением, поглядывали в нашу сторону. Хорошо, что ресторан почти пуст и все посетители сидят довольно далеко. Но все равно — я покрыла себя несмываемым позором.
— Из-за вас я больше никогда не смогу придти в это заведение, — прошипела я, откашлявшись. — А мне, между прочим, тут нравится.
— Из-за нас? — удивился Ерш, уже оправившийся от приступа истерического смеха.
— Да, — твердо произнесла я. — Из-за вас всех. Особенно из-за тебя. — Я строго посмотрела на Лаптя. И из-за тебя тоже, — пришла очередь Ерша получить мой прожигающий железо взгляд.
— Ну а больше всех, конечно, виноват я, — вмешался Аркадий.
— Несомненно.
— По-моему, здесь больше делать нечего, — продолжила я.
— Точно! Мы с Лаптем как раз подумываем пойти в клуб.
— Я не подумываю, — отметил Лапоть.
— Отличная идея, — провозгласила я. — Я на секунду удалюсь.
Пока я искала свой клатч, Лапоть подозвал официанта, тот, кивнув на Аркадия, сообщил, что молодой человек уже закрыл счет. Лапоть возмутился таким произволом, Аркадий произнес что-то примирительное, после этого я ушла.
Зеркало в туалете явило мне потрепанное существо с перекосившейся прической, без помады и со слегка потекшими глазами. Я распустила и расчесала волосы, влажной салфеткой удалила потеки и накрасила губы. Вполне приемлемо. Во всяком случае, теперь я не так сильно похожа на запойную проститутку. Еще бы отыскать свой палантин… Что-то мне абсолютно расхотелось щеголять в развратном платье.
Бравую троицу я застала уже в холле, они продолжали над чем-то посмеиваться. Уж не надо мной ли? Даже не знаю, как относиться к тому, что Аркадий спелся с Ершом и Лаптем. В нормальной ситуации я бы, пожалуй, обрадовалась, но в той, что есть… Нет, это совсем ни к чему. Но что я могла поделать?
Я вернулась к двери, заглянула в ресторан, окинула взглядом холл.
— Что-то потеряла? — спросил Аркадий.
— У меня был палатин.
— Тот кусок ткани, с которым ты устроила стриптиз? Это было великолепно, поверь мне, — восхищенно заявил Ерш.
— Какой стриптиз? Я что-то пропустил? — удивленно вытаращился мой временный любовник.
Да, пропустил!
— Не было никакого стриптиза! — огрызнулась я. — Просто мой палантин зацепился за дверь.
— А почему я ничего не видел? — огорчился Аркадий.
— Ты смотрел в телефон.
— А, точно. Пока меня не отвлекла разбившаяся солонка.
Хватит уже все это мне припоминать! Да, я сегодня была немного сумасшедшей. Ну и что? С кем не бывает?
— Палантин — это что-то вроде шарфа или покрывала? — уточнил Аркадий.
— Именно.
— Да зачем он тебе нужен? Так прикольнее, — это, конечно, Ерш.
— Замерзла, — отрезала я.
Я продолжала оглядываться по сторонам: вдруг кто-то из официантов все же подобрал мое имущество и где-нибудь его пристроил. Аркадий подошел к одному из окон, обрамленных гардинами нежного зеленого цвета, намотал ткань на руку, и изо всех сил дернул. Струящееся полотно упало к его ногам, карниз скрипнул и накренился.
— Подойдет? — спросил он, поднимая кусок ткани длиной метра четыре и шириной метра два.
— Ага, — кивнула я.
Секунду назад я заметила свой палантин, мирно лежащий на нижней полке журнального столика. Но теперь это было неважно. Конечно, я воспользуюсь тем, что добыл мой бесстрашный и изобретательный рыцарь.
Ерш выдал что-то восхищенно-матерное.
Аркадий подошел, замотал меня в гардину и чмокнул в щеку.
— Ты мой герой, — прошептала я.
— Так-то тут камеры стоят, — Лапоть кивнул на потолок.
— Бежим! — крикнул Ерш.
— Теперь нас точно больше никогда сюда не пустят! — сказала я.
— О! — воскликнул Аркадий. — Как неловко.
Он подошел к камере, приложил ладонь к груди, поклонился, достал из кармана несколько купюр, продемонстрировал их прибору, потом подошел к фикусу на окне и засунул их в горшок.
Мы дружно захохотали и втиснулись в открывшиеся двери лифта. Во время неспешного движения на первый этаж вся компания сосредоточенно обрывала крючки с моей гардины. Видимо, сегодняшний вечер в «Летней террасе» запомнят надолго.
Глава 10
Все-таки мы затащили Лаптя в клуб, как он ни отбивался. Пришлось применить физическую силу Аркадия, ловкость Ерша и мое обаяние. В клубе было весело, особенно Ершу. Он довольно быстро познакомил себя и Лаптя с симпатичными девушками, а мы с Аркадием под шумок сбежали.
Я все еще была замотана в зеленую портьеру, и мне этот вариант вечернего костюма нравился гораздо больше, чем предыдущий. В нем было тепло и уютно, как в одеяле. Сегодняшний вечер был, пожалуй, самым прохладным за последний месяц. Легкий ветерок приятно холодил кожу, остужал разгоряченные мысли, расслаблял и успокаивал. За вечер много чего произошло, но сейчас это все было неважно. Думать, анализировать, и, тем более, что-то предпринимать, абсолютно не хотелось.
