— Привет, — произнесла моя подруга каким-то не очень веселым голосом. — Что делаешь?
Действительно, что я делаю? Снова собираюсь шпионить за Аркадием. Кажется, я совсем рехнулась. Я убрала руку с ручки дверцы и вставила ключ в зажигание.
— Да вот, думаю, не навестить ли мне любимую подругу, — сказала я в трубку.
— Приезжай! — радостно завопила Ника. — Я сижу одна, скучаю…
— Буду через двадцать минут, — сообщила я и завела машину.
Как вовремя Ника позвонила, не дала мне совершить очередную глупость! Она как будто чувствует меня на расстоянии.
По дороге мои мысли приняли другое направление: это моя машина приметная, а Никина нет. Мы можем взять ее и вернуться в этот злополучный переулок, чтобы все-таки убедиться, что Аркадий обитает именно здесь. Интересно, одобрит ли Ника мой план? Обычно она соглашается на все, хоть как-то похожее на приключение с непредсказуемым финалом. Вернее, раньше, соглашалась. Теперь, под влиянием своего дорогого Эдички, Ника изменилась. Но как далеко зашли эти изменения?
— О! — воскликнула Ника, когда я посвятила ее в последние события моей нескучной жизни и изложила вероятный план наших с ней действий. — Так он не уехал? Интересненько. Встретил отца? Любопытственно.
— Наверное, он тоже отдыхать приехал. Но Аркадий, похоже, этому не рад.
— Ну, у многих с предками проблемы…
Да, Нике эта проблема знакома хорошо. Она находится в состоянии вечного конфликта с родителями, которые с детства ей внушали, что она должна продолжить семейную традицию и стать юристом. А она всегда хотела быть свободным художником в самом широком смысле этого выражения. Сейчас Ника создает графические изображения для рекламы, при этом работает сама на себя, в офис не ходит и ведет довольно богемный образ жизни. Что ее маме и папе кажется разгильдяйством и шалопайством. Да-да, именно так они и говорят.
— Так ты хочешь узнать, живет ли он в том доме, где ты его видела?
— Э-э… Где мне кажется, что я его видела.
— Что значит — кажется?
— Ну, я же тебе рассказала — я бегала, увидела его на крыльце… А, может, нет…
— У тебя раньше когда-нибудь были галлюцинации?
— Раньше — нет.
— Значит, это был Аркадий. Я вообще не понимаю, почему ты сомневаешься. Ты что, не веришь своим глазам?
— Не знаю…
И правда, почему я сама себе не доверяю? Наверное, потому, что некоторое время занималась изощренным самообманом: внушила себе, что я женщина-вамп, что могу заводить ни к чему не обязывающие романы, не испытывая никаких чувств. Что я совсем не влюблена в Аркадия…
— Ну ладно. Главный вопрос не в этом.
— А в чем?
Я с надеждой посмотрела на свою мудрую подругу.
— Зачем тебе нужно знать, где он живет?
Попытавшись что-то сказать, я открыла рот, но снова его закрыла. Сказать мне абсолютно нечего. У меня нет приемлемого ответа на главный, по мнению Ники, вопрос. Нельзя же считать ответом приступ острого любопытства или не поддающееся контролю желание снова и снова видеть Аркадия. Или сохранять пагубную для моего душевного здоровья иллюзию, что он как-то присутствует в моей жизни…
— Поехали, — неожиданно произнесла Ника.
— Что?!
— Раз тебе этого хочется, надо это сделать. С последствиями потом разберешься.
Мы уселись в серебристую «Хонду» Ники, я показала ей дорогу, и через пятнадцать минут мы уже въезжали в злополучный переулок. Надо, кстати, посмотреть, как он называется, а то я до сих пор не знаю, в какой точке нашего славного города со мной произошли странные и необыкновенные события. Так, вот табличка. Переулок Березовый. С чего бы это? Не одной березы я тут не вижу, их в наших краях вообще не густо.
А вот тот самый забор, на который я вчера была нанизана. Синего «Лексуса» нет и в помине, людей тоже не видно. Мы проехали мимо дома, и остановились в конце переулка. Ника открыла дверь машины.
— Ты куда?
— Пойду, разведаю обстановку. А ты сиди.
А что, все правильно. Аркадий ее не знает, она, правда его тоже не видела. Но она хотя бы может посмотреть, есть ли в доме кто живой.
— Никого, — отчиталась Ника, вернувшись. — Пусто, тихо. И никакой собаки.
— Интересно, валяется ли там обрывок моего платья?
— Сейчас посмотрю. Где именно?
Я показала Нике место своего позора, она сходила и немного там постояла, делая вид, что смотрит на экран телефона. Через пару секунд моя подруга вернулась.
— Нет там никакого обрывка, — сообщила она. — Может, ты место перепутала?
В последнее время я мало в чем твердо уверена, но этот дом, этот забор и эту калитку со щеколдой-вертушкой помню очень хорошо.
— Там доски разные во дворе лежат?
— Лежат.
— Значит, место то.
Ника забралась в машину и завела мотор.
— Это то место, где ты вчера куролесила. Но не похоже, что это место, где живет Аркадий вместе с отцом. Эх, жаль, я вчера тебя не видела!
— А мне как жаль!
— Покажешь хотя бы платье, чтобы я понимала масштабы приключения?
— Для тебя — все, что угодно!
Когда мы вырулили из переулка, я поняла, что страшно голодна.
— Давай в «Жар-пиццу» заскочим, — предложила я Нике.
Она посмотрела на меня с упреком. Ой! Я совсем забыла о растительной диете подруги. Сейчас все было как в старые добрые времена: мы вдвоем, ввязались в сомнительное приключение… Как будто никакого Эдуарда с его дурацкими и ущербными правилами жизни никогда не существовало!
— Только не говори, что тебе не хочется пиццы, — принялась я искушать подругу.
— Не хочется, — не очень уверенно ответила она. — То есть не хотелось до этого самого момента.
Вышеупомянутое кафе стремительно приближалась, а Ника все никак не могла решить, стоит ли возле него останавливаться. Она замедлила ход, потом снова прибавила скорость, снова замедлила… В конце концов, сзади раздался протяжный сигнал.
— Да езжай ты уже! — недовольно буркнула Ника и прижалась к обочине. Почти напротив призывно распахнувшей двери «Жар-пиццы».
— Помнишь, что ты мне сказала полчаса назад? Раз хочется, надо сделать. О последствиях подумаешь потом.
— Но это совсем другое… — пролепетала Ника.
— С чего это? Дело ведь не только в пицце, не так ли?
— Не знаю, — моя подруга растерянно пожала плечами.
— Ты не обязана делать то, что нравится Эдику.
— Но мне тоже это нравится.
— А пицца — нет?
