Я поднялась на ноги. Аркадий стоял рядом с моими ластами в руках.
— Устала? — спросил он.
— Мне не привыкать, — буркнула я.
— Постоянно вылавливаешь потенциальных утопленников?
— Периодически.
Вообще-то, это был первый раз.
— Если бы не ты, я бы утонул. По-настоящему.
Что-то он слишком серьезен, мне это не нравится.
— Если бы не я, ты бы вообще туда не поплыл. Так что расслабься.
— Снова кусаешься? Правильно, так мне и надо. Было непростительной вольностью с моей стороны обслюнявить свою спасительницу.
Я не выдержала и рассмеялась.
— Мир? — с надеждой спросил он.
Я кивнула, и мы пошли в сторону пляжа. Пройти, правда, удалось совсем немного. Через минуту мы увидели, как в нашу сторону, в клубах пыли несется квадроцикл.
— Кто это? — удивился Аркадий.
— Ерш или Лапоть, — сказала я. — Скорее всего, Ерш.
Я не ошиблась.
— Мы пришли — там твое полотенце висит, — стрекотал Ерш, соскочив с квадроцикла и нарезая вокруг нас круги. — И еще какие-то шмотки. В море шторм, а тебя нигде не видно. Я, честно скажу, перетрухнул не по-детски. А Лапоть говорит: «Русалки, мол, не тонут». Чуть морду ему не набил.
— Лапоть дело говорит, — вставила я в его трескотню.
— Ну, я на вышку забрался, смотрю в бинокль — да что там увидишь. Волны, еще волны и ни черта больше. А Лапоть орет: «На берегу поищи». Я посмотрел — и правда ты. На плече у этого, — Ерш неприязненно кивнул в сторону Аркадия.
Тот задумчиво перебирал в руках мои ласты.
— Я сначала подумал — утопла, не дышишь. Потом смотрю — вроде стоишь. Но на ногах не держишься.
Нет, ну что за дурацкая привычка подглядывать за людьми в бинокль! Надеюсь, дальше он не смотрел, а сразу рванул к квадроциклу.
— Ты в порядке? — Ерш встревожено меня разглядывал, и, впервые за все время нашего знакомства, в его взгляде не было ничего от неутомимого охотника.
— Да все нормально. Я просто развлекаюсь.
— Ну ты, блин! Развлекается она! А люди тут с ума сходят!
Он пнул ни в чем не повинный квадроцикл. Это даже трогательно — Ерш сходит с ума от волнения. И не потому, что ему некого тащить вечером на крышу, а потому что я, которая с ним на крышу никогда не ходила и не пойду, могла утонуть.
— Ерш, слушай, успокойся, а? Все нормально. Тонуть — это не мое.
— Ладно. Поехали, до пляжа довезу.
Аркадий протянул мне ласты.
— У меня только одно место, — буркнул Ерш, не глядя на него.
— Ага.
— Дойдешь? — мне почему-то не хотелось смотреть Аркадию в глаза.
— Без проблем.
Я забралась на заднее сиденье квадроцикла, Ерш резко дал газу, так, что мне пришлось крепко за него ухватиться и прижаться, чтобы не вылететь, и заржал. Все возвращается на круги своя.
По дороге мы не разговаривали — даже Ершу с его вечной несмолкающей трескотней было неудобно перекрикивать рычание квадроцикла. Зато когда остановились у спасательной вышки, фонтан его красноречия возобновил свою работу. По его рассказу, адресованному Лаптю, выходило, что он то ли вытащил меня из морской пучины, то ли вырвал из мохнатых лап неведомого чудовища.
— А где этот м… как его… Ну, с которым ты там…
Лапоть никогда красноречием не отличался.
— Молодой человек, — подсказала я.
— Развлекалась, — подсказал Ерш и махнул рукой. — Мы его там бросили. Сам доползет.
Я сидела на пластиковом стуле, завернувшись в полотенце, и прихлебывала чай из термоса, который нашелся у запасливого Лаптя. Вообще-то в кружке был не только чай, Лапоть щедрой рукой плеснул туда коньяка. Я не возражала — обжигающий напиток приятно растекался от горла к конечностям, согревая, расслабляя и успокаивая. И тут мой взгляд упал на вещи Аркадия. Он же скоро за ними придет — вспомнила я, и засобиралась домой.
— Спасибо, что подобрали и обогрели, но мне пора.
— Давай я тебя отвезу.
— Тут идти пятьсот метров. Давай.
Я поняла, что идти мне совсем не хочется. Даже пятьсот метров.
— Слушай, — решился Лапоть. — А чего тебя понесло в море в такую погоду?
— Вообще-то с утра погода была вполне нормальная.
— С утра — это часов в семь?
— Ага.
— Тогда еще один вопрос: чего тебе в такую рань не спалось?
Я пожала плечами. И забралась на сиденье квадроцикла. Лапоть вообще-то не очень разговорчивый, но если уж на него нашло — не успокоится, пока не спросит обо всем, что его волнует. Например, откуда взялся мой спутник. Лапоть знает, что я всегда плаваю одна и терпеть не могу, когда кто-то путается под ногами.
— Согласись, я поступила вполне по-дружески: пришла в семь. Так что если бы я утонула, вы бы не были виноваты.
Спасатели трудятся с восьми утра до восьми вечера. Это официальное время работы городского пляжа, указанное на табличке у входа. После восьми вход на пляж закрывается железной цепью. Через нее, естественно, все перелезают и продолжают отдыхать на мягком песочке и плескаться в воде. Кто-то вообще торчит тут целыми ночами. Это их дело. Фишка в том, что администрация пляжа, повесив табличку, юридически снимает с себя ответственность за безопасность курортников. Если кто утонул в неурочное время — сам виноват.
Квадроцикл резко затормозил у заднего входа в отель, я спрыгнула и поправила сползшее полотенце.
— Ты же не собираешься замутить с этим, — Ерш махнул подбородком в сторону моря.
— При всем уважении — а тебе какое дело?
— Других парней, что ли, нету, — недовольно пробурчал Ерш.
— Каких это — других?
— Ну, мало ли…
— Знаешь, что я тебе скажу, дорогой Ершик?
— Что? — он радостно встрепенулся.
— Для рыбы ты необыкновенно болтлив. Пока! И спасибо, что подвез.
Глава 3
Дверь моей квартиры была открыта нараспашку. Странно. Дед обычно с утра ко мне не вламывается. Может, злоумышленники? Я на цыпочках вошла в гостиную, приготовившись, если что, царапаться и кусаться. Но давать волю внутреннему зверю не пришлось — у окна я увидела деда.
— Ты чего здесь делаешь?
Он резко обернулся.
— Руслана!
— Что?
— Ты где была?
— На море, а что?
— В такую погоду?
Я посмотрела в окно. Темно-синие волны с белыми барашками на гребнях догоняли одна другую, небо приобрело серо-зеленый оттенок. Где-то вдалеке сверкнула молния, а через несколько секунд слабо громыхнуло. Гроза начинается.
