— Меня зовут Пол, — сказал он.
— Прыгай, Пол, — прошептала Фортуна. — Ну же! Давай.
И он прыгнул. Вслед ему неслись взволнованные крики, а сам он был готов падать и падать, долго-долго, но никуда он не упал. Он тут же приземли… прилунился?
— Молодец!
Рядом стояла девочка. Она взяла его за руку и помогла встать. Смуглая, темноволосая, в белых атласных одеждах, расшитых серебряными звёздами, золотыми кометами и золотыми месяцами.
— Так всё-таки, ты тоже из пушки? — спросила она.
— Из какой пушки? Вроде нет. Я поднялся по лестнице.
Фортуна удивлённо вздёрнула брови.
— По лестнице? Надо же… — Она отвлеклась на голоса, что звали Пола снаружи. — Кто тебя зовёт?
— Мама, — ответил Пол.
— Твоя мама? — Фортуна вслушалась в мамин зов, полный страха и любви. — Хороший какой голос.
— Она сама хорошая, — сказал Пол. И подумал, что мама, наверно, ужасно перепугалась. Совсем как утром, когда он ушёл из подвала неведомо куда. Наверно, надо возвращаться к ней поскорее. Прямо сейчас.
— Ты слышал обо мне, Пол? — спросила Фортуна. — Меня помнят?
— Не знаю.
— Ты ничего обо мне не читал?!
— Нет.
— Но разве про мою великую катастрофу не писали во всех газетах?
Что ответить? Как и другие жители Земли, Пол слышал о самых разных катастрофах. Но в какой из них пострадала Фортуна?
Девочка нахмурилась:
— Ты хочешь сказать, что на Земле обо мне забыли?
Пол судорожно искал ответ.
— Ну! Отвечай!
— Не знаю… — пробормотал он наконец.
— Похоже, ты вообще мало что знаешь! — обиженно сказала она.
— Похоже, — согласился Пол.
— Я — Фортуна, «живое пушечное ядро»! Мой дядя стрелял мною через реку Гудзон. Запускал меня над Нотр-Дамом. Когда мне исполнилось восемь лет, я уже летала над храмом Баала в Пальмире, над Кремлём, над Тадж-Махалом, над Королевскими садами в Лондоне, над курортными источниками Бата, над Ниагарским водопадом, над великолепными замками Данстенбург и Невшатель. Неужели меня могли забыть?!
Пол пожал плечами:
— Не знаю. Я, если честно, никогда про тебя не слышал.
— Ты, видно, вообще не от мира сего! То есть того!
Пол опустил глаза.
— Да, я не очень общительный. Зато мои друзья тебя, наверно, вспомнят.
— Ха! Твои друзья!
— Их зовут Бенджи, Молли, Клара и…
— Хватит! Небось такие же невежды, как ты!
— Что ты! Они очень умные. А Бенджи видел, как бомбардировщик влетел в Луну.
— Подумаешь, удивил! В Луне полно идиотских бомбардировщиков с идиотскими бомбами. Все пилоты — идиоты!
— Их много?
— Да!
— Значит, тут опасно?
— Конечно, нет! Мы их выбрасываем. В смысле, бомбы выбрасываем. Куда подальше, в космос. А пилоты тут быстро приживаются. В Луне гораздо спокойнее, чем в вашем идиотском мире. Так что ещё большой вопрос, где опаснее — тут или у вас!
Пол промолчал. Оглянулся. Вздохнул.
На краю Луны торчал кончик лестницы. И вдруг над ним Пол увидел бледное лицо Бенджи. Увидел, что Бенджи вглядывается в лунный свет. Но, как и сам Пол до него, Бенджи явно не различал ничего, кроме света.
— Кто это? — спросила Фортуна.
— Мой друг, — ответил Пол.
— Пол! — позвал Бенджи.
— Я здесь, Бенджи! — ответил Пол. — Живой и здоровый. Целый и невредимый! Скоро вернусь!
— Луна уходит! — сказал Бенджи. — Ещё немного, и лестнице будет не на что опираться.
— Ха-ха! — засмеялась Фортуна. — Значит, ты останешься в Луне навсегда.
— Как ты? — спросил Пол.
— Ага. Как я!
Пол посмотрел на неё внимательно и спросил:
— Как ты сюда попала?
Фортуна глубоко вздохнула.
— Представь: ранний вечер, — начала она. — Всё готово к старту. Тёплая тихая ночь. Огромная пушка целится в звёзды. Перед нами — Великая пирамида. За ней — огромная сеть, в которую я должна приземлиться. И толпы, толпы, сотни, тысячи людей, все ждут. Все хотят увидеть, как девочка — я, Великая Фортуна! — пролечу по небу живым ядром, пронесусь в сияющей ночи над древней пирамидой к славе! К ещё большей славе! Кругом щёлкают фотоаппараты, жужжат камеры. Фанаты визжат, барабаны барабанят. «Фор-ту-на! Фор-ту-на! Фор-ту-у-уна!»
Всё готово. Дядя надевает мне на голову серебряный шлем, целует меня. «Девочка моя, я добавил ещё щепоть пороху», — говорит он мне на ухо. Ха-ха! Это последнее, что я от него услышала. «Я добавил ещё щепоть пороху. Это совершенно безопасно, милая». Я поднимаюсь по лестнице, машу рукой, заползаю в большую бочку, как делала сто раз раньше. Я смотрю в идеально круглое отверстие, из которого я сейчас вылечу. И вижу круг Луны. И слышу сигнал к запуску — особую барабанную дробь и вой медных духовых. Уууууу! Ааааа! Уауауауа! Я вылетаю из пушки, проношусь над пирамидой и — прямиком в Луну.
— Ужас! — сказал Пол. — Сильно ударилась?
— Не больше, чем обычно. Искусство требует жертв.
— Твой дядя, верно, горюет…
— Это вряд ли. У меня есть двоюродная сестра, тупица по имени Флорелла. Он её обучит.
— Но как твои родители всё это допустили?
— Ха! Родители мои давно улетели. — Она затопала ногами. — Всё! Хватит вспоминать! Навспоминалась! — Она снова топнула, затем на миг зажмурилась и тихо, еле слышно напела, не открывая рта, какую-то мелодию. Потом произнесла твёрдо: — Всё! Я решила быть к тебе добрее. Хочешь, кое с кем познакомлю?
— Мне пора возвращаться, — сказал Пол.
— Но ты только что прибыл! У тебя гораздо больше времени, чем кажется твоему глупому Бенджи. Пойдём со мной. Будь смелым хоть раз в жизни.
— Как это «раз в жизни»? Я сегодня был смелым весь день.
— Ха-ха! Весь день? Напролёт? Докажи! Иди сюда, господин храбрец.
И Пол пошёл следом за Фортуной. В самую глубину лунного света.
Глава 14
— Они всегда залетали внутрь, с незапамятных времён, — сказала Фортуна.
