— Опять пакет?
— Без пакета я слишком многое вижу! И все зачем-то видят меня!
— Где твоя отвага?! — сказала Молли.
— Смелее! — добавил Пол.
— Вот и на войне так говорили! — Бенджи всхлипнул. — Когда я падал и умирал! Господи, как же страшно!
По его щекам текли слёзы. Он закрыл глаза. И зашатался. Вот-вот упадёт. Пол схватил Бенджи за руку.
— Я буду вас защищать, — пробормотал он.
— Правда?
— Да. Обопритесь на меня.
Бенджи вздохнул.
— Мы недаром встретились, — прошептал он. — Это судьба.
Он позволил Полу довести его до такси.
Мама села впереди, а Пол и Бенджи втиснулись назад, вместе с Молли.
— Чур, маршрут выбираю сам, — предупредил Альфред.
— Ни в чём себе не отказывайте, — отозвалась Молли.
Папа выехал из переулка, где жил Бенджи, пересёк главную улицу и подъехал к их небоскрёбу.
— Видите? — сказал он. — Ровно две минуты!
Молли фыркнула:
— Разве это маршрут? Это прямая. Скучно и неживописно. Кстати, добраться «туда» всегда дольше, чем «обратно», это все знают. Ладно, болтать уже недосуг. Отпирай свой гараж и тащи эту дурацкую лестницу.
— Пожалуйста, не грубите моему папе, — произнёс Пол.
— Что-что? — Молли опешила.
Пол аж поперхнулся — никогда в жизни он так со взрослыми не разговаривал. Он вдохнул поглубже и повторил:
— Пожалуйста, не грубите моему папе.
Молли тоже вдохнула поглубже. И уже открыла рот, как вдруг…
— Пол прав, — сказала мама. — Молли, вам надо извиниться. А ты, Альфред, скажи Молли, что ты не обижен.
— Извините, — произнесла Молли.
— Мир и дружба, — ответил Альфред.
— Ух ты, — восхитился Бенджи. — Теперь понятно, откуда мальчик набрался такой мудрости. Как я могу называть вас, мадам?
— Как угодно, хоть Распутин, — сказала мама. — Но вообще-то я Франческа.
— Хорошее имя, — одобрил Бенджи. — Теперь в гараж! И приступим к делу!
Глава 9
Небо постепенно темнело. Над городом полыхали громадные красно-золотые полосы. В окнах небоскрёба горел свет. Альфред повёл их по дорожке к стоявшим рядком гаражам. Отпер свой, достал оттуда выдвижную алюминиевую лестницу. В лестнице было три секции, и все они поблёскивали, точно начищенные.
— Лестница богов! — воскликнул Бенджи. — Откуда такая роскошь?
— Купил во «Всякой всячине», — ответил Альфред. — За пятьдесят четыре фунта и девяносто девять пенсов. — Он взвалил лестницу на плечо и спросил: — Каков наш план?
— План? — возмутился Бенджи. — Что может быть скучнее плана? Как можно что-то планировать, когда результат неизвестен? Как планировать невозможное, неизъяснимое, невыразимое?
— Никак! — воскликнула Молли.
Альфред вздохнул:
— Скажите хотя бы, с чего начнём?
— Такой вопрос гораздо уместнее, — шёпотом ответил Бенджи. — Но сначала посмотрите туда!
Они посмотрели туда, куда он указывал. На горизонте показался серебристый край Луны. На её фоне уже чернели шпиль церкви и заводская труба. И ещё на фоне этого сияющего ночного светила сновали, танцевали, кружили не желавшие засыпа́ть скворцы.
— Нельзя терять ни минуты! — вскричал Бенджи. — Тащим лестницу на крышу!
Альфред покачал головой:
— Она слишком длинная, в лифт не влезет. А пешком слишком долго…
— Слишком длинная! Слишком долго! — засмеялся Бенджи. — Ты хочешь чего-нибудь достичь в этой жизни, Альфред? — Он прижал ладони ко рту рупором и воззвал: — Друзья! Друзья и соседи!.. — В третий раз у него закричать не получилось, он прохрипел: — Я теряю голос, сестра… Столько разговоров, рассказов после долгих лет молчания в бумажном пакете. Я для этой роли не подхожу, нужен зычный голос.
Молли похлопала его по спине.
— Не грусти! — Она хорошенько откашлялась и подняла лицо к небу. — Друзья и соседи! — позвала она. — ДРУЗЬЯ И СОСЕДИ! НАМ НУЖНА ВАША ПОМОЩЬ!
Никакого отклика. Может, рёв и гул города напрочь заглушают её голос? Может, друзья и соседи поглощены поеданием сосисок или болтовнёй из телевизора? Может, они дрыхнут без задних ног — вырубились после тяжёлого рабочего дня? Может, её голос срикошетил от гладких стен небоскрёба и покатился эхом вверх, в бесконечное ночное небо?
Молли снова заорала:
— ДРУЗЬЯ И СОСЕДИ! ДРУЗЬЯ И СОСЕДИ!
Тишина. Нет ответа. Никто даже в окошко не выглянул.
— Надо покричать всем вместе, — предложил Пол.
— Мысль простая, — сказал Бенджи. — Но верная.
Они закричали вместе: Бенджи хриплым голосом, Пол — тоненьким детским, Молли — зычным, им вторили голоса Альфреда и Франчески.
— ДРУЗЬЯ И СОСЕДИ.
— ДРУЗЬЯ И СОСЕДИ.
— ДРУЗЬЯ И СОСЕДИ!
Наконец появилось лицо в окне на четвёртом этаже, потом на седьмом. А снизу всё кричали и кричали.
Возникли ещё лица. Окна приоткрылись. Луна продолжала всходить, поднимаясь над горизонтом огромным ярким куполом.
— Я Молли! — кричала Молли. — Я сестра-близнец Мейбл, художницы и вашей соседки, которая живёт на верхнем этаже, но нынче путешествует по Нилу! Это мои родные и друзья. Мы затеяли великую, неслыханную экспедицию! Нам нужна ваша помощь! У Альфреда есть лестница, её надо поднять на крышу!
— Но мы-то что можем сделать? — донёсся голос с высоты.
— ВЫСУНЬТЕ РУКИ ИЗ ОКОН! — крикнула Молли. — БУДЕМ ПОДНИМАТЬ.
Сотни бледных рук высунулись из окон и, сияя в лунном свете, простёрлись в ночное небо.
— Передайте им лестницу, — скомандовала Молли.
Альфред выдвинул все три секции и, держа лестницу вертикально, подошёл к дому. Руки ухватились за перекладины.
— ПОДНИМАЙТЕ! — скомандовала Молли, и руки начали перехватывать перекладину за перекладиной, и лестница поплыла — всё вверх и вверх, окно за окном, этаж за этажом, к небу.
— В лифт! — опомнился Бенджи.
