– Если её всю расправить, то мы запросто можем и лечь на неё, и укрыться, так как свернул я этот материал в четыре раза, – пояснил я подруге, видя непонимание с её стороны, выразившееся в выражении вытянувшегося лица. – Переживал за прочность конструкции, когда волокушу делал.
– Тащи её сюда, Сань, я тоже тебе помогу, – последовала реакция от девушки. – А то я получаюсь, как безрукая. Всё у нас – ты да ты! Так и в нахлебницы переквалифицироваться недолго, – добавила подруга аргументов в пользу своей помощи мне.
Лерка поманила меня ближе, а я с удовольствием исполнил её порыв. Она сразу подключилась к работе по отвязыванию и разматыванию крепежа из пеньки от оглобель…
За сим ответственным занятием мы с подругой провозились аж до самой темени, а когда импровизированная постель была готова, то спокойно улеглись. Причём, в обнимку для обогрева друг друга.
Я точно знаю, как, впрочем, и моя подруга, что в весеннее время года поутру будет достаточно прохладно. Стоит только нашу лавочку вспомнить с ночёвками под открытым небом, когда мы в общагу опаздывали. Так что, условности мы решительно откинули и спокойно заснули, лёжа на мешковине и ей же укрытые…
Интермедия вторая. Кулуары власти и назревающее решение
Любимое из доступных времяпрепровождений любого вельможи в стольном граде Империи Росс – это, безусловно, бал в главном имперском дворце. Император никогда не скупился в тратах средств на развлечения, посему эти мероприятия проводились с грандиозным шиком, блеском и размахом, достойно входящим в историю великого государства.
Казна плакала горючими слезами по этому поводу, но великий монарх был неумолим и любые доводы своих придворных финансистов пропускал мимо.
Однажды он даже пригрозил зверской расправой главному казначею, чем окончательно избавил себя от его роптания на тему финансовых проблем.
Итак, Филарет Второй, Великий Государь, Царь и Великий Князь всея Руссии и иных многих государств и земель, восточных и западных и северных Империи Росс, отчич и дедич, и наследник, восседал на своём законном месте во главе столов, расставленных огромной буквой «П». Такая фигура приглянулась всем, кто бывал на балах Императора, так как в центре образовывалось достаточно места, как для танцев гостей, так и для прочих скоморошьих представлений.
Бал подходит к завершению и гости потихоньку покидают просторный зал главного дворца, предназначенного для проведения официальных церемоний любого рода. Высокие колонны украшены лепниной на тему прошедшей великой войны.
Одни отражают победы солдат, другие напоминают о подвигах полководцев, третьи показывают невиданную мощь великих архимагов, сражающихся верхом на драконах против таких же всесильных колдунов.
Между высоких и узких арочных окон стоят доспехи воинов разного времени. Пустые и безликие они навевают душевный трепет на восприимчивых гостей, приглашённых на имперский бал впервые.
Гранитная мозаика на полу представляет картину великого поражения тёмных, а высоченный свод зала воспевает победу светлых героев яркими красками произведений умелых рук зодчих.
Кто-то сидит за столом, наслаждаясь яствами, а кто-то предпочёл уединиться на балконе для непринуждённых разговоров, не терпящих суеты в окружении беседующих.
– Что вы думаете, уважаемый граф, по поводу недавних слухов, пришедших с востока? – как бы невзначай, спросил гость другого гостя, отхлебнув напитка из высокого серебряного бокала.
Волевой человек с глазами хитрого зверя, граф Бурхард Кристоф Миних, глава известного ведомства, связанного с внутренней безопасностью Империи по магическому направлению, наконец-то озвучил свой главный вопрос собеседнику.
А вот адресовал он его к одному из самых влиятельных людей в Империи Росс. К Андрею Ивановичу Остерману, известному так же, как Генрих Иоганн Фридрих, вестфальский граф, который сейчас метил на пост руководителя внешней и внутренней политики Империи Росс.
Оба этих человека преданно служили только Империи, и во благо Империи. Они никогда не имели личностных предпочтений к лицам, её возглавляющим. Даже монархические особы не имели для них ощутимого веса в принятии решений, если их действия наносили или наносят ущерб общему делу, до определённой грани, естественно.
– Я не верю слухам, а опираюсь только на факты, – подметил граф Остерман. – В остальном же, я полагаюсь на вас, друг мой. Особенно в том, что касается магии и любых её проявлений, – добавил Генрих и развернулся лицом к парку. – А что там за слухи, граф? – он задал вопрос с толикой безразличия в тоне.
Однако эта игра политика не ускользнула от собеседника, и он ухмыльнулся про себя, принимая предложенные правила ведения беседы.
– Ну как же, – Миних последовал примеру собеседника и, развернувшись, облокотился на высокие перила балкона. – Поговаривают, что старожилы видели предвестника перемен, пробегающего по ночному небосводу.
– Кх-м, кх-м, граф!? Вы говорите загадками, как и все уроженцы великой Руссии, хотя сами выходите корнями с далёкого запада, – подметил Генрих Иоганн. – Что с вами? Может, назовёте вещи своими именами?
Мимо пробежал лакей с подносом и остановился в паре шагов, когда его призвал Миних, щёлкнув пальцами. Господа поменяли пустые бокалы на полные и продолжили наслаждаться видом великолепного парка с фонтанами и лабиринтом из ухоженных кустов.
– Не всё наука объясняет, – философски подметил Кристоф Миних. – Взять, к примеру, вашу трость, снабжённую заряженными артефактами и готовую к использованию, – он отстранился от перил, демонстрируя и свой магический атрибут с заряженными артефактам в рукояти. – Хотя вы сами и не являетесь урождённым магом, а просто обучены управлять магическими потоками, посему можете использовать сиё произведение мастеров магии. Без научных объяснений. Это навсегда останется загадкой для Запада, который вы упомянули. Вы ведь носите дополнительное звание Магистра, как и я, но понятия не имеете о природе магии. Мы с вами лишь пользователи у которых можно магию изъять, действуя должным образом.
Генрих Иоганн задумчиво повертел свою трость, кивая и соглашаясь с собеседником.
– Значит, это не являлось небесным телом, – проговорил он очевидный вывод. – И что же, по-вашему, принесёт нам такое необъяснимое знамение? Хотя, позвольте, – он остановил Миниха, готовящего очередную пространную фразу в ответ. – Я сам прекрасно понимаю, что ничего хорошего. Но в чём оно заключается? Н-да… – он вздохнул.
– Боюсь, друг мой, что этого не подскажет нам никто, даже самые верные ваши и мои ищейки и соглядатаи, заполонившие все уголки Империи Росс, – меланхолично подметил Миних.
Они снова выдержали паузу, следуя своим правилам ведения непринуждённых бесед. В таких разговорах уважаемые вельможи без особого труда черпали информацию несказанную, но прозвучавшую между строк, отголосками призрачного эха.
– Знаете, уважаемый Генрих, что я хочу сказать вам? – граф Миних, глава ведомства, связанного с внутренней безопасностью, пристально вгляделся в собеседника и дождался его кивка. – Н-да, я так и думал, что интерес вы проявите. Так вот, порой мне кажется, что при дворе Императора вообще нет ни единого урождённого мага, тем более, высокого уровня. Да-да, – он закивал, реагируя на удивление графа Остермана. – Именно так я и думаю.
