— Вот так-то, — подумала Скарлетт, — и никакого ущерба, за исключением грязных брюк на коленях. В любом случае они слишком изношены для пастора. Смешно, но я все время забываю, что он пастор. Если бы не
Кэтлин, если бы она не вытащила меня из постели на рассвете, я совершенно забыла бы, что нам нужно идти к мессе.
Чаша весов очень слабо перевешивала в пользу экскурсии по городу. На канале не было видно ни одного судна, и Скарлетт ни в малейшей степени не разделяла энтузиазма Дэли проехать до Дублина именно этим путем, а не поездом. Почему она должна волноваться о поездке в Дублин? Она хотела быть на пути к Адамстауну.
Скоро желание ее исполнилось. По возвращении с прогулки у бара
Джима Дэли их ожидала потертая маленькая повозка. Человек в фартуке, без пиджака грузил их сундуки на крышу повозки, в то время как чемоданы были уже привязаны сзади. Никто не заметил, что сундук Скарлетт теперь весил намного меньше, чем раньше. Когда сундуки были закреплены, человек исчез в баре. Вскоре он вернулся, надевая плащ-накидку и цилиндр кучера.
— Меня тоже зовут Джим, — сказал он кратко. — Поехали.
Скарлетт заняла место в дальнем углу. Кэтлин села рядом с ней, а Колум напротив.
— Счастливого пути, — закричал Дэли.
Скарлетт и Кэтлин замахали платочками из окна. Колум расстегнул пальто и снял шляпу.
— Я не буду ни с кем разговаривать. Я хочу немного вздремнуть, — сказал он. — Надеюсь, леди извинят меня.
Он снял ботинки и положил свои ноги в носках на сиденье между Скарлетт и Кэтлин.
Они переглянулись, затем наклонились и стали расшнуровывать свои ботинки. Через несколько минут сняли шляпы и устроились в углу экипажа отдыхать, положив ноги по бокам Колума. Скарлетт подумала, что если бы она надела свой голвейский костюм, ей было бы очень уютно Одна наполненная золотом пластинка корсета постоянно впивалась ей в ребро, и Скарлетт то и дело поправляла ее. Тем не менее она быстро уснула.
Первый раз она проснулась от шума начавшегося дождя, брызги которого попадали в окно, но вскоре монотонный звук усыпил ее снова. Следующий раз проснулась, когда светило солнце.
— Приехали? — сонно спросила она.
— Нет еще, — ответил Колум.
Скарлетт выглянула из повозки и захлопала в ладоши от увиденного.
— О, посмотрите на эти цветы! Я хотела бы выйти и нарвать цветов. Колум, открой окно. Я соберу букет.
— Мы откроем окно, когда остановимся. Колеса слишком много поднимают пыли.
— Но я хочу эти цветы.
— Это просто живая изгородь, Скарлетт. Ты ее будешь видеть на протяжении всей дороги домой.
— Вот и с этой стороны, посмотри, — сказала Кэтлин.
Скарлетт увидела, что это правда. Неизвестные вьющиеся растения с ярко-розовыми цветами находились на расстоянии вытянутой руки. Какая замечательная дорога!
Когда Колум закрыл глаза. Скарлетт медленно опустила окно.
Глава 49
— Итак, мы подъезжаем к Ратарни, — сказал Колум. — Еще несколько миль, и мы в графстве Мит.
Кэтлин счастливо вздохнула. Глаза Скарлетт засияли. «Графство Мит. Па говорил, что это рай, и я смогу увидеть почему». Она вдохнула запах дня через открытое окно: смесь слабого аромата розовых цветов, сильного пряного запаха разогретой солнцем травы на невидимых за широкой живой изгородью полях и острого травяного запаха самой изгороди. «Если бы только он мог быть здесь со мной! Я должна насладиться вдвойне: за него и за себя». Она глубоко вдохнула воздух и уловила в нем свежесть воды.
— Я думаю, снова собирается дождь, — сказала она.
— Он не будет долгим, — пообещал Колум, — и все заблагоухает еще сильнее.
Подъехали к Ратарни и пронеслись мимо так быстро, что Скарлетт едва успела что-либо разглядеть. В течение минуты мелькала живая изгородь, затем она исчезла, и на ее месте выросла сплошная стена. Скарлетт смотрела в окно фургона и вдруг неожиданно поймала на себе взгляд человека, смотрящего на нее из такого же открытого окна. Она постаралась преодолеть шок от появления из ниоткуда незнакомых глаз, когда фургон оставил позади последний ряд домов, и снова появилась живая изгородь. Они даже не снизили скорость.
Но вскоре поехали медленнее. Дорога стала извилистой, с крутыми поворотами. Скарлетт высунула голову в окно, пытаясь разглядеть дорогу впереди.
— Мы в графстве Мит, Колум?
— Нет, но будем очень скоро.
Они миновали крошечный домик, двигаясь очень медленно, поэтому Скарлетт могла все хорошо разглядеть. Она улыбнулась и помахала рукой маленькой рыжей девочке, стоящей на пороге. Ребенок заулыбался в ответ. У нее не хватало передних молочных зубов, и это придавало ее улыбке особое очарование.
Весь домик был восхитительным. Он был каменным, с ослепительно белыми стенами. На маленьких квадратных окошках красовались красные наличники. Дверь тоже красная и двустворчатая, верхняя половинка которой была открыта. Голова ребенка едва достигала середины дверей, за ней Скарлетт увидела ярко пылающий огонь в затененной комнате. Но самой замечательной была соломенная крыша, оканчивающаяся фестонами на месте соединения с домом. Дом казался сказочным. Скарлетт повернулась к Колуму и улыбнулась.
— Если бы эта девочка была блондинкой, можно было бы каждую минуту ожидать появления трех медведей.
Выражение лица Колума говорило, что он не понял, о чем шла речь. Скарлетт тряхнула головой.
— Это сказка, глупый. Разве в Ирландии нет сказок?
Кэтлин начала хохотать. Колум ухмыльнулся.
— Скарлетт, дорогая, я не знаю ваших сказок и ваших медведей. Но если ты хочешь сказок, то будь уверена, ты на правильном пути, Ирландия изобилует сказками.
— Колум, не шути.
— Но я совершенно серьезно. И ты должна знать эти сказки, иначе можешь оказаться в страшном затруднении. В большинстве случаев это просто досадное неудобство. Но есть такие сказки, как, например, о гноме-сапожнике, с которым желал бы познакомиться каждый человек…
Неожиданно повозка остановилась. Колум высунулся в окно. Когда сел обратно, он больше не улыбался. Он схватил кожаный шнур, за который открывали окно, и резким движением поднял стекло.
— Сидите тихо и ни с кем не разговаривайте, — торопливо сказал он вполголоса. — Смотри, Кэтлин, чтобы она сидела тихо.
Он сунул ноги в ботинки и быстро зашнуровал их.
— Что случилось? — спросила Скарлетт.
— Тихо, — прошептала Кэтлин.
Колум схватил шляпу, вышел из повозки и закрыл дверь. Его лицо становилось землисто-серым по мере того, как он удалялся от кузин.
— Кэтлин?
— Тихо. Это очень серьезно. Скарлетт. Сиди спокойно.
