— Что за великан спал на ней? — спросила Скарлетт.
— Она, возможно, была сделана специально по случаю визита Вицероя.
— Кто это?
— Глава правительства Ирландии.
— Да, я вам скажу, что она вполне подойдет для моего огромного ребенка. Если только доктор сможет дотянуться, чтобы принять его.
— Заказать перину? В Триме есть человек, который изготовит ее за два дня.
— Да, закажите. И подушки тоже. На этой кровати можно спать неделю и ни разу не оказаться в одном и том же месте!
— Если закрыть ее пологом, она будет совсем как комната.
— Комната? Да она будет похожа на целый дом! И вы абсолютно правы
— в ней я не замечу ужасных стен. Вы душечка, миссис Фицпатрик. У меня сейчас такое настроение, какого не было уже несколько месяцев. Вы даже представить себе не можете, что будет, если ребенок появится на свет здесь! Это, наверное, будет такой же великан.
Они дружно смеялись, спускаясь вниз по вычищенной каменной лестнице. «Ее надо покрыть ковром в первую очередь, — подумала Скарлетт. — Или, может быть, я вообще закрою второй этаж. Комнаты такие огромные, что мне вполне хватит помещения внизу. Миссис Фицпатрик и кухарку, я думаю, это устроит. А почему бы нет? Какая же я Наша О'Хара, если не могу поступать по своему усмотрению?» Скарлетт отошла чуть в сторону, чтобы миссис Фицпатрик могла открыть тяжелую дверь, ведущую в помещение первого этажа.
Они увидели на полу лужу.
— Проклятье, — воскликнула Скарлетт.
— Это не дождь, а настоящий потоп, — проворчала экономка. — Но так не может продолжаться бесконечно. Вы не хотите чашку чая? На кухне сухо и тепло. У меня весь день горела печь, чтобы согреть ее.
— Прекрасно, — Скарлетт пошла следом за миссис Фицпатрик. — Это все новое, — сказала она подозрительно. Она не любила, когда какие-то покупки делались без ее разрешения. А плетеные кресла около печи выглядели слишком заманчиво для кухарки и ее помощниц, которым следовало работать. — Сколько все это стоит?
Она потрогала большой тяжелый деревянный стол.
— Пару кусков мыла — стол был в кладовке, ужасно грязный. А кресла подарил Колум. Он сказал, что мы должны создать кухарке максимальные удобства, прежде чем она увидит остальные помещения. Я составила список мебели для ее комнаты. Он на столе, ждет вашего одобрения.
Скарлетт почувствовала угрызения совести, но тут же поняла, что подразумевалось. Ей вдруг стало не по себе.
— А когда доставят вещи, разрешение на покупку которых я дала на прошлой неделе?
— Большая часть уже здесь, в кладовой. Вместе с кухаркой я собиралась распаковать их на следующей неделе. В основном это посуда и разная утварь.
Скарлетт опять почувствовала себя плохо. Спина болела сильнее, чем обычно. Она дотронулась руками до поясницы. Вдруг резкая боль пронзила ее изнутри, и все прежние недомогания показались незначительными в сравнении с этим. Скарлетт судорожно ухватилась за стол, чтобы не упасть, и растерянно смотрела, как по ее ногам на выскобленный пол стекает какая-то жидкость.
— Отошли воды, — сказала она наконец, — но они красные. — Скарлетт посмотрела в окно: дождь все не прекращался. — Простите, миссис Фицпатрик, что из-за меня вы промокнете до нитки. Помогите мне лечь на этот стол и дайте, если можно, что-нибудь вытереть воду… или кровь. А потом сходите в бар или еще куда-нибудь и пошлите за врачом: у меня вот-вот начнутся схватки.
Режущая боль больше не возвращалась. Скарлетт было удобно: под спину и голову подложили мягкие подушки. Ей очень хотелось пить, но она решила не вставать, если боли повторятся, она может упасть и удариться.
«Мне, наверное, не следовало посылать миссис Фицпатрик за врачом и так будоражить людей. У меня было три приступа с тех пор, как она ушла, едва ли это что-то значит. Все было бы в порядке, если бы не такое количество крови, она течет при каждой схватке и при каждом движении ребенка. Раньше такого никогда не было. Когда отходят воды, они прозрачные и без крови…
Что-то не так. Где же врач? Если бы все случилось на следующей неделе, он был бы уже на пороге. А теперь, наверное, это будет какой-нибудь знахарь из Трима. А ведь все должно было быть совсем не так, я бы лежала на кровати с золотой короной, а не на этом столе. Что это за начало для ребенка? Мне придется назвать его «Прыгун» или что-то в этом роде.
Опять кровь… Мне это не нравится. Почему не возвращается миссис Фицпатрик? Она могла бы хоть подать мне воды, у меня совершенно пересохло в горле. Перестань пихаться, малышка, перестань! Из-за тебя я истекаю кровью. Подожди, вот придет доктор, и ты выберешься отсюда. Откровенно говоря, я была бы рада от тебя избавиться.
Конечно, тебя гораздо легче было зачать, чем произвести на свет… Нет, я не должна думать о Ретте, иначе я сойду с ума.
Почему до сих пор идет дождь? Льет как из ведра… Хорошенькое же времечко я выбрала для родов. Почему воды были красные? Неужели я так и умру, истекая кровью на этом столе, даже не сделав глотка воды? Конечно, мне хотелось бы кофе… Иногда мне так хочется кофе, что я готова кричать… О Боже, опять кровь. Но это хотя бы не больно. Едва ли это вообще схватки, скорее судороги или еще что-то… Но тогда откуда столько крови? Что же будет, когда начнутся настоящие роды? Господи, здесь будет море крови. Все будет в моей крови. Интересно, а поставила миссис Фицпатрик тазик с водой? А она молится перед тем, как вылить его? Да где же она? Когда все это закончится, я выскажу ей все, что думаю. Это надо же — уйти, оставив меня умирать от жажды.
Не пихайся. Ты мул, а не слоненок. О Боже, кровь… Я не хочу терять сознание, нет, нет… С Нашей О'Хара не может такое случиться… Что это? Доктор?»
Вошла миссис Фицпатрик.
— С вами все в порядке, миссис О'Хара?
— Просто замечательно, — сказала Наша О'Хара.
— Я принесла подстилки, пеленки и мягкие подушки. Сейчас принесут еще перину. Я могу для вас что-нибудь сделать?
— Дайте мне воды.
— Сию минуту.
Скарлетт приподнялась на локте и жадно осушила содержимое стакана.
— Кто поехал за врачом?
— Колум. Он пытался переправиться через реку, чтобы позвать врача из Адамстауна, но не сумел и поехал в Трим.
— Я так и думала. Дайте, пожалуйста, мне еще воды и другое полотенце. Это уже насквозь промокло.
Миссис Фицпатрик постаралась скрыть ужас, увидев насквозь пропитанное кровью полотенце. Она взяла его и поспешила к корыту. Скарлетт смотрела на красные следы на полу.
«Это часть меня», — сказала она себе, но не могла в это поверить. Она принимала все раны в жизни, как детскую игру: она резала руки, когда возделывала хлопок или рвала крапиву. Но никогда она не видела столько своей собственной крови. Вдруг внутри у нее все сжалось, и кровь хлынула на стол.
