— Старый Дэниэл просит тебя прийти к нему, Скарлетт. Ему плохо, он умирает.
Увидев старого Дэниэла. Скарлетт вздрогнула. Кэтлин перекрестилась и сказала тихо:
— Он спит.
Глаза Дэниэла О'Хара утонули в глазницах, а щеки были настолько впалыми, что голова стала похожа на череп, обтянутый кожей. Скарлетт наклонилась над скромной с виду кроватью и взяла его руку. Рука была горячей, очень сухой и слабой.
— Дядюшка Дэниэл, это Кэти-Скарлетт.
Дэниэл открыл глаза. Глядя на то, каких усилий это ему стоило, Скарлетт была готова заплакать.
— Я хочу попросить тебя об одном, — сказал он еле дыша.
— Все, что хочешь.
— Похорони меня в земле О'Хара.
«Не будь глупцом, ты так далек от нее», — хотелось ответить Скарлетт, но она не могла солгать старому человеку.
— Я это сделаю, — ответила она в свойственной ирландцам манере.
Глаза Дэниэла закрылись, Скарлетт заплакала. Кэтлин усадила ее на стул рядом с камином.
— Ты мне поможешь с чаем, Скарлетт? Скоро сюда все придут.
Скарлетт кивнула головой, она не могла говорить. До самого последнего момента она не осознавала, как много значит дядя в ее жизни. Все, что его характеризовало, укладывалось в следующее: твердый, спокойный, не меняющийся и сильный глава семейства. В представлении Скарлетт дядюшка Дэниэл был настоящий О'Хара.
Кэтлин посоветовала Скарлетт возвратиться домой до того, как стемнеет:
— У тебя там остался ребенок, а здесь больше делать ничего не надо.
Приходи завтра.
В субботу все было как и в пятницу. Под проливным дождем люди приходили, чтобы отдать дань уважения. Вскипятив чай, Скарлетт поставила на плиту котелок, нарезала пироги и намазала маслом хлеб.
В воскресенье она осталась сидеть с дядей, в то время как Кэтлин и мужчины рода О'Хара были в церкви. Когда они возвратились, Скарлетт пошла назад в Баллихару. О'Хара, должно быть, празднуют Пасху в местной церкви. Она вспомнила бесконечно длинные проповеди отца Флинна и подумала, что ей не удастся избежать расспросов местных жителей о здоровье дяди и услышать от них, что они надеются на его выздоровление.
Даже после сорока дней строгого поста О'Хара никак не могла разговеться. Скарлетт совсем не хотела есть.
— Отнесите это в дом дяди, — посоветовала миссис Фицпатрик. — Там ведь живут здоровые мужики, которые работают в поле. Им нужно есть, а у бедняжки Кэтлин нет времени из-за дядюшки Дэниэла.
Прежде чем уйти, Скарлетт обняла и поцеловала Кэт. Кэт погладила своими ручками по влажным от слез щекам матери. «Какая внимательная у меня крошка. Спасибо, мое золото. Скоро все будет лучше, и мы с тобой поиграем и попоем в ванночке. А потом отправимся в чудесное путешествие на большом корабле». Скарлетт презирала себя за то, что она надеялась не опоздать на «Брайан Бору.
После полудня того же дня Дэниэлу немного полегчало. Он уже мог узнавать людей и называть их по имени.
— Спасибо Господу, — сказала Скарлетт Колуму.
Она благодарила Господа за то, что Колум был здесь. Почему ему так часто приходится уезжать? В эти последние дни недели она скучала по нему.
И именно Колум сообщил ей в понедельник утром о том, что Дэниэл ночью скончался.
— Когда будут похороны? Я собиралась уехать в пятницу.
Это великолепно иметь друга Колума, она могла ему говорить все, не боясь, что ее неправильно поймут или осудят.
Колум покачал головой.
— Это невозможно, дорогая Скарлетт. Слишком много людей, уважавших Дэниэла, и членов рода О'Хара, которые живут далеко. Им потребуется время, чтобы добраться сюда. Поминальная церемония займет по крайней мере три, а скорее всего, четыре дня. И только потом будут похороны.
— О нет. Колум! Скажи, что мне не нужно быть там. Я их ненавижу и вряд ли смогу вынести на поминках.
— Ты должна пойти, Скарлетт, я буду с тобой.
Дом еще не показался, а Скарлетт уже услышала доносившиеся причитания. Она посмотрела на Колума с отчаянием в глазах. Лицо его даже не шелохнулось. Около небольшой двери собралась толпа людей. Оплакивать Дэниэла пришло так много народу, что внутри дома не хватило всем места. Скарлетт услышала: «О'Хара», и стоявшие расступились перед ней, давая проход. Всем своим сердцем она сопротивлялась участию в последних почестях. Но, опустив вниз голову, вошла в дом, твердо решив делать все, что ей полагалось.
— Он в гостиной, — сказал ей Симус.
Скарлетт приняла строгий вид. Из гостиной доносились жуткие причитания. Скарлетт вошла. С двух сторон большой кровати горели длинные и толстые свечи. Тело Дэниэла лежало поверх покрывала, одетое в белый с черным костюм. Его натруженные руки были скрещены на груди.
Why did you leave us? Ochon?
Ochon, Ochon, Ullagon O!
Оплакивающая женщина качалась из стороны в сторону. Скарлетт узнала кузину Печчи, которая жила в деревне. Она наклонилась над кроватью, чтобы произнести молитву по Дэниэлу, но звуки плача все в ней перевернули, она не могла даже думать.
Ochon, Ochon.
Жалобный плач сжимал ее сердце и внушал чувство страха. Скарлетт встала и пошла на кухню.
С недоверием она взглянула на собравшихся мужчин и женщин. Они ели, пили и разговаривали, как будто ничто не произошло. Дверь и окна были открыты, но воздух был наполнен табачным дымом. Скарлетт подошла к группе сидящих вокруг отца Донахера.
— Да, он очнулся с чистой душой. Это была великая исповедь. Я никогда не слышал ничего лучше. Прекрасный человек был Дэниэл О'Хара. Теперь в этом мире мы его уже не увидим.
Скарлетт отошла.
— А помнишь ли ты, Джим, когда Дэниэл и его брат Патрик, да упокоится душа его, взяли свинью у англичанина и привезли ее на торфяное болото, где она и опоросилась? Двенадцать маленьких поросят, и все визжат, а их мать разъярена, как дикий кабан. Управляющий имением весь затрясся, англичанин начал сыпать проклятиями, остальные же надорвали животы, глядя на все это.
Джим О'Торман хлопнул по плечу рассказчика своей тяжелой рукой.
— Я не помню, и ты не можешь этого помнить. Мы тогда еще не родились, когда случилась эта история. Ты узнал о ней от своего отца, как и я от своего.
— Да, но я бы многое отдал, чтобы на все это посмотреть, а Джим? Твой двоюродный брат Дэниэл был великим человеком, правда?
«Это правда!» — подумала Скарлетт. Она ходила от одних к другим, слушая всевозможные истории из жизни дядюшки Дэниэла. Кто-то из собравшихся заметил ее.
— Не расскажешь ли ты нам, Кэти-Скарлетт, как твой дядюшка отказался взять ферму с коровами, свиньями и прочим скотом, которую ты хотела ему подарить?
