Базилика в Виченце, фрагмент фасада. Импост арок поддерживается колоннами меньшего размера, чем главные, но того же самого ордера. Круглые окошки по бокам арок визуально еще более облегчают стену. Возникает новый декоративный мотив палладианского окна, которому суждено стать очень востребованным на протяжении нескольких столетий. Фасад базилики буквально упирается своим углом в контур прилегающей улицы, создавая контраст постановки в городской среде регулярной новой и более хаотичной средневековой застройки. Италия, 2010
Кафедральный собор Санта-Мария-дель-Фьоре – самое знаменитое из архитектурных сооружений флорентийского Кватроченто, облик которого складывался на протяжении нескольких столетий, с XIV по XIX век. Различия в декоративном убранстве колокольни (арх. Джотто, 1348), купола (арх. Брунеллески, 1436) и главного фасада (арх. Эмилио де Фабрис, 1887) видны лишь знатоку истории архитектуры. Флоренция, 2011
Подобная задача возникла с не меньшей остротой в американской и российской архитектуре первой половины XX века, когда следующий качественный скачок масштаба следовало сочетать с античным декором, и на помощь уже в качестве нового годного к адаптации псевдоантичного декоративного наследия пришла структура Лоджии-дель-Капитано с ее колоннами, которые объединяют фасад, мало соотносясь с истинной этажностью здания.
Все в той же Италии в конце XVI столетия рождается новый стиль, барокко. Он составляет с ренессансной архитектурой стилевую пару, в которой первый стиль – ренессанс – утверждающий, а второй утверждает не меньше форм и истин, но в постоянном диалоге с первым, и потому его можно назвать стилем спорящим. Барокко возникает в Риме, прямо наследуя маньеристам, возникает в церкви Иль-Джезу, где Джакомо делла Порта меняет проект Виньолы так, что смещенные акценты создают если не движение на фасаде, то некий намек на движение, более сложный ритм изображенных на фасаде «опор», который повествует о непросто устроенном мире, где иерархия, правила и симметрия торжествуют, но в результате определенной борьбы, путем установления представленной и на фасаде, и в интерьере, и в плане противоречивой гармонии.
Площадь Синьории в Виченце. Справа – базилика (1546–1549), первая крупная постройка Андреа Палладио, слева – его же Лоджия-дель-Капитано (1565–1572). В базилике архитектор перестроил расположенную на центральной площади ратушу, Палаццо-делла-Раджоне XIII века: окружив ядро ратуши галереями в виде двухъярусной ордерной аркады, он придал ей торжественный характер монументального общественного сооружения. Италия, 2010
Площадь Венеции сформирована постройками Античности и барокко, которые в силу разных композиционных и декоративных принципов находятся в противоречивом диалоге друг с другом. Рим, 2008
Трудный, сложный, спотыкающийся ритм, подчеркнутая массивность в сопоставлении с почти летящими формами и геометрическая сложность делаются основой нового стиля. О геометрии нужно сказать особо. Ренессанс предпочитал ясные, чтобы не сказать простые фигуры: круг, квадрат, крест, прямоугольник, многогранник. Они создают ощущение спокойствия. Барокко же обращается к более сложным фигурам; некоторые из них, впрочем, стали входить в обиход уже у архитекторов позднего Ренессанса: мы видим планы зданий в форме треугольника, овала, наложенных друг на друга фигур, а кроме того, планы часто осложняются экседрами – криволинейными нишами, ризалитами – выступами, сложными переходами, крыльями зданий. Эти же формы мы встречаем и в градостроительстве, в планах площадей, и в парковой архитектуре.
Церковь Санта-Мария-делла-Салюте архитектора Бальтазара Лонгена – лучший образец венецианского барокко с его свободным обращением с пластикой объема здания. Венеция, 2012
Ритм полуколонн или пилястр на фасаде, ритм ризалитов, углов и завершений, гнутые или острые формы фигур в плане – все это направлено на передачу движения, на овеществление некоего чувства, призванного одухотворить ордерную архитектуру. Это движение прежде всего передает религиозное чувство, веру. И эта вера в силу своей сложности начинает отражаться в архитектурных формах, заставляя архитектуру «двигаться». Это религиозное «движение» затем перейдет во дворцы и в парки, но это будет только потом, поначалу же вся сложность барокко направлена именно на церковную архитектуру.
Барокко подходит к ордеру со всей серьезностью – знает его, изучает Античность, прорисовывает детали. Но этот стиль стремится не к повторению античных сложностей и премудростей, а к собственному творчеству. Сила барокко и, видимо, его смысл – в модификации, в постоянном изобретении новых форм и их сочетаний. И вся эта деятельность по утрированию колонн, выдвижению ризалитов, игра в отступы и выступы, в плавные закругления, все эти подходы к гипертрофированной форме и умение вовремя от нее отступиться – все это происходит в Риме. По крайней мере на протяжении всего XVII века Рим и два его гениальных архитектора, Бернини и Борромини, оставались центром барокко. То, что происходит в других городах Италии, является лишь попыткой развития, иногда очень эффектной (Гварини в Турине и Лонгена в Венеции), но заимствующей основные принципы все же именно в Риме.
Но в то же время появляются «конкуренты», которые, безусловно, учатся в Риме или у Рима, но не считают себя хуже римских архитекторов. Это французы, которые, преуспев в создании барочных церквей и дворцов, часто скрывают их под именем классицизма (что вряд ли правильно для церкви Валь-де-Грас или Версаля), а также, немного позже, англичане и австрийцы. И все же примерно до 1700 года влияние Рима было почти всеобщим.
Архитектурная фантазия на тему Фрауэнкирхе – самой известной барочной церкви Дрездена. Германия, 1994
Барочный кафедральный собор в Мехико, вид с площади Конституции. Пример создания нового города и новой эстетики на руинах пирамид и каналов города ацтеков. Мексика, 2012
В самом Риме на рубеже XVII–XVIII веков рождается барокетто, вариант стиля, в котором вольность и сложность построек Борромини середины XVII века были претворены в прихотливость и сложность почти театральных композиций небольших римских церквей на одной площади Сант-Иньяцио. Здесь мы видим своеобразные «волны» фасадов, которые все усложняются, изощряясь в сочетаниях вогнутых и выгнутых частей и углов. Этот вариант показывает одно из направлений развития, которое в самом Риме какое-то время цвело, а потом пропало, но в Испании, Португалии, Австрии, Южной Германии, Великом княжестве Литовском («Виленское барокко»), а также в городах Южной Америки (таких, как Мехико) дало сильные школы, «говорившие» на своем диалекте.
